Простушка для босса

Вина была, тяжкий груз вины лег на сердце, но искреннего возмущения было намного больше. Поэтому я неожиданно дерзко выпалила:

– Меня всюду целовали, во всяких местах засосы оставили! Даже в тех, куда бы тебе и голову не пришло меня целовать!

При последних словах я вспомнила, как Платонов мне даже попу лизал немного, и заалела.

Коля, услышав мои слова, на несколько секунд впал в ступор. Я успела встать и одернула сарафан, отошла от него на метр.

– Коля, тебе нужно уйти. Между нами все кончено, я…

Он резко подошел ко мне и толкнул в угол:

– А ну иди сюда, паскуда! – прошипел он, резко вынув ремень из петелек. – Сейчас я тебя проучу, узнаешь, что бывает, если решаешь стать шлюхой!

Я посмотрела на ремень в его сильных руках и обомлела.

– Ты меня бить, что ли, собрался?! – удивилась.

Он сложил ремень вдвое:

– Надо тебя проучить! – и звонко хлестнул по ладони.

Он стоял рядом, широко расставив ноги, и я что было сил, пнула его промеж ног:

– Меня отец не бил, и ты не будешь!

Коля такой подлости от меня не ожидал. Парень глухо застонал, захрипел, загнулся, выпучив глаза. Он придерживал руками свое ушибленное хозяйство и хватал воздух ртом. Я оттолкнула его, он повалился на пол и лежал, поскуливая. Что сказать, я ударила от всей души, не пожалела его детородные органы!

– Ульяна, держись! Отпусти ее, урод! – раздался боевой клич и в комнату вбежала подруга со шваброй в руках наперевес.

Лена вбежала и застыла, посмотрев на Коля, катающегося по полу:

– А что это с ним?

– Он хотел меня отлупить. Ремнем! Я его и пнула…

– Ты ему по яйцам ногой врезала?!

– Сам напросился!

– Не завидую, – охнула Лена. – Мой младший брат говорит, у тебя нога тяжелая, когда вы всей улицей в футбол гоняли, у него вечно были ноги синие!

Я взяла ремень, валяющийся на полу, выбежала на балкон и выкинула его на улицу, чтобы Коле не пришло в голову снова угрожать мне избиениями.

Мой бывший жених сел с трудом, охая. По покрасневшему лицу Николая Горелова градом катились слезы.

– Ты… рыжая… совсем дура? Ты ремень ла коста выкинула!

– Да хоть какой он был. Уходи, Коля. Уходи, помолвки больше нет! – я стянула кольцо и вложила в нагрудный карман пиджака жениха.

Хоть Коля и был крепким, спортивно сложенным парнем, но бросаться еще раз на меня с кулаками не спешил. Он охал, придерживаясь за свой пах, и смотрел на меня сквозь мутные слезы.

– Дура… Дура, быстро кольцо взяла и надела обратно! Твой последний шанс! – заявил он.

– Извини, не могу. Не выйдет у нас с тобой хорошего брака.

– Это я тебя бросаю, поняла? – разозлился Коля и вытер рукавом пиджака лицо. – Был у тебя последний шанс! Был… Теперь я тебя перед всеми ославлю, как подстилку! А твои родители будут обязаны долг вернуть в кратчайшие сроки!

– Какой долг? – с лица схлынула краска.

– Такой, – ухмыльнулся Коля и поковылял к двери, осторожно переставляя ноги. – Помнишь, как склад горел? Твой батя был виновен…

– Ты, бессовестный, не смей моего отца обвинять в том, чего он не делал! Все в деревне знают, то лето было сухое, огонь просто перекинулся от ветра. Много домов сгорело! Мой отец не причем! Его оправдали! Он вообще половину товара вынес, обгорел сильно, в больнице лежал, почти год восстанавливался!

– Ну-ну… Только долг остался! У кого, думаешь, мамка твоя денег на лечение брала? Просто так его, что ли, в хорошую клинику устроили?! Ничего подобного! Мой батя спонсировал лечение… – рассмеялся хрипло. – Тебя родители за меня засватали, как залог, что все деньги будут выплачены… Теперь ты вон чего учудила! Увидишь, какая будет реакция!

Я стояла, словно мертвая! Вспомнила события шестилетней давности: тяжелое было время. От аномальной жары летом сгорели несколько домов, были жертвы. Сгорел и старый продовольственный склад, хозяином которого были зажиточные родители Коли. Папа на том складе сторожем подрабатывал.

Отец сильно обгорел, когда пытался хоть что-то вынести и спасти во время пожара. Потом он долго в больнице лежал, мама к нему постоянно моталась. Когда отца выписали, меня сосватали за Колю. Я была на седьмом небе от счастья: родители вернулись домой, и самый красивый парень, на которого даже девчонки постарше глазели, теперь считался моим женихом…

Неужели все было так, как говорит Коля? Надо будет спросить у родителей!

Коля тем временем доковылял до двери и просипел из коридора:

– Даю тебе неделю на раздумье. Не приползешь с извинениями – пеняй на себя!

– О чем это он говорит? – спросила Лена.

Я махнула рукой:

– Бредит!

– Я только по слухам знаю о пожарах в те года, – пожала плечами Лена.

– Да, ты же на учебу уехала, – кивнула я головой.

Ленка Шатохина жила на соседней улице, старше меня на два года, поэтому уехала учиться раньше. Мы с ней дружили, поддерживали связь. Поэтому, когда встал вопрос, с кем снимать квартиру, я сразу обратилась в ней. Шатохина была только рада новой соседке взамен прошлой, нечистой на руку.

– Коля вообще был на себя не похож! Я и не знала, что он такой ревнивец! – удивилась она.

– Дурак он, а не ревнивец. Сам с взрослой женщиной на работе путается, заглядывается, но ждет от меня верности.

– А ты уверена, что он с ней спал? Может быть, не было ничего?

– Видела бы ты, как он на нее смотрел!

– Глазам смотреть не запретишь… – возразила Лена.

– Ну ты, чего? Тоже меня виноватой сделать хочешь? Я знаю, виновата я, вины своей не отрицаю. Не надо было слушать твои рассказы про приворотное зелье! – вздохнула я.