Друг моего мужа

Я захлёбываюсь в отчаянном крике, несясь к лестнице на второй этаж. Босые ступни скользят по ламинату. Я почти растянулась, едва не впечатавшись лицом в ступеньки лестницы.

Меня успели отдёрнуть и удержать. Обхватить. Прижать. Обездвижить.

– Успокойся. Успокойся! – прозвучало чуть резче, со стальными нотками, об которые можно порезаться.

А об мужчину точно можно обжечься. Близость чужого тела бьёт по нервным окончаниям, как будто я залезла рукой в кипяток. Вырываюсь изо всех сил. Ловушка чужих рук кажется гибельной трясиной. Чем сильнее я барахтаюсь, тем крепче он удерживает меня от конвульсии и паники.

– Ты неправильно всё поняла. Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Не бойся…

Мне нечем дышать, потому что он вжимает меня в своё тело. Очередной раскат грома долбит кувалдой по голове, вгоняя меня в паническое состояние. Я внезапно сжимаюсь, становясь испуганной до смерти кляксой.

– Ира, да что с тобой?!

Он резко опускается на ступени, укладывая меня, словно младенца. Моя голова прижата к его груди.

–Ты до сих пор боишься грозы? Не бойся. Сейчас всё пройдёт.

Я ёрзаю на коленях мужчины. Полотенце во время кратковременной схватки благополучно слетело с мужских бёдер. И теперь, пока он пытается меня удержать, я то и дело задеваю бёдрами его возбуждённую плоть.

Я захлёбываюсь паникой и ищу взглядом спасение. Браун сидит неподалёку, смотря на меня.

Я пытаюсь отдать команду псу и, наконец, у меня получается сложить онемевшими губами приказ:

– Чужой. Чужой, Браун!

Доберман резко берёт низкий старт и бросается на мужчину, целясь клыками в шею и плечи.

Глава 2

Ирина

Браун прекрасно ладит со всеми, но он хорошо натаскан и тренирован. Он умеет рвать.

Одновременно со злобным рычанием пса слышится отборный мат и крик боли. Мужчина выставил руку, защищаясь от пса, но продолжает удерживать меня второй рукой. Словно ничего не происходит. Будто его не рвёт зубами крупный взрослый доберман.

– Браун! Место!

Знакомый, родной голос разрывает творящийся хаос. Голос мужа – как свет маяка во время ненавистного шторма. Браун отступает, но не сразу и всё ещё глухо ворчит, почуяв запах и вкус крови.

Через несколько мгновений вновь зажигается свет. С появлением мужа даже перебои в электричестве исчезли.

– Ириш! Ириш, посмотри на меня, ну же!

Ладони мужа стискивают лицо изо всех сил.

– Нормально всё, слышишь? Ты зря испугалась! Зря.

Спустя мгновение Сергей подхватывает меня на руки. Я цепляюсь за его шею, глухо рыдая.

– Спокойно, спокойно. Всё хорошо!

Горячие ладони успокаивают. Оборачивают знакомым, уверенным теплом.

– Стас? – слышу низкий голос мужа. – Ты как?

– Жить буду, – усмехается мужчина.

Я боюсь даже смотреть в его сторону, замирая.

– Ир, не бойся. Это мой друг. Стас.

Я отрицательно мотаю головой.

– Да, родная. Стас. Я тебе про него рассказывал, помнишь?

Муж поднимает моё лицо к себе. Мягкая улыбка меняет суровые черты лица.

– Помнишь?

– Нет. Не помню. Не помню! – отчаянно плачу я.

Глаза мужа освещаются вспышкой радости и чего-то ещё. Лёгкая грустинка появляется и тут же исчезает, как почудившийся мираж.

– Гроза? – понимающе усмехается его друг.

– Гроза, да, – соглашается муж, смотря поверх моей головы на друга.

Мужчины ведут какой-то безмолвный диалог. Я ничего не понимаю в перекрёстном обмене красноречивыми взглядами. Это незнакомый мне язык.

– Извини, что не предупредил. Я думал, что ты уснёшь, а я утром тебе скажу, что приехал не один. Ты сейчас напугана, но про Стаса я тебе рассказывал. Мы вместе служили. Он вытащил меня из-под обстрела. Спас мне жизнь.

Только теперь сквозь панику пробиваются несмелые ростки здравого смысла. Сергей не любил рассказывать о своей военной службе, оставшейся в прошлом.

Мужа помотало по горячим точкам. Он говорил, что однажды едва не умер. А лучший друг спас ему жизнь. Сергей не упоминал его имени и не показывал фотографий.

Лучший друг – это и есть Стас?

– Я говорил как-то, что Стас вернулся в Россию. Я собирался пригласить его к нам в гости. Мы случайно пересеклись в аэропорту, – объясняет муж. – Извини-и-и-и…

Я потихоньку возвращаюсь в нормальное состояние, несмело бросая взгляд в сторону Стаса.

Он поднял полотенце, но не прикрыл им наготу, а обернул вокруг руки. По белому полотенцу расползаются кровавые пятна.

– Извини, что напугал тебя.

Стас – мускулистый и широкоплечий, не уступает в комплекции моему мужу, но черты лица у него более мягкие и правильные. Отросшие волосы зачёсаны назад. Лёгкая щетина на щеках под острыми скулами. Глаза тёмно-серые, полные непонятных мне мыслей. Опасных, как плавник акулы, внезапно появившийся рядом с утопающими.

– Мы – два болвана, – подводит итог всему муж. – Сейчас подлатаем тебя, Стас.