Дом там, где твое сердце

Странным для семилетней девчонки образом она попадала своими упрёками прямо в цель. Марис Стронберг на миг смутился: неужели он слишком жесток с нею? Но ему-то совсем не требуется такой довесок к приданому – костлявая, голенастая, с чёрным, как у мавра, лицом, на котором виднелись лишь кривоватые зубы да злые глаза и с жидкими волосёнками, стянутыми сзади в хвостик. Он не замечал всего этого, пока она была лишь очередным крестьянским ребёнком на его землях, слишком уродливой, чтобы другие девчонки хотели играть с ней, и оттого одинокой. Марис жалел её – немного покровительственно и с презрением господина. Но пристрастный взор открывал для себя совсем другое. И вот с этим-то недоношенным монстром он проведёт остаток своих дней до могилы?! Хорошенькая, как игрушка, лошадка протестующе заржала в ответ на туго натянутые поводья и поднялась на дыбы, едва не растоптав своими копытами эту отважную наглую кроху. Тёмное от загара личико Лизы Линтрем даже не дрогнуло.

– Ты совершенно права, маленькое чудовище! – в младшем отпрыске Стронбергов словно сорвалось с цепи что-то опасное. Склонившись с седла, он поднял за шиворот девочку и прокричал ей в лицо. – Ты мне не нужна! Если тебе удастся околеть за время, данное нам до свадьбы, буду очень признателен!

С глухим звуком Элиза упала на дорогу, прибавив парочку синяков и царапин к уже имеющимся. Светлые волосы выскользнули из-под ленты и грязными прядями обрамили покрасневшее личико. Глаза заблестели от сдерживаемых слёз.

– Чтобы ты подох, Марис Стронберг! – прошипела она сквозь стиснутые зубы, вскочила на ноги и, легко уклонившись от плети, обрушившейся в пыль – туда, где секунду назад была её голова, проворно забралась на дерево. – Ты злой, злой, мерзкий! – прокричала она из-за листвы срывающимся голосом.

– А ну-ка слезай, дорогая невеста, – голос хозяина был обманчиво мягок. Марис спешился и ходил вокруг узловатых корней, помахивая плетью.

– Ты такая свинья! – плакала маленькая Лиза. – Я тебе верила… я сама хотела всегда умереть, потому что я уродка, но только ради тебя теперь буду жить. Я дождусь, когда смогу кинуть тебе в лицо твою паршивую помолвку!..

Улучив момент, плеть безошибочно рассекла воздух. Девочка завизжала, красный рубец вздулся на её ногах.

– Я тебя ненавижу, гад ползучий! Я вырасту, вот увидишь, стану красивой, такой красивой, что сам умолять будешь, чтоб за тебя вышла! а я тебе шиш покажу… я тебя до смерти ненавидеть буду…

Глава 3

Одиннадцать лет спустя

Вся деревня встречала его, словно он отсутствовал не пару недель, а дольше Мариса Стронберга, сбежавшего из родительского дома сопливым подростком. Все дёргали его в разные стороны и говорили одновременно: старики хотели узнать новости из столицы, дети требовали подарков и лакомств, Сюзана тыкалась под руку, требуя, чтобы брат приласкал её. Но все звуки словно исчезли, он перестал замечать приветственные толчки и удары, когда солнце её улыбки согрело его мыслью, что скоро они поженятся с этой прекрасной, удивительной и потрясающей девушкой, что она принадлежит только ему одному и одному ему так улыбается, обещая в будущем бесконечное блаженство и скорый топот детских ножек в их доме. Пепельные волосы взметнулись и осыпали её грудь, когда она оторвалась от дерева, ствол которого обнимала в ожидании момента, когда сможет обнять вместо бесчувственной древесины тёплое тело своего мужа. Или почти мужа. От полного счастья их отделяло только две мелочи: святые слова положенного обряда и праздник после того, как закончится строительство их дома; в тот вечер она станет его женой, хозяйкой его чувств, его дома, его постели. Но раньше довести до естественного конца их отношения Мелисса Линтрем позволить не могла. Да и будущий муж Элизы воспитан был правильно – сначала клятвы, потом брачная ночь с молодой женой, с Лиз.

– Ах, Андрес, душа моя! – Элиза шептала ему в потную шею, обжигая жаром преисподней. – Я ждала… я скучала… как долго ты не приезжал!

Ресья чувствовал себя польщённым. Покорить сердце такой девушки – не поле картофеля проборонить. Откровенная, страстная, но скромная. Много девчонок в деревне вздыхали по первому красавцу, многое и обещали ему, только кто знает, чьи дети в итоге окажутся на его лавке? А про Лизу Линтрем самые гнусные сплетники не могли сказать ничего. Хорошая девушка, будет отличной матерью и хозяйкой.

Лиза плакала, что-то бормоча. Андрес Ресья плотнее прижал невесту к себе, прислушался.

– Зачем же мы ждали со свадьбой до сбора урожая? Надо было жениться раньше…

Парень хмыкнул.

– Ну что ты, любимая? Это мне полагается гореть в нетерпении, не тебе.

– При чём здесь нетерпение?! – обожаемая блондинка топнула ногой. – Ты разве не понимаешь, какие неприятности он привёз нам?

Повеяло холодком.

– Кто «он»?

– Да разве никто не сказал ещё, Андрес? Марис Стронберг вернулся…

Марис Стронберг вернулся после одиннадцатилетнего отсутствия в свой дом. Он вошёл с чёрного хода в гостиную, где скучала в ожидании вечерней прохлады вся семья – Эмиль лениво потягивал эль, Лаймен читала, а с застеклённой террасы доносились сердитые голоса как всегда ссорящихся Раймонда и Аделаиды.

– Уве, я уже отпустила вас… – начала, не поднимая головы, Лаймен.

Светловолосый мужчина в дверях ухмыльнулся:

– Дом, милый дом, тихая гавань, приют спокойствия и мира…

Лаймен застыла на миг, а глаза Эмиля Стронберга широко раскрылись:

– Сын?

– Марис! – отчаянно закричала, срываясь с места, Лаймен. Она упала у ног вновьприбывшего и обняла их руками. – Марис, сынок, мы думали, что потеряли тебя… но ты стал мужчиной, ты вернулся… – она осмелилась приподнять голову и осторожно взглянула на человека, в которого превратился её маленький мальчик, её сын. Он изменился больше, чем она ожидала; муж подошёл сзади, помог ей встать. На крик Лаймен в гостиную ворвался Раймонд, с удивлением разглядывая незнакомца, недоверчиво произнёс:

– Маак?

Насквозь прокалённый далёким солнцем смуглолицый мужчина откинул назад длинные светлые волосы, улыбнулся, задержав на миг внимательный карий взгляд на поражённом лице Лаймен. Тонкие тёмные пальцы нежно скользнули по щеке матери.

– Здравствуй, мама. God dag, брат, – рука протянулась Раймонду для пожатия.

– Ты вернулся! – неверяще прошептал тот.

Ироничная улыбка Мариса хлестнула всех огненной плетью:

– А что, мне требовалось для этого согласие риксдага?

Из-за спины Раймонда показалась рыжеволосая женщина со злыми зелёными глазами. Её руки взметнулись в воздух, чтобы сомкнуться на шее гостя:

– Брат Рея, какой сюрприз! Мой дорогой деверь, – по-кошачьи промурлыкала она, всем тонким телом прижавшись к Марису, и потёрлась животом о его пах, – я рада приветствовать тебя в нашем доме.

Алые губы выпятились, чтобы поцеловать его.

– Дорогая невестка, – так же сладко улыбнулся в ответ ей мужчина.

Этот номер всегда проходил гладко, и Аделаида не поняла, что случилось на этот раз такое, отчего, не успев почувствовать на своих губах его губы, она оказалась в метре от Мариса с болезненно пульсирующим запястьем.

– О, чёрт! – она восхищённо уставилась на нового героя.

Раймонд побагровел:

– Тоже мне, блудный сын нашёлся! Что, надоело в Стокгольме по девкам шляться?

– Рей! – ужаснулась Лаймен.

Но Марису не требовалась защита: тяжёлым взглядом он прибил брата к полу и каждое слово было словно камень на голову Раймонда:

– Я побывал в Персии и во Франции, в Китае и на Британских островах. Я плавал за чаем в Индию и искал сокровища на Мальорке, я разводил лошадей в Альпах и прожигал в Америке жизнь. Я был удачлив. Теперь я могу купить эту страну за сотую долю моего состояния. Но ты прав, Рей, у меня нет дома. Есть жилища, виллы, дома и дворцы в разных концах света, но нет сына и нет женщины, которая родит его мне. На вершине своей жизни, когда я мог выбирать среди первых красавиц Вселенной, я оказался последним дураком, я вспомнил об обещании. Я вернулся, чтобы отдать долг своих родителей. Я вернулся, чтобы жениться на Элизе Линтрем.

Сдавленно охнув, Лаймен упала в обморок. Аде коротко и зло рассмеялась.

– А с чего ты решил, милый деверь, что тупая крестьянка всё ещё ждёт тебя? Всем было понятно, что это обман, розыгрыш…

– Она умерла? – Марис смотрел только на отца.

– Лучше бы она это сделала, – хмыкнул, вступая в беседу, Рей. – После праздника урожая Лиза Линтрем выходит замуж за Андреса Ресья. Люди почти закончили строить их новый дом…

Аделаида внимательно наблюдала за лицом Мариса.