Академия на краю гибели

«Только ли к Земле?» – подумал Тревайз про себя.

32

– Так… – протянул Тревайз. – У меня день даром прошел.

– О? – рассеянно откликнулся Пелорат, с трудом оторвавшись от терминала. – А как это тебе удалось?

Тревайз огорченно развел руками:

– Понимаешь, я не поверил компьютеру. Просто не мог иначе – мало ли что. В общем, я сверил наши теперешние координаты с заданными перед Прыжком, и они полностью совпали. То есть никакой погрешности я не обнаружил.

– Но это же хорошо, правда?

– Это не просто хорошо. Это невероятно! Я о подобных вещах никогда не слышал. Я совершал Прыжки и раньше и определял их параметры всеми возможными способами с помощью уймы приспособлений. Еще в школе мне пришлось разработать схему Прыжка с помощью портативного компьютера, а потом проверить результаты с помощью гиперреле. Естественно, тогда я не мог отправить в путь настоящий корабль – слишком дорогое удовольствие, как ты понимаешь, да и вынырнуть я мог где-нибудь прямо в центре какой-нибудь звезды. Но даже тогда я не сделал ничего ужасного, – продолжал Тревайз, – хотя без погрешности не обошлось. Ошибка всегда есть, всегда – даже у величайших экспертов. Она просто обязана быть, когда учитывается такое число переменных. Скажем так: геометрия пространства безумно сложна, а геометрия гиперпространства еще сложнее – нечего даже притворяться, будто мы понимаем все его заморочки. Вот почему нам приходится идти шаг за шагом, вместо того чтобы взять да и прыгнуть отсюда прямо в Сейшельский Сектор. С расстоянием ошибки будут нарастать, понимаешь?

Пелорат, похоже, не совсем понял, о чем речь.

– Но ты сказал, что компьютер ошибки не сделал. То есть этот, наш компьютер.

– Это он говорит, что не сделал ошибки. Я дал ему команду сверить наши теперешние координаты с заданными перед Прыжком. Он ответил, что для его пределов измерений координаты идентичны, а я подумал: «А что, если он врет?»

До этого мгновения Пелорат не выпускал из рук портативный принтер. Теперь он положил его на стол и растерянно спросил:

– Ты шутишь? Компьютер не может врать. Если только ты не хочешь сказать, что он сломался.

– Нет, не в этом дело. Мне такое в голову не пришло. Мне действительно показалось, что он врет! Этот компьютер… он настолько умен, что иной раз я готов считать его человеком, даже сверхчеловеком. Достаточно человеком для того, чтобы иметь такое понятие, как самолюбие, а может быть, и умение лгать. Я дал ему задание: разработать курс полета через гиперпространство в точку, близкую к планете Сейшелл – столице Сейшельского Союза. Он сделал это с легкостью – выдал мне курс из двадцати девяти Прыжков. Самонадеянность выше всякой критики.

– Почему – самонадеянность?

– Потому что с каждым последующим Прыжком ошибки нарастают! Как можно рассчитать двадцать девять Прыжков сразу? Двадцать девятый может закончиться неизвестно где, в любом месте Галактики. Вот я и попросил его для начала совершить только первый Прыжок, чтобы мы могли сверить координаты, а уже потом двигаться дальше.

– Весьма, весьма разумный подход, – кивнул Пелорат. – Одобряю.

– Да, но все дело вот в чем: не мог ли компьютер, совершив первый Прыжок… обидеться на меня за то, что я ему как бы не доверяю? Не защитил ли он свое профессиональное самолюбие тем, что объявил мне об отсутствии ошибки? Мог он не признаться в ошибке, чтобы его не сочли несовершенным? Если это так, то с таким же успехом мы могли бы вообще обойтись без компьютера.

– Что же нам, в таком случае, делать, Голан? – озабоченно поинтересовался Пелорат.

– То самое, чем я занимался сегодня, – попусту тратить время. Я проверил координаты нескольких близлежащих звезд самыми примитивными методами: наблюдением в телескоп, фотографированием, ручными расчетами. Сравнил их действительные координаты с ожидаемыми и ошибки не обнаружил. Весь день я только этим и занимался, измучился жутко, но ошибки не нашел.

– Ну и что же?

– Нет, то есть две малюсенькие ошибочки я таки нашел, проверил все снова и понял, что они – в моих собственных расчетах. Исправил ошибки, запустил свои расчеты в компьютер, чтобы посмотреть, выдаст ли он такие же результаты независимо. Мало того, что он провел все расчеты с точностью до большего числа цифр после запятой: оказалось, что мои расчеты абсолютно верны, и, следовательно, они подтверждают, что компьютер прав, и никакой ошибки не было. Может быть, наш компьютер на самом деле – самовлюбленный Мулов сынок, но, черт подери, ему таки есть чем гордиться!

– Ну и замечательно! – со вздохом облегчения проговорил Пелорат.

– Не спорю. Словом, я решил позволить ему совершить остальные двадцать восемь шагов.

– Все сразу? Но…

– Не все подряд. Не волнуйся. Я еще не настолько обалдел. Прыжки пойдут один за другим, но после каждого шага этот подлец будет проверять координаты, и следующий Прыжок последует лишь после того, как я выясню, что ошибки в допустимых пределах нет. Всякий раз, когда ошибка окажется слишком велика, – а пределы, поверь мне, я установил не слишком милосердно, – ему придется делать остановку и производить перерасчет оставшихся шагов.

– И когда ты собираешься к этому приступить?

– Когда? Да прямо сейчас. …Послушай, а ты сейчас чем занимаешься? Индексацией своей библиотеки?

– Да, сейчас для этого такая прекрасная возможность. Я многие годы собирался это сделать, но всегда что-то мешало.

– Нет возражений. Занимайся индексацией и ни о чем не беспокойся. Об остальном позабочусь я.

Пелорат покачал головой:

– Не шути. Я не успокоюсь, пока все не окончится. Я напуган до смерти.

– Зря, значит, я тебе все рассказал, но я должен был кому-то рассказать! Нас ведь тут только двое! Давай поговорим начистоту, Джен. Всегда есть шанс очутиться в какой-то точке межзвездного пространства, где в это самое время одновременно окажется летящий с бешеной скоростью метеороид или маленькая черкая дыра; корабль получит повреждение, и мы погибнем. Теоретически подобные случаи возможны.

К счастью, такое случается крайне редко. В конце концов, Джен, ты мог бы находиться дома – в своем кабинете, в своей постели, а метеороид мог бы преодолеть атмосферу Терминуса и угодить прямехонько в тебя. Такая вероятность тоже невелика.

В действительности шансов пересечь траекторию чего-то фатального, но настолько незначительного, чтобы об этом не знал компьютер, в гиперпространстве гораздо меньше, чем у себя дома. Никогда не слыхал, чтобы хоть один корабль погиб при таких обстоятельствах. Риск же вломиться в самую середину звезды – и того меньше.

– Тогда зачем ты мне рассказываешь все это, Голан?

Тревайз помолчал немного, склонил голову набок и наконец ответил:

– Рассказываю я тебе это, Джен, потому, что как бы сильно я себя ни уговаривал, внутри меня кто-то все время шепчет: «А вдруг на этот раз что-то такое стрясется, а?» И я заранее чувствую себя виноватым. Вот такие дела. Джен, если что-то случится, прости меня!

– Но… Голан, дружочек, ведь если что случится, мы оба погибнем, и я не успею тебя простить.

– Понимаю, вот поэтому ты и прости меня сейчас, ладно?

Пелорат улыбнулся:

– Сам не знаю почему, но ты меня подбодрил. Что-то в этом есть такое – смешное и трогательное. Прощаю тебя, Голан, конечно, прощаю. Знаешь ли, в мировой литературе есть множество мифов о жизни после смерти, и, если я попаду куда-нибудь после гибели, правда, это так маловероятно, как оказаться в маленькой черной дыре, там я буду точно знать, что в моей смерти ты не повинен, что ты сделал все, что мог.

– Спасибо тебе! Теперь мне легче. Я-то готов рисковать, но мне не хотелось, чтобы ты рисковал из-за меня.

Пелорат протянул Тревайзу руку, и тот пожал ее.

– Знаешь, Голан, мы ведь знакомы всего неделю, и, наверное, не стоило бы делать поспешных выводов, но мне кажется, что ты замечательный парень! В общем, ты делай все, что надо, и не будем больше об этом говорить, хорошо?

– Договорились! Пошли ко мне, посмотришь еще раз.

Тревайз уселся за компьютер.

– Ну вот. Надо только положить руки на контакты… Команда у компьютера уже есть, он только и ждет? когда я скажу: «Вперед!» Хочешь дать команду, Джен?

– Ни за что! Это твое дело и твой компьютер!

– Ладно. Все мое, и ответственность тоже. Я все еще пытаюсь юморить, как видишь. Смотри в иллюминатор!