Психотерапевт

– Кто это был? – спросила я его однажды в пятницу после обеда.

Я стояла у окна в своем коттедже в Харлстоне, ожидая его приезда из Лондона. Из-за жуткой погоды – шел снег, потом все заледенело – он выехал в полдень. Когда он вышел из машины, неизвестно откуда появилась какая-то женщина и заговорила с ним. Лео пытался от нее отделаться, но она не отставала, и я отчетливо слышала, как он попросил оставить его в покое.

– Спрашивала, каково это – жить в деревне, – произнес он в ответ на мой вопрос непривычно раздраженным тоном.

Наши отношения тогда только начинались, и я небрежно предположила, что это его бывшая. Однако Лео, как я вскоре обнаружила, ненавидит, когда вторгаются в его личное пространство. Потому у него и нет близких друзей – за исключением Марка, с которым он познакомился за два года до встречи со мной: тот выполнял для него какую-то работу. Я чувствую себя виноватой: я не согласна, что нам больше никто не нужен. Я люблю Лео, но мне и другие люди нужны – Дебби и остальные мои друзья из Харлстона. Они моя семья, и я без них уже скучаю. К счастью, тут, в Лондоне, у меня есть Джинни, жена Марка: она стала мне хорошей подругой и живет всего в нескольких милях, в Ислингтоне. И еще я надеюсь завести новых друзей тут, в нашем «Круге».

Я переворачиваю подушку, перетряхиваю, чтобы разровнять, потом смотрю на Лео, который натянул одеяло почти до макушки, и понимаю кое-что, чего до сих пор не понимала: я – это все, что у него есть. С родителями, которые, судя по его скупым рассказам, далеки от идеальных, отношения у него натянутые.

Он без конца что-то бормочет во сне, и меня вдруг охватывает порыв любви. Неудивительно, что ему хочется какой-то стабильности в жизни. Человека, на которого можно положиться.

Глава 4

– Увидимся во вторник, – говорит он на следующее утро, приподняв меня с кухонного стула и целуя. – Береги себя, хорошо? Смотри, запирай двери на ночь.

– Там никого не было, – напоминаю я и, прижавшись лицом к его рубашке, вдыхаю его запах. – Мы все проверили.

– Я знаю. Все равно береги себя, – отвечает он, прислонив на секунду подбородок к моей макушке.

Я притягиваю его к себе за галстук для последнего поцелуя.

– Люблю тебя.

В холле он подхватывает сумку и, махнув мне рукой, исчезает за дверью. Дверь захлопывается, и я слушаю его удаляющиеся по дорожке шаги, пока они не затихают. На мгновение воцаряется полная тишина, и тут мои мысли переключаются на того, кто здесь был ночью: на незнакомца, смотревшего, как мы спим. И только теперь, когда я стою, окутанная абсолютным безмолвием, меня вдруг словно ударяет.

Дом мне не нравится.

Я отдыхала в Венеции с Джинни, когда Лео позвонил и сказал, что присмотрел нам дом.

– Идеально, – сказал он, и в его голосе прозвучало облегчение, потому что к тому времени мы уже отвергли вариантов двадцать, не меньше. – Скажи Джинни, она была права насчет Бена. Он гений – нашел ровно то, что нам нужно. Идеальный дом.

Джинни оторвала глаза от журнала, и я подняла большой палец. Перед поездкой в Венецию она посоветовала Лео обратиться к Бену, агенту по недвижимости. Несколько месяцев назад он нашел им с Марком дом их мечты.

– В каком смысле идеальный? – спросила я у Лео, поскольку все выглядело слишком просто. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Я там пофотографировал, сейчас пошлю тебе.

– На вид довольно большой, – ответила я через пару минут.

И непомерно дорогой – но этого я вслух не сказала. Продолжала листать фотографии внушительного белого дома с лужайкой, выходящей на внутренний проезд. Земля и небо по сравнению с моим коттеджиком в Харлстоне.

– Там четыре спальни, три наверху и одна внизу, и две ванные, – объяснял Лео.

– Четыре спальни! Лео, нам не нужны четыре спальни!

– Да, но можно что-то придумать – например, использовать нижнюю как второй кабинет.

Я взглянула на следующий снимок.

– Между домами есть забор?

– Только сзади. Посмотри остальные фотографии. Это огороженный комплекс из двенадцати домов, совершенно безопасный. А в центре симпатичный сквер.

Я пролистала еще несколько фотографий, показывая их Джинни, которая села рядом. Каждый дом стоял по левую сторону участка, а с правой был гараж и подъездная дорожка, отделявшая участок от соседнего. Сквер, окруженный черной оградой, выглядел очень живописно: цветники, скамейки, дорожки и небольшая детская площадка в уголке. Лучшее из всего, что мы видели до сих пор. Но безмерно далеко от того, что казалось мне привычным и комфортным.

– Не уверена, что хочу жить в закрытом комплексе. – Я тянула время.

– Это не простой комплекс, а довольно-таки элитный.

– А где это?

– Около Финсбери-парка.

Я оторопела. Мы ведь заранее исключили Финсбери: он нам не по карману.

– Разве в Финсбери не слишком дорого для нас?

– Фокус вот в чем. Дом очень давно пустует, и потому Бен думает, что я смогу взять его за ту же цену, что и моя квартира. А значит, тебе, Элис, не придется продавать коттедж в Харлстоне.

– Но я не против его продать, – возразила я. – Я ведь собиралась.

– Знаю. Но знаю и то, как много он для тебя значит. Я так и хотел. Найти дом, который смогу купить сам, чтобы ты свой не продавала. – Он помолчал. – Можешь сдать его, к примеру, на полгода; а потом, если поймешь, что в Лондоне тебе не нравится, у тебя будет твой коттедж в Харлстоне, в который ты сможешь вернуться.

– Звучит как-то угрожающе, – сказала я, покидая Джинни и удаляясь в спальню. Закрыв за собой дверь, я продолжила: – Что ты хочешь этим сказать, Лео? Что мы не продержимся больше полугода?

– Нет, вовсе нет. Просто я знаю, как ты нервничаешь из-за переезда в Лондон; я подумал, тебе будет легче, когда ты знаешь: твой коттедж на месте и ждет тебя на случай, если ты со временем все тут возненавидишь. Это страховка. Чтобы мы могли перекроить наши планы при необходимости.

На глаза у меня навернулись слезы. Мысль о продаже коттеджа разрывала мне сердце, и я отчаянно пыталась скрыть свои чувства от Лео – очевидно, без особого успеха. Он прав: мне гораздо легче будет переехать в Лондон, если у меня останется мой коттедж.

– Почему ты так добр ко мне? – спросила я.

– Потому что люблю тебя. Ну что, я действую, предлагаю цену? Хочется сегодня все решить.

– Я тебе через час перезвоню, – пообещала я.

Потом не спеша снова пролистала фотографии. Джинни сказала, что дом ей нравится и что они с Марком живут недалеко.

– По крайней мере тебе не придется тащиться через весь Лондон, чтобы навестить меня, – сказала она, потянувшись за своей широкополой соломенной шляпой, и нахлобучила ее на голову. – Давай-ка пропустим по бокалу вина в честь того, что ты наконец переезжаешь в Лондон.

– Я еще не согласилась на этот дом, – возразила я.

Что-то не давало мне покоя. Если я не продам свой коттедж, то это будет дом Лео, а не наш с ним дом. А это важно? Я снова вспомнила, как он говорил о том, почему мы не будем жениться. Полюбим ли мы друг друга больше, совместно владея домом? Вряд ли; так что я перезвонила Лео и дала добро.

Неделю спустя я наконец увидела дом воочию. Когда Лео пришлось набрать код на панели, чтобы открыть черные кованые ворота на въезде в «Круг», я поняла, что он подразумевал под элитностью.

– Каждый дом подключен к камере на въезде, так что посторонние сюда не попадут, – объяснял он.

Первый дом, под номером один, стоял слева от ворот; последний, под номером двенадцать, – справа. Наш, шестой, был посередине – точно напротив въезда, через сквер.