СВС (Синдром Внезапной Смерти)

– Сама рассказала, что убила? Я чего-то не понимаю? Почему же тогда следствие, вместо того, чтобы посадить её, закрыло дело, посчитав его несчастным случаем?

Татьяна посмотрела на Андрея, как на ребёнка, которому нужно разжевывать общеизвестные вещи.

– Зачем же сажать хорошего человека?

– Но…

– Тут всё просто – провести дознание поручили молоденькой девочке лейтенанту, только, что из училища. Она, со свойственной молодости энергией, взялась за дело: Съездила, и поговорила с соседями этой семьи. Посмотрела на трёхлетнего малыша, всего в синяках. Съездила на работу к женщине, пообщалась с её коллегами, потом на работу к её мужу, там пообщалась с его коллегами тире собутыльниками. После чего, обобщив полученные сведения, пришла к выводу, что это несчастный случай.

Андрей открыл рот от удивления, но больше ничего не стал спрашивать. Татьяна увидела, что объяснения приняты и продолжила:

– Но это так к слову. Давайте вернёмся к нашим баранам – я считаю, что наш серийный убийца, скорее всего женщина, но на данном этапе это не имеет значения, мы ищем убийцу. И есть три вопроса на которые нужно найти ответы:

Первый вопрос – где она с ним столкнулась? Второй – что её привлекло в ней? И третий – были ли аналогичные случаи?

– А вот это интересно. Что значит аналогичные случаи?

– Я отправила запрос на все странные самоубийства, и все смерти со схожими симптомами.

Рыков посмотрел на Андрея. – А мы проверяли похожие смерти?

– Нет.

Ответом генерал остался не доволен:

– Вот именно, что нет. Извините Татьяна Николаевна, продолжайте.

– Но пока нечего продолжать, ответа у меня нет ещё.

– Это мы можем ускорить, Андрей давай, нажми на статистиков – пусть выдадут всё что есть, отправь запрос по линии ФСБ, а то я их знаю, начнут ссылаться на секретность и прочее. – Он повернул голову к Татьяне. – Вы когда запрос отправили?

– Три дня назад.

– Всё ясно. Андрей – дай кому надо по башке, чтобы к завтрашнему дню всё было…

– Есть.

200 лет назад

Ну и где мне её искать? «Барыня в парке» передразнил он про себя говорок одной из дворовых девок. «Изволят гулять со своей подругой». Изволит она… Плюнуть и уйти, что я ей мальчик? Я известный художник, только что, по заказу высочайшей семьи, закончил портрет сына императора – Константина Павловича, за что пожалован академиком, и если всё сложится, буду писать и его дочерей тоже, а эта девчонка смотрит на меня как, как… Да ни как она на меня не смотрит, я, для неё,

пустое место. Предупредил ведь прошлый раз, быть готовой к сеансу. И что? Где она? Ей богу плюну и уйду… – Тут он

как будто что-то услышал, постоял, прислушиваясь, и пошёл в том направлении. Через несколько шагов, сквозь листву, показалась маленькая беседка. В ней кто-то был. По какой-то причине, он не окликнул, находившихся там, а стал очень осторожно подходить к ним. – Что я делаю? Зачем я подкрадываюсь? – Но звуки, доносящиеся из беседки, заставляли делать это по мимо воли. Он очень осторожно раздвигал ветви и ещё осторожнее наступал на землю, чтобы какая-нибудь случайная палка не хрустнула под ногой и не выдала его

.

– О, какая ты вкусненькая. Тебе нравится?

– Да, да.

– Хочешь ещё?

– Хочу, хочу, пососи ещё.

– Расскажи мне, что ты чувствуешь.

– Чувствую, как кровь течёт сквозь сосок, и как нежно ты её высасываешь. Это так сладко, больно и сладко одновременно.

От страстного шёпота и томного стона вслед за ним, у меня закружилась голова. – Что они там делают?

– Вторую грудку?

– Да, да.

– Тебе не страшно?

– Страшно.

– И ты боишься?

– Да, боюсь.

– А сосочек не боится, смотри, как он ждёт меня. Вон, какой твёрденький…

От этих голосов и звуков в беседке, меня бросило в жар, пот градом катился по лицу. Я понимал, что стал свидетелем чего-то безумного, что нужно скорее бежать отсюда, но ноги, словно, приросли к земле, и я не мог пошевелиться. Потом пришёл страх, страх что меня обнаружат, и произойдёт что-то ужасное. Стоит мне сделать хоть одно движение и всё, конец. Я замер так сильно, что почти, перестал дышать, стало не хватать воздуха. Долго так продолжаться не может, и я либо потеряю сознание, либо выдам себя…

Позади от дома, послышались крики, кто-то звал Марию. – Они тоже ищут её… Сейчас придут сюда… Заметят их и меня. О Боже, что делать?

Оклики продолжались, а в беседке стало тихо. Ушли? Я очень осторожно выдохнул, и немного отдышавшись, сделал несколько шагов к ней. Тихо. Зачем я иду туда? Что я хочу увидеть? Нужно немедленно развернуться и уйти. Уйти пока кто-нибудь не заметил меня… Но голос разума никак не влиял на тело, ноги не слушались, как будто что-то тянуло меня внутрь. В какой-то момент, мне даже, показалось, что если я начну упираться, и схвачусь руками за ветви, меня всё равно втянет в эту проклятую беседку. Что со мной? Как заворожённый, я приблизился к ней и, наконец, заглянул внутрь – пусто. Слава богу, никогда до этого мне не доводилось испытывать такого облегчения и разочарования одновременно. Голова закружилась, и я упал на каменную скамейку совершенно без сил. Какое-то время я просто сидел, уставившись в одну точку пока немного не пришёл в себя. «Нужно выбираться отсюда», зацепился я краем сознания за эту спасительную мысль – Нужно скорее выбираться отсюда. – С трудом, поднявшись со скамейки, я медленно побрёл обратно к усадьбе. Мысли путались, я был сбит с толку, и не понимал что случилось. Чему я стал невольным свидетелем? А может быть всё это плод моего воображения? Может быть, всё это мне привиделась, и голоса, и даже беседка?

Тропинка круто повернула и я, почти столкнулся с Марией Ивановной. Сердце предательски ухнуло вниз, и я с ужасом уставился на неё, не зная, что делать…

– Владимир Лукич, голубчик, вот вы где, а мы вас потеряли. Да, на Вас лица нет? Что-то случилось? – Она пристально посмотрела на меня и, слегка, улыбнулась, своей снисходительной улыбкой. – У вас такой вид, словно вы только что встретили приведение. Вас что-то напугало? – Она ещё пристальнее посмотрела на меня.

Сердце колотилось в груди, словно огромный молот в гигантской кузнеце. Кровь прилила к лицу и я, вдруг, брякнул, сам не знаю зачем.

– Я что-то слышал в беседке, там в дальнем конце сада…

– Да? И что же?

– Не знаю… голоса. Два женских голоса… – Я со страхом смотрел в её глаза и видел, как они приобрели угрожающий, тёмный оттенок. Зачем я говорю ей это?

– И о чём они говорили? – Она приближалась ко мне, а я в ужасе пятился, пока не прижался спиной к какому-то дереву

–

Я не понял, но…