СВС (Синдром Внезапной Смерти)

– На этот лот есть несколько заочных ставок, поэтому начну с наибольшей – тысяча пятьсот евро.

Воронина посмотрела в каталог и увидела, что эстимейт лота был 500 – 1000 Евро. – «Ага, понятно, если есть заочные ставки, то он начинает не со стартовой цены, а сразу с наибольшей».

Тем временем в зале поднялось несколько рук с бидами почти одновременно.

– Спасибо. – Ведущий указал молоточком на одного из участников. – Мужчина слева был чуть раньше. – И начал отсчёт. – Тысяча пятьсот раз. – Но увидев, что одна из рук не опустилась, тут же указал на неё. – тысяча шестьсот. – Снова увидев, что и первый участник не опустил руку, вернулся к нему. – тысяча семьсот. – и снова ко второму, и так далее, и так далее.

Торги пошли быстро и оживлённо. Большинство лотов продавались в один два шага. Если на лот ставок не было, то ведущий объявлял, что лот не продан и тут же шёл дальше. Первая крепкая схватка произошла на лоте с номером 68, это был Кувшин из Российской империи. Ведущий уже привычно объявил, что есть несколько заочных ставок, и поэтому он начинает с наибольшей. Любу кувшин не интересовал и она, не следила за тем, что вокруг него происходит, но по мере роста ставок, зал начал втягиваться в борьбу двух участников, и напряжённо следить за торгами. Волей не волей, Воронина тоже стала следить за ставками, а ведущий уже объявлял цифру в восемь тысяч Евро. – Ого, а какой был старт на него? – заинтересовалась она и посмотрела в каталог, там был эстимейт 5000 – 6000 Евро. – Значит, торги начались с пяти, и уже дошли до восьми. А кто торгуется интересно? – Она проследила за движениями молотка ведущего и поняла, что торгуются двое: мужчина из первых рядов и женщина ближе к ней. Люба прочитала описание лота:

«Россия, Москва, фирма Поставщика Высочайшего двора И. Сазикова, 1847 г.

Серебро; золочение, гравировка.

Клейма: 84 пробы; герба города Москвы «Георгий Победоносец»; инициалы пробирного мастера «АК» над датой 1847; фирмы «САЗИКОВЪ» с двуглавым орлом.

Гравировка дворянского герба в картуше и  «E.G. WafHe 19 4/IV 23».

Вес 1269 г.

Высота 37,5 см.

Состояние: в отличной сохранности, не реставрирован».

«Надо же, из России. А, кто торгуется за него интересно?» – Пока она вникала в ситуацию, ставки поднялись уже до десяти тысяч, причем мужчина отвечал сразу, а женщина поднимала руку с бидом, после некоторой задержки, как бы решаясь. Ещё через несколько шагов, она сделала паузу и ведущий, увидев это, спросил:

– Вам нужно позвонить? – Она кивнула. – Хорошо мы подождём. – И обратился к залу. – Извините за вынужденную паузу, но участнику нужно посоветоваться. А я пока воспользуюсь этим и выпью, с вашего позволения, водички.

Люба изо всех сил старалась услышать, о чём говорит женщина по телефону, но так и не смогла.

Зато ведущий увидел, что какое-то решение принято и уточнил.

– Вы готовы продолжать? – и когда та, утвердительно кивнув, подняла руку с бидом, он указал на неё молоточком, и озвучил ставку -

пятнадцать тысяч Евро. –

После чего немедленно повернул голову к мужчине, и тот не задержался с ответом, привычно быстро подтвердив кивком головы, что продолжает бороться. – Шестнадцать тысяч…

Прямо за Любой раздался приглушённый голос по-русски. – С ума сойти, уже в три раза выше рынка. Что они вцепились в этот кувшин?

– Не скажи. – ответил ему другой. – В такой сохранности от Сазикова бывают редко. Я сам осматривал его, и там действительно не было реставрации.

– Тогда понятно.

А, ставки всё повышались, и повышались, и цена уже перевалила за двадцать тысяч.

– Ну, это уже, действительно, странно, выше двадцати – точно перебор, и ведь не конец при этом.

– Да, если попробуют продать сейчас в России, то за эти деньги не смогут.

– Так-то оно так, только времена теперь какие-то дурные. В Москве сейчас метут всё, и по бешеным ценам. Не удивлюсь, если увижу этот кувшин на ближайшем Антикварном Салоне в ЦДХ, в два раза дороже, чем сейчас.

Любе очень хотелось повернуться, и посмотреть на знатоков сзади, но было неудобно.

Борьба за кувшин, наконец, подошла к завершению, и ведущий, указывая на мужчину из первых рядов, начал финальный отсчёт:

– Двадцать пять тысяч раз, двадцать пять тысяч два, и если никто больше не хочет поспорить – три.

Зал выдохнул, а ведущий добавил:

– Да, борьба была серьёзная, давайте же поздравим победителя. – Зал с удовольствием откликнулся на это предложение, и дружно похлопал обоим участникам схватки, за доставленное удовольствие.

«То ли ещё будет…» – С вызовом подумала про себя Воронина. – «Что вы скажите, когда за мой рисунок будут давать не двадцать пять, а сто тысяч долларов?».

Аукцион продолжился, и по мере приближения к лоту № 153, на Любу стал накатывать нешуточный мандраж. Её, даже, стало слегка знобить, и физически потряхивать. – «А может, зря я всё это затеваю? Ещё не поздно остановиться. Ну, приехала, ну посмотрела. Ну, и хорошо. Зачем устраивать себе такой экстрим? Только для того, чтобы убедить в чём-то Халитову?» – От одного упоминания её фамилии, сердце прыгнуло к горлу, и по телу стала разливаться горячая волна. – «Боже мой, одно упоминание фамилии, и уже всё… Да, я хочу сделать это для неё. Хочу». – Она стиснула зубы, словно поднимаясь в атаку из окопа. – «Хочу и сделаю».

Спальня секретной квартиры в Новогиреево. Халитова

– У твоей чеченки заглохла машина. Сможешь нести близняшку? Я прикрою.

Выстрелы от ресторана, от дома напротив, и сверху в ответ от Лены, слились в единую барабанную какофонию, а я склонилась над раненной девушкой и, пытаясь зажать рану, уговаривала её не умирать.

– Мы вытащим тебя отсюда. Слышишь? Вытащим…

– Я слышу, а ты слышишь? Выключи его или выброси.

Света наклонилась ещё ниже. – Не понимаю, что ты говоришь.

– Ну, кто там тебе названивает, а? Совсем у людей совести нет?

– Что?

– Это твой телефон. Отвечай сама. Если я его найду, то, скорее всего, выброшу в окно.

Света открыла глаза. Она не на площади, и это не выстрелы. И уж тем более не голос близняшки. Она лежит, уткнувшись носом в тёплую шею Лены, и прижимается к ней всем телом. – «Какое наслаждение спать с ней так. Как же мне нравится проснуться, чуть раньше, и дразнить её поцелуями в шею… ммм». – Она провела ладонью по тяжёлой груди своей возлюбленной, и проверила сосочки. – Тряпочные. – Нежно прошептала она ей на ушко.

– Чтооо? – Простонала та в ответ. – Тебе мало было? Конечно тряпочные.

– Бархатные, мягкие, и тряпочные. – Света продолжала поглаживать сосочки Елены, и чувствовала подушечками пальцев, как те твердеют. – Оооу, быстро. Уже не тряпочные. Повернись, я хочу посмотреть на них.

– Но вначале сделай что-нибудь с телефоном.

Светлана повернулась, и проследила взглядом по дорожке сброшенной одежды до двери. В конце её лежала сумочка, из которой и трезвонил сотовый.

– Почему ты его не выключила?

– Основной выключила, это экстренный, его номер, кроме тебя, знают ещё несколько человек. Я его никогда не выключаю.

Тарханова повернулась, и приподнялась на локте. – И кто же это? – Одеяло эротично съехало с её плеча, и из-под него выглянула её левая грудь с торчащим тёмным соском. Света не удержалась, и быстро наклонила голову, чтобы схватить его губами.