Хроника пикирующего сознания

…………………

Ангел в жёлтых кедах

(фантасмагория)

Мой ангел пил коньяк, ругался матом, почему-то называл себя бесёнком и был обут в жёлтые кеды. А ещё мой ангел сказал, что после нашей с ним встречи ему придётся выбросить свои белые крылья. Стоп. Лучше всё по порядку.

Говорят, у каждого есть свой ангел, но лишь редким счастливцам перепадает шанс увидеть его и то – всего несколько мгновений. Выходит, что я даже больше, чем тот редкий счастливец?! Я не только лицезрел его, но и провёл с ним целую ночь.

Обычно ангелов призывают, чтобы они явились, молятся об этом. У меня же было наоборот. Всё намного проще – ангел неожиданно сам мне написал летним вечером: "Приходи. Я в странном месте. Здесь люди пускают изо рта густой, ароматный туман, пьют тёмную воду и хором поют: "… но таких как ты до хуя …". Здесь очень шумно и по-моему, тут все сумасшедшие. Но знаешь, мне нравится это место, оно ближе всех к моему облаку". Я написал ему, что мне не во что нарядиться для такого заведения. Там ведь наверно по дресс-коду – парчовая смирительная рубашка. На что он ответил: "Ты ведь идёшь к своему ангелу, а ангелы не смотрят на одежду. Они смотрят сквозь неё. Но спасибо, что рассмешил меня"

Часа через три я уже крепко-крепко прижимал к себе хрупкое тело моего ангела – мы танцевали медленный танец под какую-то очень быструю мелодию. Только мы. Говорят – у ангелов нет пола, но у моего он явно присутствовал и был он противоположным моему. Мой ангел был девица.

Было правда очень шумно и я спросил ангела прямо в ухо, сквозь его светлые пряди, чтобы он меня расслышал: "Ты такая худенькая. Сколько же в тебе килограмм?" Вопрос был не к месту, но ангел на него, нисколечко не смутившись, ответил: " У нас другая мера измерения – Там – называется – вдох. Я вешу ровно 46 вдохов."

За два часа до нашего танца мы пили коньяк и я удивлялся схожести оттенка напитка в бокале и глаз моего ангела.

В тот вечер я видел смеющегося ангела, светящегося изнутри и видел его разъярённого – он пытался справиться с двумя огромными коршунами (не знаю, что они не поделили). Я еле разнял их.

В один миг с первым лучом рассвета ангел посмотрел на стрелки (он носил на тонком запястье мужские часы) и сказал: " Пришло время мне поговорить с воронами и намочить свои ступни в проточной воде". Я ничегошеньки не понял, но, не переспрашивая, повёз ангела к реке. Он стал почему-то грустным и молчаливым.

На реке ангел действительно снял свои жёлтые кеды, вошёл в воду по щиколотки и стал переговариваться с воронами с того берега. Я сидел на песке, смотрел на всё это и чувствовал, как сама радость подкатывает к моему горлу, уже успев доверху переполнить сердце: «Какой же опиздинело красивый у меня ангел!»

Разговор с птицами или речная вода пошли ангелу впрок. Он снова стал весёлым и светящимся. «Я хочу показать, какой сильный у тебя ангел» – сказал он и вцепился в меня руками. Мы стали бороться. Да, да, да … Как бы странно это не звучало. Пусть эта борьба была шуточной, но ведь я рискнул соперничать с самим Его прямым помощником. Вернее, это небесный вестник сам позволил мне с ним посоперничать. Мы катались по песку, с переменным успехом укладывая друг друга на лопатки. А потом ангел сказал: «Мне пора. Если я не смогу отстирать свои крылышки, мне придётся их выбросить. Но ты не переживай, из-за них я не брошу тебя. Они отрастут у меня новые».

Белая вспышка …

И только когда мой ангел исчез, я вспомнил, что забыл спросить его имя.

…………………

У судьбы в корзинке вертится проволочный моток

Пальцы режет тонкий его стальной холодок

Сквозь сжатый кулак протягивается Настоящее

Бурное, серое, торжественное и скорбящее.

Струной натянуто проволочно-узелковое время

Позади повязано суток прошедших племя :

Узлы мёртвые, морские и – простым бантиком,

Виндзорские, кельтские, а так же – "измятым фантиком".

Миг настоящего вскрывает словно скальпель хирурга

Прошлое плоть кромсает, в точности финкой тупой – злой урка

Как к месту убийства тянет душегуба лютого,

Так прожитый день рождает героя дутого.

Тянет "героя" сдать карты совершенно по новой,

Поправить, успеть, промолчать, быть маркой почтовой

Письмом-наставленьем желает самому быть себе,

Своим исправлениям верить, а не какой-то судьбе.

И вот сухожилия режет узлов перемёт,

Прошлое словно гиена кусает и рвёт

Туда, где в корзинке моток, рука не спешит,

Как есть и как будет больше её не страшит.

От хитрой петли к удавке, от узелка к узлу

Бродит "герой" с огнём, чтобы разжечь золу

Времени нить тянется – тает судьбы моток

Не промотать поджигателю бы его последний виток.

…………………

(30) ТРИДЦАТЬ

Две ноги. Левая – в мокром месиве.

На твердыне острова – правая.

Танцевать в тухлой тине весело,

Комаров, полных крови хавая.

Но отмыться потом не просто.

И не просто всю кровь отхаркать.

И вот левая – уже на острове.

Вслед ей будут кликуши каркать.