Судьба Желаний

– В Великом голодном восстании, мятежники спалили дом вместе со всеми, кто был внутри. На тот момент Сэр Ландфил был еще ребенком, говорят его тело сгорело до углей, и только боги знают, как он выжил, – Котлер издал нервный, писклявый смешок, озирая массивные стены, – позже мятеж подавили, дом восстановили, а граф Ландфил отдал почти все свое состояние в казну и навсегда отрекся от дворянских титулов.

Чатлер медленно и неуверенно поднялся по ступеням и постучал, напоследок обернулся на друга, тот косо посмотрел в ответ. Глухой звук эхом раздался изнутри, будто кроме пустых стен там больше ничего не было. Позже послышались торопливые шажки, замок отворился и в проем высунулась маленькая голова девочки, с волосами цвета грязи. Чатлер посмотрел на друга.

– Ну-же, иди.

Котлер вздрогнул, будто проснулся, снял кепку, поднялся по лестнице, девочка открыла дверь впуская гостей. Котлер вошел, обернулся, но друг остался снаружи.

– Ты не пойдешь?

– Ну, я, пожалуй, здесь подожду, – махнул он рукой с глупой улыбкой на лице.

– Скотина, – едва слышно, сквозь стиснутые зубы и натянутую улыбку прошипел Котлер.

Он нервно мял кепку из овечьей шерсти, взирая в темные углы кабинета и темные глазницы старика. При виде его изувеченного лица, Котлер почувствовал жалость, но в то же время и облегчение за себя, что он, по крайней мере, здоров.

Шелковый хук на старике блестел под лучами солнца. Котлер посмотрел на свою одежду: серая от грязи рубаха, которую еще носил его отец, сшитый жакет, залатанный в трех местах, подаренный матерью на день рождения пять лет назад, и мешковатые брюки с маленькими дырками. Он был обычным сыном фермера, простым парнем с амбициями соответствующие фермеру, с желаниями, не превышающие его касту, поэтому, сам до конца не понимал, что здесь делает.

– Слышал, вы помогаете людям? – взволнованно спросил Котлер.

– Я не делаю ничего, кроме как говорю людям, что делать им.

– Но это же можно назвать помощью?

– Зависит от того, как посмотреть на проблему. Какая проблема у тебя? – Котлер положил кепку на колено, бережно погладил, выровняв мятые части.

– По соседству с нашей фермой располагается еще одна ферма дядюшки Пори, у него есть дочурка, с которой мы с самого детства дружим. Я был всегда рядом, когда ей было плохо, она была всегда рядом, когда было плохо мне. Я делился с нею радостью, когда был счастлив, как и она со мной. Но недавно, она поделилась радостью, которая сделала меня несчастным. Она рассказала, как ей сделал предложение какой-то вояка, имени уже не помню. В общем, я так и не признался ей в любви. Зачем ей вояка, который в любой момент может отправится в поход и погибнуть? Ей богу, не понимаю этих девиц. Я влюблен в нее всем сердцем и хочу, чтобы она чувствовала то же самое.

– Ты хочешь, чтобы девушка стала твоей?

Котлер поднял жалостливые глаза.

– Да, – ответил парень.

Ландфил поднял ладони и прислонил к ушам, в комнате моментально потеплело, воздух потяжелел, дышать стало трудно. Губы старика что-то шептали, он водил головой из стороны в сторону, будто пытался сконцентрироваться то на одном голосе, то на другом. Минуту спустя он отнял ладони от ушей, в комнате ощутимо стало прохладнее, вернул руки на стол.

– Ты должен ограбить странствующего торговца и выкинуть награбленное, ничего не оставив себе.

– Что значит выкинуть награбленное?

Старик устало выдохнул.

– Это значит то, что значит. Если ты это сделаешь, девушка вернется к тебе и больше никогда не покинет.

После этих слов, Котлер мечтательно поглядел в окно, заулыбался.

– Где и когда мне это сделать?

– Тебе решать. Я говорю только то, что нужно сделать. Не более.

– Хорошо, я вас понял, сэр, – он встал из-за стола, благодарно кивая и кланяясь, будто все его проблемы уже решены. Котлер выскочил за дверь, оставив ее открытой.

Минутой позже вошла девочка, подошла к полкам, взяла одну из книг, уселась напротив Ландфила, закинув ноги на стол, открыла книгу на одной из страниц и прошлась глазами. Услышав шелест страниц, старик улыбнулся. Это единственное, что радовало его в последние годы, когда она приходит и читает для него. Он вспомнил первые дни, когда девочка даже не умела читать; она описывала, как выглядит буква, а он по памяти, говорил, как она звучит. Теперь она читала вполне неплохо, и он планировал научить ее другим языкам.

Несколько лет назад, глубокой ночью, Ландфил услышал какие-то шаги и решил, что грабители проникли в дом. Старик выбрался из постели и побрел по коридорам в сторону кухни, откуда издавался шорох. Он не испытывал ни страха, ни храбрости, скорее, был бы рад, если грабители вдруг заметят его, достанут кинжал и прикончат, закончив его бессмысленное существование. Но этим грабителем оказалась маленькая девочка в мешке вместо одежды. Увидев старика, она не испугалась, не зарыдала, а только жадно хрустела высохшим хлебом и глядела на него своими большими глазами, отражавшие лунный свет из окна. С тех пор девочка осталась с ним и, кое как, ухаживала, взамен получив крышу над головой, пищу и образование.

– Сегодня я ходила на рынок, люди косо смотрят на меня и шепчутся за спиной. Иногда я слышу, как некоторые шутят и смеются над тобой, но, если они смеются, то почему всегда что-то хотят от тебя? Разве ты можешь им что-то дать? – тонким голоском спросила она. Ландфил откинулся на кресле, сложил руки в замок за головой приняв позу поудобнее.

– Некоторые смеются надо мной, некоторые боятся меня, потому что я не похож на них, я другой, – он обвел языком зубы, уголки его изувеченной кожи зашевелились, – я же смеюсь над ними потому, что они все одинаковые.