Милая чаровница [Милая колдунья]

Он повернулся к одному из матросов:

– Отнесите вещи этого джентльмена в каюту.

– Будет сделано, сэр.

– А теперь, мисс Браун, позвольте, я покажу вам ваши апартаменты, – продолжал капитан. – Может быть, вы с мистером Танером хотите чаю? Стюард приготовил вам настоящий английский чай.

– Спасибо, мы не откажемся, – поблагодарила Зария.

Капитан взглянул на часы.

– Мистер Вирдон должен прибыть около шести, – сказал он. – Как вы, должно быть, знаете, вчера ночью он приплыл на «Шербуре» в Гавр, а оттуда поедет поездом. К шести они должны быть здесь.

– Тогда я смогу… поговорить с ним, – сказала Зария, взглянув на Чака.

– Хорошо, – согласился капитан. – А пока чувствуйте себя как дома.

Он проводил Зарию в ее каюту, которая показалась ей верхом роскоши. Каюта Чака находилась дальше по коридору.

– А сейчас я вам покажу каюту, которую мистер Вирдон просил выделить в качестве рабочего кабинета, – сказал капитан. Он провел их по коридору в большую, удобно обставленную каюту с письменным столом, пишущей машинкой, обширной картотекой, фотооборудованием и машинами для очистки глины. – Мы забрали все это в Канне, – объяснил капитан. – Мистер Вирдон оставил там на хранение все оборудование, которое осталось после прошлогодней экспедиции.

– Все это выглядит очень по-деловому, – заметила Зария, почувствовав, что должна что-нибудь сказать в ответ.

– К сожалению, я еще не имел удовольствия познакомиться с мистером Вирдоном, – улыбнулся капитан, – но, судя по его письмам и инструкциям, он действительно очень деловой человек, хотя и интересуется прошлым.

– Да… похоже… – пробормотала Зария. Они вернулись в ее каюту. Объяснив, как найти столовую, капитан оставил ее. Зария закрыла за ним дверь и поднесла руки к лицу. Поверит ли по-настоящему деловой человек ее фантастической выдумке о женихе, с которым она не может расстаться? Больше того, не заподозрит ли он по ее словам или поступкам, что она – не та, за кого себя выдает?

Некоторое время она неподвижно стояла, мучимая сомнением. Внезапно в дверь постучали. Не успела она ответить, как появился Чак. Он улыбался, и, несмотря на скрывавшие его лицо И темные очки, Зария различила веселый блеск его глаз.

– Пока все идет прекрасно, – прошептал он. Путешествие начинается! Вы взволнованы или просто испуганы?

– Я боюсь! Ужасно боюсь!

– Но почему? – спросил он. – Я же здесь, и о вас позабочусь.

Глава 3

Зария стояла на палубе и наблюдала за тем, как яхта выходит из гавани. Было раннее утро. Над горизонтом еще висел туман, и море было окутано дымкой. Трудно было поверить, что пройдет немного времени, и оно станет пронзительно голубым, как убор Божьей Матери.

Все вокруг казалось волшебным, будто мир утратил реальность. У Зарии было такое чувство, словно и она сама лишь плод чьего-то воображения.

«Все это происходит со мной», – без конца повторяла она себе, пытаясь поверить в то, что эта яхта – ее собственность.

«Я никогда не расстанусь с ней», – прошептала она и тут же вздрогнула при мысли о том, что когда-нибудь ей придется признаться, кто она такая. Разве сможет она отдавать распоряжение этому важному капитану?

Она вспомнила, как трудно ей было сделать выбор среди многочисленных блюд, которые предложили ей на ужин. А сколько еще проблем предстоит ей решить сегодня! Беспокойные морщины появились у нее на лице.

Мистер Вирдон не приехал к шести, как они ожидали. Пришла телеграмма, что он задержался в Париже и появится на яхте только ночью.

– Наверное, нам нельзя ложиться до его приезда, – предположила Зария, когда стюард показал им телеграмму.

– Не вижу для этого никаких оснований, – ответил Чак. – Утром у нас будет достаточно времени, чтобы сообщить обо всем мистеру Вирдону.

Зария покачала головой.

– Я бы предпочла поскорее покончить с этим. Я ужасно боюсь встречи с ним.

– Почему? – спросил Чак и, не дождавшись ее ответа, добавил: – Ну и странная же вы девушка! Кажется, вы боитесь всего на свете. Что вас так пугает? Кроме меня, разумеется.

Зария отвела глаза и оглядела большую, уютную каюту, которая почему-то не вязалась с ее представлениями о рабочем кабинете. На мгновение у нее мелькнула сумасшедшая мысль: рассказать ему всю правду, открыть, кто она такая, объяснить, почему она приехала сюда под именем Дорис Браун. Но она вспомнила, что ничего не знает о Чаке, они познакомились всего несколько часов назад. Пытаясь придать своему голосу решительность, она произнесла:

– Кажется, уместнее будет, если вы расскажете мне что-нибудь о себе.

– Ну разумеется, – обезоруживающе согласился он. – Что вы хотите знать? Мне двадцать восемь лет, я – американец. Моя мать, француженка по происхождению, вышла второй раз замуж за француза. Я хорошо знаю Европу. Курю, пью, люблю детей. Это вы хотели услышать?

– По-видимому, – с сомнением протянула Зария. У нее было такое ощущение, что, несмотря на непринужденность поведения, он что-то скрывает. Насколько он был непохож на нее! Она была такой скованной, так нервничала, когда кто-нибудь заговаривал с ней.

– А теперь продолжим нашу беседу о вас, – сказал он. – Вы перенесли тяжелую болезнь?

Зария хотела было ответить отрицательно, но тут же вспомнила, как ужасно выглядит, как выпирают у нее скулы, как заметны черные круги под глазами. Ему никогда не понять правды, поэтому ей придется соврать, хотя бы из гордости.

– Да, я болела, – тихо согласилась она.

– Так я и подумал, – продолжал он. – Но сейчас вы чудесно отдохнете, во всяком случае, на протяжении пути до Алжира. В качестве платы за мой проезд я буду выполнять всю вашу работу, а вы будете лежать и отдыхать.

– Это было бы хорошо, – со слабой улыбкой возразила Зария, – но я сомневаюсь, что вы сможете сделать все, что потребует от меня мистер Вир дон. Эта работа требует определенной квалификации, особенно в части перевода древних рукописей.

– Тогда я даже не буду пытаться этого делать, – ответил Чак. – Но я могу печатать одним пальцем на машинке под вашу диктовку. Обещаю вам, только одним, но у меня это получается довольно быстро.

– А чем вы зарабатываете себе на жизнь? – спросила Зария. Он поколебался, прежде чем ответить, и она поняла, что не услышит от него правды.

– В свое время я занимался всем понемногу, – уклончиво произнес он. – Служил в армии, был пилотом на самолете, если надо, могу неплохо паять.

«Другими словами, вы не намерены рассказывать мне об этом», – сказала про себя Зария, но она была слишком робкой, чтобы произнести эти слова вслух. Разговор иссяк. Зария подумала, какая она неловкая и неуклюжая. И все потому, что она так долго жила вдали от людей и от мира. Многие месяцы она видела только пастухов и охотников, проходивших мимо их дома, а разговаривала только с продавцами, когда ходила за покупками в деревню, со старой Сарой, которую в глубине души начинала ненавидеть, и с отцом, если он бывал дома. Вот и весь круг ее друзей и знакомых.

Тем не менее она еще помнила те дни, когда была жива мать и их дом в Эдинбурге был полон интересными и занимательными людьми. Она появлялась перед гостями в вечернем платье, ее знакомили с лордом таким-то и сэром таким-то, с известными профессорами и знаменитыми проводниками. Повсюду звучал смех и остроумные замечания. Ее мать, казалось, обладала умением вдохновлять людей, выявлять их таланты.

Потом она умерла. Зария до сих пор помнит те бессонные ночи, которые она проводила в слезах, громко жалуясь в темноте: «Где же ты, мама? Вернись, ты так нужна мне».

После смерти матери они с отцом уехали из Эдинбурга. Сначала они путешествовали по загранице, а вернувшись в Англию, снимали квартиру в Лондоне. Потом отец решил поселиться в Шотландии.

Это строение посреди вересковых лугов задумывалось как охотничий домик. При жизни мать не раз говорила, как там скучно. Скучно! Сейчас Зария задрожала при воспоминании о долгих зимах, на протяжении которых они с Сарой были отрезаны от всего мира. Одиночество, пустота и боль снова холодом проникли ей в сердце.

– Как красиво, вы не находите? – раздался голос у нее за спиной, и, вздрогнув от неожиданности, она обернулась. Это был Чак.

– Вы рано встали, – заметил он.

– Я подумала, а вдруг мистер Вирдон захочет поговорить со мной, – объяснила Зария.