Попытка №8

Вдруг я обратил внимание, что кресло, в котором спала номер два, выглядит иначе. Спинка была откинута назад, а подголовник будто накачали воздухом так, чтобы он повторял форму головы и поддерживал шею в комфортном положении.

– Что с твоим креслом? – спросил я.

– С креслом? – она захлопала глазами, и вдруг оживилась, быстро затараторив, – А, это… Здесь контрольная панель на подлокотнике. Первая кнопка выводит ползунок регулирования уровня наклона спинки. Вторая переключает состояние подголовника. Можно ещё подключить обогрев. Есть три предустановленных состояния, а можно настроить под себя…

– Откуда ты это знаешь? – округлил глаза я, опешив от того, как ловко она оперировала всеми этими заумными фразочками. Словно ей успела присниться инструкция от этих дурацких кресел, и теперь она решила её мне пересказать.

– Не знаю… ну то есть… просто знаю и всё.

– Ты бывала здесь раньше?

Номер два отрицательно помотала головой.

– Я ничего не помню о том, где бывала.

– Я тоже. Наверное, это нормально…

Девушка не ответила и снова отвела глаза, о чём-то задумавшись. Я подумал, что, возможно, смущаю её своим присутствием и решил временно перейти в другой отсек, чтобы дать ей побыть одной. А может… она хочет вернуться ко сну? Стоит ли мне спросить её?

–Там было три капсулы, – первой продолжила разговор номер два, когда я уже почти решился покинуть отсек, – в третьей тоже человек?

– Я не знаю. Мне кажется, что да. Но нам нельзя открывать её по этому дурацкому протоколу.

– Это ужасно, – девушка обхватила голову руками, – это было ужасно… Ты видел?!

– Видел что? – осторожно уточнил я.

– Эти сны… когда был там…

– Не совсем, – вообще-то я не припомню, чтобы видел хоть что-то во время нахождения внутри. Меня окружала пустота и темнота. Это отличается от обычного сна, которым я сплю здесь, на корабле. Капсула словно отправляет тебя в небытие.

– Я видела ужасные сны. Какие-то символы, цвета… всё расплывчатое и непонятное, но такое навязчивое. От этого тошнит, болит голова, тело ломит… а выхода нет. Я так рада, что ты меня разбудил!

– А я думал, что мне не повезло с капсулой…

– Мы должны разбудить его! – воскликнул девушка, видимо, имея ввиду оставшегося члена экипажа.

– Вообще-то я не уверен, что это хорошая идея…

– А если с ними происходит то же самое?!

– Попытка разбудить других членов экипажа является нарушением протокола «Ковчег», – продекламировал я, пытаясь передразнить надоедливый компьютер.

– Вы делаете успехи, номер три, – раздался голос Помощника.

– А это ещё кто?! – испуганно вскрикнула девушка, оглядываясь по сторонам.

– Не обращай внимания. Он должен нам помогать, но толку от него – ноль. Хотя он может подсказать, где туалет.

– Туалет? – номер два захлопала глазами, как вдруг её лицо озарило осознанием, – Ой! Мне как раз нужно!

Я усмехнулся, наблюдая, как она подскочила и бросилась в направлении санитарного отсека. Кажется, она и правда начинает приходить в себя.

День 6.

Мы с номер два быстро нашли общий язык, хоть и не слишком-то много разговариваем. Но вместе определённо веселее, даже если ты бездумно смотришь в пустоту космоса за стеклом. С утра мы успели слегка поругаться: она снова начала говорить, что мы должны разбудить номера один. Не то, чтобы я был против, но слова Помощника всё ещё звучали у меня в голове: «Договор с мистером Н. – это всё, что у вас осталось, номер три…» А мы и так только и занимаемся тем, что нарушаем его проклятый протокол.

– Но ты же освободил меня! – не унималась номер два.

– Это другое, – парировал я, – Ты кричала! А тот парень не особенно жалуется! Если там вообще кто-то есть…

– Все бодрствующие члены экипажа должны немедленно вернуться в капсулы сохр…

– ЗАТКНИСЬ!!! – хором выпалили мы, усмирив встрявший в разговор компьютер.

Несмотря на разногласия по поводу судьбы оставшегося члена экипажа, время в тот день мы провели неплохо. Чтобы развеять скуку, номер два придумала ужасно забавную игру: один из нас должен кого-то изобразить, а второй – угадать, кто имеется ввиду. Правда игра довольно быстро стала предсказуемой: мы по очереди изображали друг друга или Помощника, потому что других образцов в нашей памяти не сохранилось. Зато впервые услышал, как номер два смеётся, и мне это очень понравилось.

Я ещё не знал, что случится этой ночью.

День 7.

Меня разбудил сигнал тревоги.

– Обнаружено нарушение протокола «Ковчег», – зазвучало в голове, и я подскочил на месте, рассеянно оглядываясь. Сердце колотилось от страха, и я рефлекторно принялся искать глазами номер два, но в общем отсеке её не оказалось. Вскочив с кресла, я бросился в сторону отсека A, молясь, чтобы мои опасения не подтвердились.

– Обнаружено нарушение протокола «Ковчег», – не унимался Помощник, вторя звуку сирены, разрывающему барабанные перепонки.

Я влетел в отсек и на мгновение перестал дышать. Номер два действительно была здесь. Девушка стояла возле одной из капсул, а на её плечо опирался едва стоящий на ногах молодой человек. Он был высокого роста и крепкого телосложения. Его вытянутое лицо увенчала гримаса боли. Не особенно задумываясь, я подскочил к ним и принял вес его тела на своё плечо. Хотя я был не сильно крепче хрупкой номер два, и около девяноста килограммов товарища по несчастью заставили меня пожалеть о своём решении.

Мы оттащили номера один в общую комнату под непрекращающиеся возмущения Помощника.

– Зачем ты это сделала?! – прошипел я.

– Так было честно, – пробормотала номер два.

Тут, конечно, было сложно с ней поспорить. Хоть розовая жижа и не наносит спящему вреда, помимо неприятных ощущений, оставлять одного из троих членов экипажа в неведении было несправедливо. Вот только что делать дальше, было непонятно.

– Как ты вообще смогла открыть капсулу?!

– Если приложить ладонь к датчикам, откроется экран ввода кода разблокировки. Это четыре значения…

– И ты их знала?!

– Нет, просто пробовала…

– Это же несколько тысяч комбинаций!

Номер два пожала плечами. Эта девушка начинала вызывать у меня всё больше вопросов, и я уже не был уверен, что в происходящем кажется мне более безумным.