Отель «Монти Дад»

– Значит, так тому и быть, – развел руками Палмер, прекращая разговор. – Мистер Эрикссон, – он перевел взгляд на нотариуса. – Мне нужно, чтобы вы оформили сделку в течение этого часа, пока я не напился вусмерть. Вознаграждение поистине вас удивит, несмотря на то, что вы были готовы лишить меня состояния и даже закрыли глаза на преступление. Но это бизнес, и давайте вести себя как бизнесмены. Делайте то, что умеете.

– Я, – кашлянул тот, – я, признаться, не знал…

– Оставьте оправдания, – прервал его Палмер. – Не портите мое мнение о вас. Завтра я хочу вернуться домой, поэтому давайте приступим к работе. Осталось решить несколько моментов – а именно: определиться с телом моей супруги и собственно с ее убийцей.

– Я сам решу эту проблему, – вдруг проговорил Дормер, поднимаясь с дивана.

– Такой подход мне нравится, – кивнул Палмер. – Но мне нужно свидетельство о смерти, чтобы закрыть вопрос о распределении долей.

– Это моя забота, – сухо ответил Дормер. Палмер кивнул. – Не стоит волноваться на этот счет.

Часть девятая

Солнечный край

Оранжевый ламборджини припарковался на специально отведенном месте стоянки перед входом в центральный офис американской компании «Palmer & Palmer». Дверь открылась вверх, и из автомобиля вышел мужчина в белых брюках, голубой рубашке с короткими рукавами, в мокасинах из крокодиловой кожи и в дорогих солнечных очках. На лице его виднелась белоснежная улыбка, которая вселяла сотрудникам фирмы трепет, граничащий со страхом. Охранник на входе открыл дверь и дружелюбно поздоровался:

– Добрый день, господин Палмер.

Палмер кивнул в ответ и приложил магнитную карту к считывателю. Табло на турникете загорелось зеленым, и он прошел внутрь. Мраморные полы с логотипом компании блестели от чистоты, за переговорными столами сидели менеджеры, обсуждая с партнерами детали сделок, эхо от шума воды в фонтанах наполняло холл приятным журчанием. Палмер поднялся на лифте на сороковой этаж, который был полностью отведен под его собственный офис. Секретарь Ирма встала при виде босса и подала ему расписание на день и кофе. Палмер бегло изучил бумагу и спросил:

– Прибыл ли уже господин Дормер? Здесь встреча на одиннадцать.

– Он звонил, заказал три пропуска и предупредил, что задерживается на полчаса, – ответила Ирма.

– На какие имена вы выписали карты?

– Господин Дормер сказал, что это будет сюрприз специально для вас, – улыбнулась Ирма.

Палмер улыбнулся в ответ.

– Сколько вы работаете у нас? – спросил он.

– Почти семь месяцев, – гордо заявила секретарша.

– Если еще раз выкинете подобное, уволю на месте, – отрезал Палмер и скрылся за дверью своего кабинета, оставив кофе на столе.

Кабинет был просторным – середину занимал огромный стол с миниатюрами будущих проектов – элитные жилые комплексы, отели, бизнес-центры, аквапарки. Над каждым макетом виднелся флаг – США, Китай, Великобритания, Франция, Сингапур. Двадцать шесть проектов вел Палмер одновременно. Панорамные окна кабинета открывали великолепный вид на мост Золотые Ворота с высоты птичьего полета. Стена напротив была увешана вырезками из газет и журналов, в которых были упоминания о фирме «Palmer & Palmer» или же лично о ее владельце. Палмер уселся в большое кожаное кресло и придвинулся к столу, где его ждала огромная кипа бумаг, требующая внимания собственника. Зазвонил секретарский телефон, и голос расстроенной Ирмы проговорил:

– Господин Палмер, к вам господин Дормер и его спутники.

– Пусть заходят, – ответил босс и бросил трубку. Он отложил бумаги в сторону и приготовился к встрече.

Массивная двойная дверь открылась, и в кабинет вошли трое – возглавлял ватагу сам Дормер – статный, загорелый, в дорогом светлом костюме. Борода его была аккуратно подстрижена, волосы убраны назад, а на лице блистала улыбка. По левую от него руку стояла Алиса. Живая и жизнерадостная, она улыбалась во весь рот, глядя Палмеру прямо в глаза – едко, как будто она только что вернулась из мира мертвых. Она с ювелирной внимательностью пыталась отследить реакцию своего мужа, но Палмер как будто и не был удивлен. Его лицо не выражало никаких эмоций, кроме как тех, которые человек испытывает при напряженной работе мозга – он был воплощением сосредоточения, которое успешно подавляло любопытство. Палмер усиленно размышлял, пытаясь логически решить задачу, которая внезапно образовалась перед ним. Мертвая жена в одночасье ожила, и его это дико раздражало, как и все, что может внезапно отойти от курса и разрушить все планы. Волосы Алисы теперь были окрашены в черный цвет и коротко острижены, на ней было короткое синее платье, а на шее красовалось колье с огромным бриллиантом. Он бросил взор на третью персону, и снова его мозг усиленно заработал. Это был Бьорн – убийца жены, которая вдруг оказалась живой, стоял перед Палмером в его собственном кабинете. И он тоже улыбался – этот здоровяк, который запомнился ему опускающим нож в живот Алисы, стоял тут как ни в чем не бывало в весьма странной компании.

– Привет, большой босс! – расправил руки Дормер. – Последний раз я видел тебя в холодном плену два месяца назад. Гораздо приятнее встретиться здесь – в солнечном крае, на твоей территории.

– Не могу сказать, что рад вас здесь видеть, – почесал подбородок Палмер. – По крайней мере, двоих из вас, – он еще раз оглядел всех гостей, заострив взгляд на жене. – Кажется, я понял, что произошло, но мне не все еще ясно.

– Ты не особо скучал по мне? – ехидно спросила Алиса.

– Скажем так: я больше обрадовался твоей смерти, чем твоему воскрешению, – развел тот руками.

– Ну ты и бесстыдник! Я надеялась, что сцена с убийством вызовет хоть чуточку твоего сострадания. Но сердце твое, как я убедилась, сродни камню. Хотя почему это меня все еще удивляет?

Дормер подошел к журнальному столику, налил себе виски и уселся в низкое кресло, обтянутое белой кожей. Бьорн остался стоять у входа, утерев пот со лба платком, и оперся локтем о комод. Алиса принялась ходить по кабинету, внимательно изучая каждую мелкую деталь. Она пристально всматривалась в литературу на полках, изучала фотографии, где Палмер позировал с известными бизнесменами и звездами кино и рок-музыки.

– Меня очень впечатлил твой монолог в последний день в «Монти Дад», – проговорил Дормер. – Я прямо-таки почувствовал свою ущербность тогда, на какое-то время я даже восхищался тобой, позабыв о личной обиде, которую ты мне нанес. Признаться, с тех пор мое отношение к тебе сильно поменялось – ненависть переросла в уважение. Уважение не как человека, потому что человеческого в тебе мало, а как профессионала. Уважение за то, что ты сделал меня лучше. Нет, правда, благодаря тебе я эволюционировал – я только сейчас понимаю, насколько ты был лучше, Палмер. Возможно, и сейчас ты лучше. Празднуешь тут свою самую большую победу в мире. Но позволь и нам отпраздновать, ведь среди собственных интриг ты вовсе не заметил нашу небольшую операцию в «Монти Дад». Скажи, тебе интересно?

– Вовсе нет, – развел руками Палмер. – Эти игрища меня не интересуют, так что избавь от бравад и самопохвалы. Мне интересно, какой ущерб вы мне нанесли.

– Ущерб ты сможешь оценить после того, как я поведаю тебе, что произошло на самом деле, – проговорил Дормер. – Но скажу сразу – не стоит обижаться на меня или на Алису, а уж тем более на господина Бьорна – в этой игре мы сыграли по твоим же правилам. Иначе у нас был бы единственный победитель – это ты. Не совсем справедливо, как мне кажется.

– Я правила презираю, – отрезал Палмер. – У меня сегодня более двенадцати встреч, это же вторник, мать его! Так что давайте быстрее завершим этот неприятный разговор.

Палмер вскочил со стула, подошел к столику, налил себе полный бокал виски и одним махом его осушил.

– И похороны инсценировали, – вдруг задумчиво проговорил он. – Этот цирк к чему?

– Я получил все бумаги только на той неделе, – ответил Дормер. – Почти два месяца эти десять отелей приносили тебе прибыль, и только с четверга деньги теперь идут мне. До этого момента Алиса должна была считаться мертвой. Но давайте по порядку.

После нашего разговора на краю пропасти я понял правду – ты, Палмер, и правда всегда был на несколько шагов впереди. И хочу открыть тайну – это не ты убедил меня сохранить тебе жизнь, я сам понял, что от живого тебя будет больше проку. На миг я едва сдержался, чтобы не прикончить тебя. Просто так. Просто потому что так говорили мои инстинкты. Я долго размышлял, подавляя в себе злость. Я злился на себя самого – ведь всю жизнь я стремился не к тем идеалам, а ты как будто открыл мне глаза. Знаешь, в глубине души я понимал, что ничем не хуже тебя – моя память, интеллект, знания, физическая форма – все эти умения я применял для службы тетке в короне с бриллиантами. Как только я понял, что могу служить себе, все поменялось.

После того как я вернулся в отель тем вечером, мой взор пал на господина Бьорна. Я воспользовался своим статусом и надавил на него – да, разведчик может уговорить многих играть по его правилам. Уже тогда я понимал, что попал на поле битвы и являюсь единственным воином, который не понимает правил игры. Господин Бьорн – человек находчивый и весьма эластичный, он ввел меня в курс, по крайней мере, он рассказал мне то, что знал сам – весьма поверхностная информация, но все же очень полезная. Только тогда я понял, что вся история в «Монти Дад» крутится вокруг тебя, Палмер. Бьорн также поведал, что Вильям серьезно переживал насчет тебя – он понимал, что ты много знаешь, и накануне отдал приказ убить тебя и Алису. Если бы был убит лишь ты, то все имущество перешло бы к твоей жене, но если оба супруга погибнут в горах или вовсе пропадут без вести, Вильям смог бы воспользоваться поддельным договором, который ты подписал при заселении.

Так мы инсценировали смерть Алисы, ты передал мне по условиям нашей договоренности десять своих отелей и два миллиона наличными, а я за это время успел покинуть Британию и избавиться от клейма разведчика. Теперь поговорим об ущербе – часть твоих отелей теперь моя, а вторая часть, в том числе и той недвижимости, которую ты получил от Вильяма, принадлежит Алисе. И сегодня мы пришли к тебе, чтобы обсудить условия развода и передачи имущества, которое по закону принадлежит твоей супруге.

– Я уже все посчитал, – тихо ответил Палмер. – Миллиардером я пробыл почти два месяца.

– Ты все еще будешь миллионером после развода, – улыбнулась Алиса. – Мне нужна ровно половина от всех активов. На этом мы расстанемся навсегда. Теперь уже окончательно. Ах да! – вставила она. – Я разрешаю тебе оставить на память «Монти Дад», в знак того, что именно там решилась судьба всех его постояльцев.

Палмер засмеялся.

– Что смешного? – спросил Дормер. – Ты проиграл эту партию, надо капитулировать. Разве поражение приносит тебе удовольствие?

– Конечно, – кивнул Палмер. – Это поражение принесло мне массу удовольствия. О да, я доволен и весьма, потому как горд за вас. Именно! Я горд за вашу сообразительность и находчивость, я горд, что вам удалось перехитрить меня, хотя я был начеку каждую секунду и, как мне казалось, отрезал все возможные пути к поражению. Пока все расслаблялись, я готовился, думал, предпринимал какие-то действия, выведывал. Я могу лишь аплодировать вам, и все, что мне остается – это подписать мирное соглашение о разделе имущества и продолжить заниматься делами.

– Рад, что ты не держишь зла, – проговорил Дормер.

– Нет, я злюсь, – улыбнулся Палмер. – Злюсь на собственные просчеты, которые убрали с моих счетов два нуля. Признаюсь, если бы я понял, в чем состоит ваш заговор тогда, в «Монти Дад», лишил бы жизни каждого из вас. Но партия проиграна, и пора платить по долгам. Благодарю за этот опыт и говорю спасибо каждому из вас. Но это не значит, что мы друзья, не подумайте. Повторюсь, что если в будущем у меня будет возможность вернуть свое, даже если цена будет измеряться жизнью кого-нибудь из вас или всех вместе взятых, я без проблем пойду на это.

– Какой же ты все-таки мерзавец, – покачала головой Алиса.

– Молчи, мертвая жена, – ответил Палмер и налил себе еще виски. – Придется сегодня напиться. Я буду пить весь день и всю ночь, совершу много глупостей, возможно, стану обладателем какой-нибудь венерической болезни, оставлю на чай официанту пару тысяч долларов и разобью свою самую дорогую машину. Но завтра, когда я проснусь и протрезвею, я начну новую главу в своей жизни. И знаете что, дорогие коллеги, – он хлопнул в ладоши так громко, что эхо разнеслось по кабинету, – я хотел бы заключить с вами пари.

– О каком пари идет речь? – заинтересованно спросил Дормер.

– Я готов поспорить, что через год я снова стану миллиардером, причем смогу увеличить свое состояние втрое от того, что имею сейчас, – выпалил Палмер. – Пускай это будет вызов, который стоит триста миллионов долларов. Я готов поставить эту сумму на кон.