Этюды Трех

Печальный раненный воин.

То в сторону счастья качнусь, то в беду…

Но разве могу я быть их достоин?

Небрежными жестами порвана грудь,

Волокна изодраны в клочья.

Теперь мне не выдохнуть и не вдохнуть

В щемящей тоске полуночной.

Кровавый башмак лежит в стороне,

Растоптано сердце с треском.

Глаза, утопая в надменной луне,

Печальным заполнены блеском.

И это когда-то наверно пройдет.

Пройдет как и все остальное.

Ну, а пока куда-то тихо бредет.

Печальный раненый воин.

2018

ЖУТКИЙ СОН ТВОРЦА В ДЕШЕВОЙ ГОСТИНИЦЕ АМСТЕРДАМА

Его сиятельство с утра внутри сияет,

В бреду размазывая свет по полотну.

А ночью темной волком судорожно лает

И то и дело подвывает на кровавую луну.

После бессонной кровожадной ночи

С лучами первыми весеннего утра

Он мажет полотно, махая кистью сочной,

Чтобы спалить труды свои в пылании костра.

В том пламени лихие бронзовые тучи

Разверзлись грозно в океане пустоты.

А там – Пикассо в пиджаке от Гуччи

В просторах розовых срезает синие цветы.

Там чудеса, там нервно курит Мураками,

Прокручивая в голове очередной сюжет.

Там очумелый Эйзенштейн дрожащими руками

Жестикулирует, давая оператору совет.

На третьем там Кругу брезгливый Асмодей

Довлеет над рабыней своей черной тушей.

А на втором – обдолбанный диджей

Заказывает в интернете суши.

В поту холодном пробуждается Творец

В пропахшем смрадом номере отеля в Амстердаме…

И тьма рассветная рождает вдруг венец

Его творений, пробужденных жизни драмой.

2018

САТАНА

Ночной горшок давно уж полный,

Такой же полный как вечерняя луна.

А в белой рванной майке Сатана

Колбасится под ритм рок-н-рольный.

Свирепо в глотку заливается текила

И в песнях рвутся горловые связки.

Он дико залетает в раж без смазки,