Предатель

Очередная пауза, возражающих нет, вперёд и с шашкой:

– Быть может такие сотрудники несколько ошиблись с выбором места работы!? А отечественная театральная сцена потеряла массу нераскрывшихся талантов!? Хотел бы предупредить всех присутствующих, времена безалаберности и безответственности прошли! И прошу донести это до каждого вашего подчинённого!

– Разрешите, товарищ генерал-майор! – не вытерпел Николай.

– Говорите, Бореев.

– Как мне кажется, руководство страны, в первую очередь, оценивает уровень работы разведки по качеству и важности добытой информации, по успешности содействия, которое мы оказываем в продвижении наших интересов на международной арене. Что касается морально-психологического состояния нашего коллектива, то оно, полагаю, соответствует духу и традициям нашей организации.

Глаза Быкова непроизвольно вылезли из глазниц в два раза дальше от обычного их положения, а щёки от возмущения надулись, после чего пришлось делать глубокий выдох.

– Вы хотите сказать, что руководству наплевать какими руками и кто добывает необходимую информацию!? Вы хотите сказать, что руководству всё равно кем получена эта ценная информация: высоконравственным сотрудником или сотрудником с низкой морально-психологической устойчивостью!? – грозно и одновременно с нескрываемым раздражением парирует генерал. – С такими рассуждениями, мне кажется, что предыдущее руководство несколько ошиблось, назначив Вас на столь ответственную должность.

Все присутствующие в кабинете, кроме Быкова, грустно опустили головы и молчат.

– Что касается лично Вашей морально-психологической устойчивости, Бореев, то полагаю, что она не соответствует даже уровню молодого разведчика, не говоря уже о руководителе Вашего ранга. Хотел бы сообщить Вам, что до меня доходят слухи, что Вы неоднократно были замечены в состоянии алкогольного опьянения в рабочее время. Официально предупреждаю, что если я увижу Вас на работе выпившим, то немедленно поставлю перед руководством вопрос о Вашем увольнении!

Возражать начальству по вопросам, требующим долгих научных дискуссий в разведке, не привыкли, тем более руководителю, находящемуся в крайней степени возбуждения. И конечно же развивать данную тему не было желания ни у кого, в том числе у Николая. Несколько успокоившись и вновь вспомнив о своих властных полномочиях, генерал продолжает:

– Таким образом подвожу итог совещания: никакого поручительства и заступничества в коллективе! Требую принципиального, критического отношения сотрудников друг к другу! Приказываю немедленно информировать руководство управления, то есть меня, о всех случаях нарушения дисциплины и прочих моментах, указывающих на низкую профессиональную пригодность кого-либо из ваших подчинённых. Я закончил. Все свободны!

Глава 7

Кабинет Николая ничем не отличается от кабинета Глеба. Мало того, он даже не отличается от кабинета рядового оперативного сотрудника, за одним исключением – оперативный сотрудник делит свой кабинет ещё с двумя, а то и тремя такими же как он. А начальник отдела является полноправным и единственным хозяином своего служебного помещения.

Николай сидит за столом в своём кабинете, он подшивает документ в объёмное дело. На столе стоит бутылка водки и рюмка. Раздаётся стук в дверь, не дожидаясь разрешения хозяина она открывается и входит Глеб.

Буэнос диас, команданте! – бодро здоровается Глеб.

– И Вам не хворать!

Глеб подходит к столу. При его приближении Николай закрывает папку и отодвигает её чуть в сторону. На папке видна надпись «Совершенно секретно. Том № V. «Милвус»». Глеб подходит и садится на рядом стоящий стул, смотрит на папку.

– Смотрю, товарищ «Милвус» у тебя мощно работает, уже пятый том полный! Что за перец?

– Да, плодовитый помощник! Немало пользы принёс, или вреда!? Зависит оттого, откуда посмотреть. Нужно уже шестой том заводить, – шутит Николай.

– Давай помогу! Мы вместе любую проблему в два счёта решим. Не родились ещё такие вопросы, на которые у нас нет готовых ответов! – Глеб тянет руку к папке. – Дай только глазком глянуть, и я тебе вмиг с десяток оперативных комбинаций накидаю.

Николай неспешно отодвигает папку на другой край стола, накрывает сверху газетой.

– Ты же в курсе правил! Меньше знаешь, крепче потенция! Без обид, старик!

Глеб оттягивает руку и с иронией продолжает:

– Это я Вас, товарищ полковник, проверить хотел, не потеряли ли Вы бдительность! Выполняю указание руководства, ищу крамолу и недисциплинированность! – смотрит на бутылку. – Предлагаю отметить употреблением начало новой жизни нашего управления и обсудить наказы вновь назначенного руководителя!

Николай достаёт из ящика вторую рюмку, наливает, они вместе с Глебом выпивают.

– Как сам, Коля? Что с Быковым делать будем!? Не долог час, так он нам не только управление развалит, но и всё Бюро!

– Нагадить мне на генерала и на стиль его работы. Пускай разваливает что пожелает.

Вот думаю, – смотрит на папку, – может сдать «Милвуса» … – делает паузу и смотрит в окно, – в архив! Да на пенсию двинуть! Огород, рыбалка, самогон гнать начну! Как считаешь!?

– Не часто тебе удаётся меня удивить, в этот раз получилось! Не раненько на печку собрались, товарищ полковник!? На Вас ещё не одно поле вспахать можно! Отставить панические настроения!

Николай ещё раз наполняет рюмки, друзья берут их в руки.

– Тогда давай за «поле» и выпьем, заодно и за тех, кто там сейчас пашет!

Глава 8

Защищённое помещение в Посольстве США. За столом сидят три человека: Эрик Гиббс, Майкл и Катрин.

– Господа, санкция Центра на встречу с Бореевым имеется: высказана большая заинтересованность в развитии этого контакта, – говорит Эрик. – От руководства получен карт-бланш на решение нашими силами любых оперативных вопросов, не терпящих отлагательства. Майкл, от «Глуми» имеется информация по Борееву?

– «Глуми» подтвердил, что Бореев тот, за кого себя выдаёт. Также он подтвердил, что Бореев может работать по проблематике «Системы», однако ему доподлинно не известно о степени его осведомлённости. Кроме того, наш агент сообщил, что в последнее время Бореев злоупотребляет алкоголем и у него возникли напряжённые отношения с руководством, – доложил Майкл.

– Считаешь, что фортуна нам улыбнулась!? Наш клиент!?

– Если это подстава, то русские затеяли крупную игру. Подставлять такую серьёзную фигуру по мелочи никто не будет. В любом случае, как уже было сказано, с нашей стороны риск минимален. Максимум чем мы рискуем, так это тем, что Катрин и я досрочно поедем домой. Если же это то, о чём мы думаем, то оценить пользу от полученной информации будет, практически, невозможно с учётом её важности.

– И какая у Бореева мотивация?

– Чёрт его знает!? Думаю, 99% это деньги. Время патриотов давно прошло. Точнее сказать его и не было никогда, за исключением одного, двух случаев. Может обида на начальство!? Уверен, что Катрин сможет прояснить этот вопрос на предстоящей встрече, – закончил Майкл.

– Катрин, что скажешь? – обратился к ней Эрик.

– К операции всё готово. Планируем задействовать резервный вариант под условным названием «Театр». Действия на случай неблагоприятного развития ситуации отработаны.

Круг лиц, осведомлённых в её реализации сокращён до минимума. Консула на период операции будем держать в готовности.

– Ну, что же ребятки, осталось только подцепить этого жирного окуня! Пришло время надрать русским их задницы и показать кто в доме хозяин! С Богом! – подвёл черту Эрик.

***

Вечерняя Москва, выходной день. К театру подъезжает автомобиль с дипломатическими номерами, из него выходят красиво одетые Майкл и Катрин, они направляются к входу. Автомобиль уезжает.

Майкл и Катрин стоят перед большим зеркалом в фойе театра, поправляют одежду и причёсываются. У Катрин запоминающаяся причёска «шарик», яркое платье и тёмные очки, даже самому далёкому от шпионских игр человеку в голову не придёт мысль, что в таком наряде можно выполнять строго секретные и острые операции.

Хоть представление и началось относительно недавно, Катрин встаёт со своего места и направляется в уборную, её муж продолжает наслаждаться спектаклем. Конечно, подобные пассажи американских разведчиков не могут не насторожить российских контрразведчиков. И поэтому практически сразу после выхода Катрин из зала, за ней незаметно поднимается с заднего ряда сотрудник наружного наблюдения.

Катрин выходит из зрительного зала и направляется в женскую уборную. Она заходит в туалет, её взгляд падает на закрытую дверь, на двери висит табличка с надписью: «Техническое помещение», дверь опечатана куском приклеенной бумаги, на которой видны две круглые печати. Катрин проходит к зеркалу, красит губы, одновременно напевает незатейливую мелодию не открывая рта. В угловой кабинке слышен звук смываемого унитаза. Катрин резко направляется к двери с табличкой, открывает своим ключом замок, срывает печать, заходит внутрь и закрывается изнутри.

Угловая кабинка открывается и из неё выходит женщина как две капли воды похожая на Катрин. Двойник подходит к зеркалу, красит губы и напевает ту же мелодию, которую только что пела Катрин. После этого она направляется к выходу, поравнявшись с дверью технического помещения женщина останавливается и на место сорванного листа приклеивает точно такую же бумагу с печатями, после чего не мешкая выходит из туалета.

Сотрудник наружного наблюдения не отрываясь от газеты наблюдает за вышедшей из уборной комнаты «Катрин», которая как ни в чём не бывало возвращается в зрительный зал. Он незаметно прикладывает руку к гарнитуре радиостанции и сообщает своему напарнику о возвращении объекта наблюдения в зал. У него самого ещё есть небольшая работа здесь.