Кодекс молчания

– Не может быть, – резко парировала Монтэя.– Мы приносим мир и спокойствие, вы только зло и разрушения.

– Твоя ли армия разгромила нас под Собачьим Клыком?

Я знала, что Правительнице не нравилось, когда я указывала ей на несоответствие ее собственных слов, но не могла отказать себе в удовольствии подразнить вздорную девчонку, уничтожившую все, во что я верила.

– Это только акт милосердия. Мои солдаты избавили простых людей от мучений.

– Мучений? – возмутилась я.– Они их перерезали, как собак!

– Нет, – возражала Монтэя, тряся головой с длинными пепельными волосами.– Нет.

– Да, Монтэя, и ты это знаешь! – переходя от формальностей, выпалила я.

Волхв не отвечала, низко опустив голову, будто что-то обдумывая. Неужели можно было так глубоко ошибаться. Она верила в то, что приносила мир людям, хотя сама их просто напросто убивала. Либо Монтэя была глупа, либо преследовала совершенно другую цель. Но зачем тогда прикрывать все речами о том, что Волхвы направляют людей в жизненном пути. Не знаю, можно ли вообще давать хоть какую-то долю вероятности тому, могло ли это являться правдой. Если человека постоянно направлять, рано или поздно он пожелает вырываться из-под управления. Каждый обладал своим характером и неповторимыми взглядами на жизнь. Под одну узду невозможно оседлать всех лошадей, так и человек не будет действовать по одному и тому же шаблону. Такие мысли шли в разрез с предположением, что Волхвы правили историей и направляли ее в необходимое им русло. И откуда только такие противоестественные идеи? Наверное, это просто абсурд. Люди должны развиваться равномерно и самостоятельно, зачем извечно толкать их к пропасти?

– Королева, ты не понимаешь той глубины, что доступна мне, – почти со злобой сказала девушка. Ее длинные тонкие пальцы нервно сжались.

– А может, все как раз наоборот. Ты не понимаешь того, что знаю я.

– Какие глупости, – вздохнула Монтэя.– Глупости. Ты не знаешь истории Волхов, королева, ты не можешь ее знать.

Злило то, что она не признавала собственной ошибки, но где-то в глубине темно-карих глаз я заметила сомнение.

– Не хочу с тобой спорить, Монтэя Блэк, – сдержанно ответила я, откидываясь спиной о стену. Кровь, наконец, перестала идти из порезанной ножом ноги.

В ответ на это Монтэя презрительно фыркнула.

– Словно я нуждалась в том, чтобы ты со мной спорила.

Ничего ей не отвечая, я закрыла глаза, чувствуя дикую усталость. Но сон не пришел бы, все до сих пор болело, а кровь бурлила после убийства Банджа. Этот человек даже после смерти не давал мне покоя.

– Неужели ты не жалеешь о том, что бастард погиб?

– Тебе что за дело? – не открывая глаз, спросила я. Любопытство Правительницы, как минимум, пугало.

Она недовольно засопела, осознав, что не вызывает во мне никакого интереса. Научившаяся сдерживать собственные страдания за недели беспощадных пыток, я привыкла не показывать врагу того, что он делал со мной. И как он меня до жути пугал.

– Просто… – протянула Монтэя, но я все не открывала глаз, сквозь закрытые веки видя, как она движется по комнате.– Он дал тебе клятву вассала. Это не доказывает его чувств?

– Причем тут чувства бастарда? – удивилась я, опуская голову влево и вправо, дабы размять затекшую шею.

– Ведь он любит тебя.

– И?

– Тебе все равно?

– Да.

– Ложь, – бросила Монтэя. Злость в ее голосе насторожила мою интуицию, я решила продолжить это словесную перепалку.

– Нет, ничуть.

– Ложь! – настаивала девушка.

– Я люблю короля.

– Но он марионетка в своих чувствах, сними Хелл чары, и ты останешься ни с чем.

– Он уже их не снимет, – томно отозвалась я.– Он мертв.– Это прозвучало ужасно, но я попыталась сглотнуть эти слова.

– А ты не предполагала, что с его смертью, падут и чары.

– Нет.

Девушка рассмеялась. Внутри меня что-то болезненно смерзлось.

– Как забавно, – довольно произнесла девушка. Я распахнула глаза и посмотрела прямо на нее. Острое лицо выражало только торжество.

– Что именно?

– Ты даже не думала, почему король тебя не ищет. А ответ оказался таким банальным. Хелл мертв, чары пали, а ты больше не нужна Силенсу.

Резко отвернувшись, я до боли стиснула зубы, прилагая все усилия, чтобы не верить словам Монтэи. Но Волхв говорила так убедительно, что не поддаться искушению я не могла. Что если это так? Тогда моя жизнь скоро оборвется, и никому не будет до этого дела. Жалость к самой себе наполнила сознание. Я поспешила отбросить ее вон.

– Бедная, бедная королева…

– Оставь, это больше похоже на Круэл.

– Отчего ты решила, что Круэл не копирует меня?

– Не знаю, – резко ответила я, пытаясь изменить неудобную позу. Спина мгновенно затекала от такого положения, а кости мои и без того ныли. Как и непрерывающаяся жужжащая боль в моей голове.

В комнате стояла тишина, и пришло облегчение. Я не спешила его прерывать, уже достаточно давно боль не покидала мои виски, и я постоянно мучилась с этим недугом. Удары Банджа не обошлись без последствий, и приходилось безропотно терпеть все, чем наградил меня бездушный надсмотрщик. Как хорошо, что Сайнаса была на него похожа. В женщине еще было что-то человеческое. Хотя я и не понимала того, как ей это удалось в таком жалком положении и зависимости от воли Правительницы Красной страны. Судя по всему, Монтэя держала власть в тугой узде и даже не думала выпускать ее из рук, получая удовольствие от превосходства над тупым скотом. По-другому назвать жителей Красной страны не удавалось.

– Я держу тебя в доме из осины, а твоя магия все равно продолжает защищать разум, – недовольно проговорила Монтэя, но тут же осеклась. Разочарованный вздох.– Все равно я ослаблю тебя так, что твое сознание станет открытым, как простор, что я вижу перед собой.– Ее взгляд был задумчиво устремлен на улицу.

Желать ей удачи я не собиралась, но и не была уверена в том, что это не удастся Правительнице. Я уже ослабла телом, практически потеряла остатки сил, еще месяц, а может, и меньше, и я буду сломлена. Если не попытаться что-то предпринять, Монтэя проникнет в мою голову, и только боги знают, что она может там натворить. Предположения только строились, никаких гарантий не было. Может, девушка желала получить Дейстроу в свои руки, а, может, просто хотела его уничтожить. От дочери Бииблэка можно было ожидать чего угодно, и я не хотела рыться в памяти, чтобы постараться отыскать там нужные слова, которые бы сумели охарактеризовать все ее поступки и дать называния для того, что она хотела сделать. Думать было тяжело, да, если честно, лень. У меня пропадало какое-либо желание жить.

– Ты скоро сдашься, – сообщила Монтэя, растягивая губы в неприятной улыбке.

– И не мечтай, – все равно попыталась возразить я. Моя гордость не позволяла вот так просто показывать свою слабость.

– Сдашься, королева. Ты все потеряла.

– Нет! – выкрикнула я, дергаясь вперед, в желании хотя бы физически оттолкнуть Монтэю.

Едкий смешок не совсем походил к легкому, воздушному и белоснежному образу дочери Бииблэка.