Время солнца

9. Шестнадцать веков

Джим Нортон вошёл в кабинет главы криминального следственного отдела ФБР и двинулся к столу переговоров, за которым рядом с его боссом – солидным и седовласым Ником Стоуном – сидели ещё трое мужчин, двоих из которых Нортон раньше не встречал. На столе лежал оранжевый пластиковый файл.

– Знакомьтесь, это специальный агент Джим Нортон, – представил вошедшего Ник Стоун. – А это наши гости из Египта. Эксперт по делам культуры и древностей Джамиль Махфуз и наш коллега, сотрудник госбезопасности Лихам Дарид.

Третий из посетителей был переводчиком-полиглотом. Он быстро перевёл гостям слова Стоуна. Гости поднялись из-за стола и дружелюбно поздоровались с Нортоном. Лихам Дарид оказался худощавым и высоким, а Джамиль Махфуз был тучным и носил очки. Обменявшись рукопожатиями, мужчины сели за стол.

– Агент Зильбер в минувшую пятницу делал срочный запрос в Египет на предмет кражи из Каирского музея некой рукописи, – сказал Ник Стоун.

– Так точно, сэр, – кивнул Джим Нортон.

– Наши гости прибыли срочным авиарейсом, – сообщил Стоун. – Их дело требует серьёзного рассмотрения.

Стоун передвинул по столу оранжевый файл. Нортон придвинул файл к себе, вынул из него пачку старых чёрно-белых фотографий и полез в карман за очками.

На нескольких снимках были запечатлены ветхие рукописи. Затем Нортон увидел фото улыбающегося мужчины в очках с толстыми линзами, позирующего со старинной книгой в руках. Последний из снимков – девятый, как отметил Нортон, – был цветной и свежий: та же старинная книга крупным планом в чьей-то смуглой руке. Кожаный переплёт украшала потемневшая серебристая надпись.

Джамиль Махфуз поправил очки и заговорил по-арабски. Воздух в ушах Нортона завибрировал от бархатного баритона переводчика:

– В тысяча девятьсот сорок пятом году египетский крестьянин Мохаммед Али Самман добывал в окрестностях деревушки Наг-Хаммади нитратную почву для удобрения…

У подножия горы, усеянной огромным множеством пещер, он раскопал метровый, наглухо запечатанный глиняный кувшин. Разбив его, Мохаммед Али обнаружил древние папирусные рукописи, сшитые в книги с кожаными переплётами, – кодексы.

Всего их оказалось тринадцать. Часть из них Мохаммед Али продал бандиту, часть – антиквару, а что-то было использовано его матерью для растопки огня в очаге. Так гласит официальная версия.

Когда власти Египта хватились и объявили найденные манускрипты национальным достоянием, рукописи уже оказались на чёрном рынке. Один из кодексов был вывезен из Египта в Европу и в результате длительных скитаний попал в коллекцию Карла Густава Юнга, однако впоследствии был возвращён в Каир.

Кодексы в срочном порядке изымались и передавались в Каирский коптский музей, так как были написаны на коптском языке. Находку стали называть «Библиотека Наг-Хаммади». Далеко не сразу учёные осознали ценность этих манускриптов.

Большинство найденных текстов представляют собой так называемые гностические произведения периода раннего христианства. Некоторые из них – единственные дошедшие до наших дней. Многие века церковь преследовала гностиков, сжигая в кострах их книги и их самих. Учение это рассеялось по миру и почти исчезло. А после обнародования находки вспыхнуло с новой силой.

Позже один из кодексов – «Евангелие от Фомы» – произвёл большую сенсацию. Речи Христа в этом апокрифе сильно отличаются от описанных в канонических Евангелиях Нового Завета. Ватикан и основные христианские течения отказались признавать подлинность текстов «Наг-Хаммади» и назвали находку еретической.

– Слышали ли вы что-нибудь о так называемом источнике Q? – осведомился Джамиль Махфуз.

Стоун, чуть подумав, отрицательно покачал головой.

– Кажется, я что-то слышал об этом гипотетическом источнике, – сказал Нортон.

– Да, именно! Гипотетическом! – оживился Джамиль Махфуз и одобрительно посмотрел на Нортона.

Он заговорил быстрее, то и дело поправляя указательным пальцем съезжающие на нос очки. Переводчик едва поспевал:

– Этот источник пока не найден, но исследователи не сомневаются в его существовании. Анализ показывает, что евангелисты Нового Завета – Лука и Матфей – составляли свои тексты, основываясь на Евангелии от Марка, а также на неизвестном Евангелии, которое учёные назвали «источником Q». После обнародования «Евангелия от Фомы» кое-кто поспешил назвать его тем самым «источником». Однако впоследствии учёные отвергли эту гипотезу.

Джамиль Махфуз замолчал, и в разговор вступил Лихам Дарид. Выпрямив спину, он положил ладони на край стола, словно берясь за крышку пианино, и заговорил по-арабски, заглядывая попеременно в лица Нортона и Стоуна.

– В семьдесят девятом году, – вновь зазвучал хрипловатый, проникновенный голос переводчика, – в возрасте шестидесяти лет Мохаммед Али Самман скончался от рака лёгких. За несколько месяцев до смерти он поведал сыну историю «тринадцатого» кодекса.

В отличие от Джамиля Махфуза, Лихам Дарид говорил спокойно, обходясь без жестов, с почти неподвижным лицом.

– Оказалось, Мохаммед Али скрыл часть правды от исследователей. Одна из найденных им книг заметно отличалась от остальных.

Во-первых, она оказалась тоньше и меньше других. Во-вторых, у неё была добротная кожаная обложка с серебряной надписью. И в-третьих, страницы этой рукописи сохранились гораздо лучше остальных.

Мохаммед Али продал этот особенный кодекс вместе с несколькими другими бандиту по имени Бахиж Али за двадцать египетских фунтов. По тем временам это составляло около восьмидесяти долларов США. Когда началась шумиха и власти стали изымать рукописи, Бахиж Али разыскал Мохаммеда Али Саммана и, доплатив ещё двадцать фунтов, взял с него слово молчать об этом особенном кодексе.

Бахиж Али вырезал несколько страниц из толстого кодекса, который впоследствии назовут «шестым», и вернул их властям под видом недостающей книги. Чтобы помочь ему запутать следы, Мохаммед Али Самман придумал байку о том, что часть страниц из кодексов были вырваны его матерью для растопки огня в очаге.

Позже учёные обнаружили подвох, однако официально уже было объявлено, что эта вырезка совершена ещё в древности и можно считать вырезанный фрагмент отдельным кодексом. Так одна из рукописей исчезла из поля зрения учёных. В результате сегодня «тринадцатым» кодексом официально именуют несколько страниц без переплёта, те самые, что Бахиж Али вырезал из «шестого».

Некоторые прозорливые исследователи периодически поднимали в печати вопрос о недостающем манускрипте, однако из-за отсутствия каких-либо достоверных сведений все попытки докопаться до истины сходили на нет, порождая слухи и домыслы. Одни говорили, что подлинный тринадцатый кодекс был сожжён в очаге матерью Мохаммеда Али, другие утверждали, будто он находится в частной коллекции и недоступен научному сообществу, а третьи полагали, что был ещё один кодекс, четырнадцатый!