Змея

Выражение ее лица меняется, однако ничего дружеского в нем как не было, так и нет.

– А кто это хочет знать?

Меняю тактику, убираю улыбку и понижаю голос:

– На мою подругу по пути сюда напали. Она не помнит, кто она. При ней мы нашли только вот это.

Протягиваю потертый клочок бумаги, старуха размышляет над моими словами.

– А ты тут с какого бока?

– Нашла ее на дороге. Просто пытаюсь помочь.

Старуха устремляет на меня неподвижный взгляд:

– Зачем?

Я поднимаю брови:

– Ну не могла же я бросить ее на произвол судьбы?

– И тебе не нужно денег?

Я качаю головой.

– Вот и хорошо. Потому что ты ничего не получишь. Это корабль Рауля. Он скорее с тебя шкуру спустит, чем заплатит.

– Рауль?

Так вот откуда таинственное «Р»!

– Ты найдешь его в таверне. И лучше тебе быть с ним честной, как сейчас, не то он тебе голову оторвет.

Ну отлично. Хотя предупреждение меня не пугает, меньше всего мне сейчас нужны очередные проблемы.

Я благодарю старуху за уделенное нам время и веду женщину с ребенком в сторону постоялого двора.

Перед тем как войти, я сжимаю ее руку:

– Вам что-нибудь говорит имя Рауль?

Она качает головой. Она похожа на кролика, попавшего в капкан.

Вообще-то мне лучше бы в таверне не появляться. Там наверняка куча бандитов и моряков. Надеюсь, что выгляжу настолько непохожей на Гадюку, насколько мне того хотелось бы.

Наше появление никто не замечает, и я чувствую, как мои плечи расслабляются. Оглядывая помещение, быстро определяю наиболее вероятных членов экипажа «Черной ночи». Отсев подальше от остальных, они будто забились в свой угол, и, хотя оттуда раздается смех и стук кружек, все явно начеку. Один из моряков выделяется: по тому, как он сидит, и по тому, как остальные сидят вокруг него, я заключаю, что это важная птица, которую побаиваются. Кожа его такая же черная, как одежда, густые волосы спадают на спину канатами, а огонь в глазах горит так яростно, что видно издалека. Рауль.

– Побудьте тут, – прошу я женщину, беспокойно топчущуюся у двери. – Если что-нибудь произойдет, бегите.

Похоже, говорить этого не стоило, поскольку она готова бежать прямо сейчас, но я ободряюще касаюсь ее руки и направляюсь к столу, за которым пьют эти люди.

При моем приближении некоторые из них встают, придерживая рукоятки мечей. Рауль знаком велит им сесть, не считая меня угрозой.

– Господа, ну кто же так приветствует даму, – говорит он, посылая мне улыбку, лишенную малейшей теплоты. – Что я могу для вас сделать?

– Вы Рауль?

– Сдается мне, что, раз вы спрашиваете, то уже знаете ответ.

– Вот это для вас что-нибудь значит? – Я протягиваю письмо и наблюдаю за тем, как меняется его лицо. На мгновение сквозь маску проглядывает настоящее чувство.

Через мгновение он уже на ногах, а его нож – у моего горла.

– Откуда ты это взяла?

– Давайте успокоимся, хорошо? – прижимаю я собственное лезвие к его животу просто для того, чтобы он не видел во мне легкую добычу.

Он отпускает меня, и мы оба поднимаем руки, показывая готовность продолжать разговор.

– Скажи, где ты это нашла?

– Это принадлежит моей подруге. – Я делаю жест в сторону двери. – Вы ее знаете?

Лицо Рауля озаряется, и я замечаю знакомое выражение. Любовь. Он идет к ней.

– Лайла!

Однако женщина, которую, очевидно, зовут Лайла, только пятится и сильнее прижимает к себе ребенка. Рауль замирает и вопросительно поворачивается ко мне.

– С ней произошла неприятность, – объясняю я и делаю Лайле знак, чтобы она присоединилась к нам.

Она соглашается с некоторой неохотой. Когда мы уже сидим, окруженные людьми Рауля, я продолжаю свой рассказ.

– И ты ничего не помнишь? Не помнишь меня? – Рауль уязвлен, потому что Лайла качает головой.

– Я даже не знаю имени ребенка. – Голос ее дрожит.

– Бэй, – говорит Рауль. – Нашего ребенка зовут Бэй.

Да уж, приятного мало.

Рауль поворачивается ко мне:

– Она должна была встретиться со мной сегодня утром. Мы ждали ее.

– Она ваша жена?

– Пока нет. Она убежала из семьи. Они против меня.