Ужас – рядом с нами!

Спустя полчаса Игорь уже шёл по тёмным коридорам корпуса в поисках нужной аудитории. Чувствовал он себя так же, как любой другой человек, который куда-либо опаздывает и, при этом – уже продумывает сценарий своего оправдания. Наушники уже покоились в сумке вместе с отключенным плеером. А вот и нужная аудитория – табличка с номером «208», прибитая чуть выше центра массивной двери. Парень с усилием потянул ручку и оказался в аудитории.

За столом сидел сухощавый немолодой мужчина в чёрном свитере с воротом. Он читал лекцию по теме «Новая история Европы». На огромной доске, находящейся позади него, было написано несколько дат и событий, связанных с ними, а на чистое пространство были прикреплены карты и портреты исторических личностей. Когда парень вошёл, то ожидал чего-то вроде:

– Молодой человек, как вам не стыдно опаздывать на пары?!

Уже морально подготовившись, парень весьма удивился, когда Владимир Петрович остановился, и словно приглашая, произнёс:

– Садись, Игорёк – и добавил – И постарайся больше не опаздывать.

– Хорошо – невнятно пробормотал Игорь и поспешил занять свое место.

«Этот день будет продолжаться вечно» – решил парень, сидя на своём месте и краем уха слушая лекцию. У парня было совершенно подавленное настроение, ему всё казалось скучным и недостойным внимания. Обычно лекции были для него местом, где можно было задать какой-нибудь вопрос по предмету и даже немного поспорить с преподавателем, чтобы показать, что не он один знает предмет. Лекции для него проходили легко, быстро и без особых усилий. Но не в этот раз. Сейчас они были для него даже скучнее, чем мировая олимпиада по шахматам или «Санта-Барбара». Игорь делал вид, что слушал Владимира Петровича, но мысли его витали очень далеко, и были они совсем не о Европе в 60-е годы XX века.

Ему с детства нравилось делать две вещи: рисовать и писать. Со всем остальным, конечно, он тоже ладил неплохо, но не обходилось и без обидных моментов. Иногда в школе ему иногда попадало, кода учитель замечал, что он рисует вместо того, чтобы слушать его урок и записывать то, что ему диктуют. Но такое бывало не слишком часто, и, в основном, школьные учителя его любили. В школе о нём говорили так:

«Может, но не хочет».

Конечно, если надо было, он мог поучаствовать в олимпиаде, и на конкурсе каком-нибудь выступить, но самому Игорю это было нужно больше для поступления, чем для того, чтобы создать в глазах учителей образ некоего «идеального ученика».

С сочинительством у него всегда были особые отношения. Каждый раз, когда он писал сочинения, учителя всегда восхищались его оригинальным взглядом на мир. Секрет был очень прост: паренёк просто получал удовольствие от того, что он пишет и может с кем-то поделиться своими мыслями. Но с художественным письмом ему повезло куда меньше. В этом отношении его писанина часто была на уровне любителя, и лишь несколько его «рассказов» действительно получились на славу. Игорь даже сохранил эти листки, вырванные из тетради в клетку Бог весть когда и исписанные мелким почерком. Для чего? Этого он и сам до конца не понимал. Иногда он мог в любой момент достать из дальних закутков своего стола эти листки и читать «произведения» школьной поры, ограничиваясь снисходительной улыбкой.

Что касается рисования, то здесь сыграл свою роль его отец, Максим Иванович. Он сам хорошо владел кистью, и даже какое-то время давал частные уроки рисования детям за символическую оплату. Первое время всё шло хорошо, но через год он разочаровался в этом и понял, что учить детей – не его дело, после чего – распустил группу. Маленькому Игорьку очень нравилось смотреть, как работает папа, и однажды он попросил отца научить его рисовать так же, как и он. Папа дал ему пару базовых уроков, а все остальное (рисование портретов, пейзажей и прочего) Игорь нарабатывал благодаря долгим месяцам занятий. Оттачивая свое мастерство, он нарисовал сотни, если не тысячи этюдов. Никто не помнит, сколько десятков, если не сотен, листов бумаги, сколько десятков пачек карандашей было сточено во время этих занятий.

Да Винчи из Игоря не получилось, да и сам он не слишком стремился им стать. Ему просто хотелось делать «не хуже, чем папа». Спустя несколько лет тяга к сочинительству пропала, а на рисование оставалось все меньше и меньше свободного времени. Нужно было определяться с дальнейшей судьбой, и Игорь сделал свой выбор. Он подал документы в университет, выбрал исторический факультет, и, несмотря на то, что за 3 года он несколько раз всё же жалел о своем выборе, в целом ему нравилось здесь учиться.

Но сегодня всё пошло наперекосяк. Игорь сидел и клевал носом. Пока лектор рассказывал им о том, что происходило в Восточной Европе 60-х, красные глаза Игоря смотрели в окно. Ему так хотелось злобно прошипеть:

– Хватит! Перестань меня мучить.

Словно услышав его мысли, через полчаса лектор закончил читать и распустил всех студентов по домам. Игорю только это и надо было. Через пять минут аудитория уже полностью опустела. Игорь спешил домой, словно он не был там несколько лет.

«Надо будет обязательно продолжить поиски! Но для начала нужно выспаться» – подумал он, заходя в подъезд.

Поднявшись на четвёртый этаж, он достал связку ключей, взял ключ от входной двери, открыл квартиру. Сняв ботинки, он бросил рюкзак на пол, сбросил с себя куртку и рухнул на диван. Но уснуть ему удалось только под утро. Он ворочался, засыпал и просыпался, снова пытался уснуть, но от малейшего шороха вскакивал, как после ночного кошмара. Когда он, в конец измученный и уставший, уснул крепким сном, часы показывали половину шестого утра. Еще полчаса – и солнце осветило своими лучами спящий город. Начинался новый день…

Глава 5

Три дня прошло с тех пор, как девушка бесследно исчезла. Парень не знал, что предпринять. Растерянность и осознание собственной беспомощности постепенно превратило весёлого и вполне жизнерадостного парня в бледную копию самого себя.

Его лицо осунулось и потемнело, из-за многодневной щетины он стал похож на моряка, находящегося в дальнем плавании, а не на молодого симпатичного парня. Взгляд его стал, как у восставшего из могилы – остекленевший, равнодушный. Его растрёпанные, нечёсаные волосы только подчёркивали тот упадок, к которому его привела случившаяся беда.

Взгляд его потух, и парень всё чаще стал забрасывать все свои дела и лежать на диване, как сваленная в лесу колода, смотря в одну точку. Проходит час, два, три, а Игорь всё смотрит и смотрит. Интерес к жизни у него совсем пропал – то, что раньше доставляло ему удовольствие, теперь раздражало и приводило его в ярость. Ему стоило больших усилий не выбежать из дома и не набить кому-нибудь морду в попытке хоть как-то выплеснуть ту бессильную злобу, которая засела в его душе, как заноза.

Он спал. Спал долго, но снов не видел. Казалось бы, без следа пропала девушка, интерес к жизни стремительно тает, и единственный выход – уйти из реального мира в мир сновидений. Но и там Игорь не мог долго прятаться. Когда он проснулся, на часах уже было два часа после полудня, солнце уже было высоко, но его закрывали облака и все, что можно увидеть – это кружок размером с монетку, белый, как раскаленный металл.

На душе Игоря было далеко не то, что на улице. Если на улице дул слабый ветерок и все казалось более-менее спокойным и безмятежным, то внутри у него бушевал ураган, готовый вот-вот вырваться в виде каких-то необдуманных действий, слов, поступков. Но парень всеми силами сдерживал свою тихую холодную злобу.

Он зашел на кухню. Включив чайник, он смотрел на воду через полупрозрачный кувшин. Он видел, как вода постепенно начинает пузыриться, и со временем эти пузыри становятся все больше и больше, постепенно занимая собой всю поверхность. Для него сейчас не существовало ничего, кроме этой кипящей воды. Но вот чайник отключился, и вода понемногу успокоилась. Тяжело вздохнув, парень встал со стула, нашел первую попавшуюся чистую чашку и, высыпав из неё заварку, заварил себе чай.

Игорь развернулся лицом к окну и задумался. В милиции не помогли, значит надо просить обычных людей. Но тут же саркастическая улыбка тронула его губы.

«Ага, так мне все и помогли! О чём я могу их просить, если даже сам не знаю, как это случилось?» – подумал он и отмел эту идею.

Других вариантов у него не было, и парню ничего не оставалось, кроме как действовать по принципу «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

«Раз мне никто не помогает, лучший выход – это помочь себе самому» – решил Игорь и улыбнулся. Дело оставалось за малым – нужно было продумать хотя бы общий план поисков: где искать, как искать и все остальное.

Парень направился в зал, чтобы составить план, но понял, что на самом деле всё – не так уж просто, как ему показалось сначала. Во-первых – он даже не видел, как она исчезла, следовательно – он не знает, где её искать. Так же он не знает, жива ли она или ему придется наткнуться на её труп. Подобных вопросов было довольно много, и парень тщетно пытался найти на них ответы.

Он пытался выключить все эмоции и включить мозг, но гнев, отчаяние и элементарное непонимание происходящего здорово мешали ему в этом. Да и сама ситуация была мало похожей на логичную, да и сколько-нибудь возможную. Он просидел минут пятнадцать, пока не понял, что лучше придумывать по ходу пьесы.

– Надо идти. Времени терять нельзя! – произнёс он вслух, резко встал с кресла и направился на кухню. Когда он видел через окно облачное и неприветливое осеннее небо, его желание идти куда-либо становилось все сильнее.

– Слушай сюда, ты, кретин! Твоя девушка пропала, а ты здесь чаи гоняешь. Ты совсем офонарел?! – произнёс это его внутренний голос. И он не собирался останавливаться.

– Ты и дальше собираешься тут сидеть? – зло спросил он и добавил – Подрывай свою задницу и иди искать, если она тебе дорога.

Игорь слушал этот голос, но не обращал на него внимания, ведь он и сам прекрасно знал, что время попусту тратить нельзя.

«Заткнись! Заткнись, морализатор!!!» – мысленно осадил свой внутренний голос Игорь и тремя большими глотками осушил чашку. Поставив её возле мойки, он направился в сторону выхода. Взяв ключи и накинув куртку, он обулся в коридоре. После этого он закрыл все двери и вышел в подъезд. Пока он спешил на улицу, тучи на небе становились все гуще и чернее. Собирался дождь.

А в это время команда карликов проводила операцию. Они всё делали без единого хирургического инструмента, все действия производились при помощи светящихся рук главного карлика и двух его помощников. Функции приборов, следящих за состоянием «пациентки», выполняли остальные семь существ.

Сияние трёх пар рук, будто рентген, просвечивало её тело. Вот под лучами оказалась голова, потом – шея, затем – грудь и плечи, и так – всё ниже и ниже, до самых пят. Во всём была видна командная работа, где каждый выполнял строго отведенную ему роль.

И теперь, когда «операция» была завершена, глава группы дал телепатическую команду своим собратьям. Они выполнили приказ и начали готовить девушку к вынашиванию новой жизни. Тем временем, сам карлик достал сосуд с какой-то неизвестной жидкостью, в которой находился зародыш.

Они смотрели, как их лидер всего лишь за несколько секунд высвободил будущего потомка, нового сына их мира. Вся группа замерла, словно в ожидании чуда, хотя подобную операцию они проделывали много раз.

Его руки охватывало синее сияние, которое передалось и эмбриону. Ненадолго зависнув в воздухе, он начал опускаться, и, наконец, исчез в животе девушки. Дело было сделано, и карлики начали исчезать, чтобы скоро появиться вновь.

А светловолосая «спящая красавица» теперь станет носительницей новой жизни, совершенно чуждой для её земного мира. Но узнает она об этом немного позже. А пока…

Глава 6

А пока Нина была в плену Морфея, Игорь обходил все возможные уголки, где её могли видеть. В институт он даже не заглядывал, просто потому, что понимал – её там тоже обыскались. Все подружки, а их у неё оказалось, на удивление, много, он на вопрос, не видели ли они Нину в последние дни, получал один и тот же ответ. Даже встречный вопрос был практически одинаковым:

– А что случилось?

К концу этого похода Игорь выглядел очень измотанным. Он обыскал все места, которые знал. Даже несколько оврагов, в которых он бывал разве что в детстве, не прошли сквозь его внимание. Но, увы, нигде не было её следов. Парень посмотрел в лицо пары трупов, которые пробудили его надежду, что его Нина покоится где-то рядом, но тела выглядели столь ужасно, что узнать их было в принципе невозможно. Но даже этого парню хватило, чтобы понять, что его девушки нет ни среди живых, ни среди мертвых.

Выглядел он крайне плохо. Его лицо покраснело, будто обгорело на солнце, пот струился по лицу, футболка, потемневшая от пота, прилипла к телу.

И тут над головой у него громыхнуло. Он поднял голову и увидел сгущающиеся черные тучи, время от времени просвечиваемые молниями. В воздухе запахло озоном. Игорь огляделся по сторонам и нашел пустую лавочку на автобусной остановке. Всего несколько десятков шагов – и парень рухнул на ряд жестких деревянных досок. Пульсирующая боль сковала ноги. А молнии продолжали просвечивать тучи, сопровождая каждое свое появление раскатами грома. Вслед за громом послышался еле слышный стук – это по крыше били первые капли дождя. Парень сидел, вытянув свои ноги в кедах, и скоро на них стали появляться темные пятнышки. Одно за другим, одно за другим.

Дождь набирал силу. Парень встал и неохотно побрел домой. Он чувствовал, как его одежда постепенно покрывается такими же пятнышками, какими минуту назад были покрыты его кеды. Постепенно пятнышки слились в одно большое пятно. Толстовка намокла и потяжелела, а когда он дошел до подъезда, то она промокла насквозь. Парень уже дрожал от холода, в его кеды начала набираться вода. Подойдя к подъезду, он открыл дверь и юркнул в проход. Когда дверь в подъезд закрылась, Игорь уже был на втором этаже. Остальные три этажа он одолел всего в несколько прыжков, и скоро уже стоял возле дверей своей квартиры.

Когда он зашел, то первым делом отнес толстовку и джинсы на просушку в спальню. Кеды нашли приют под батареей. Футболку он снимать не стал, так как она намокла не так сильно, как все остальные вещи, а оставил высыхать на себе. Когда все «пострадавшие» вещи оказались на нужных местах, он надел серый джемпер и отправился на кухню заварить себе чаю. Спустя десять минут вода в чайнике уже закипела, и прибор выключился. Парень освободил чашку от старой заварки и засыпал туда новую. Залив это дело кипятком, он пошел умываться.