Дневник осени

– Ты что, подралась?

Ее речь звучит отрывисто и монотонно, как будто ей не хочется тратить время и эмоции на произношение слов. Она обходит свой письменный стол, чтобы обеспечить себе вид сверху на мой несчастный лоб. Пока я болтала с Джей-Джеем, я совершенно забыла о своей шишке, но под ее пристальным взглядом она начинает снова пульсировать болью.

– Нет, я…

– За драку полагается отчисление. Как и за наркотики, ношение оружия на территории учебного заведения, сексуальные домогательства или поджог. Другие правонарушения рассматриваются Дисциплинарным советом и караются различными наказаниями от оставления после уроков до исключения из школы, в зависимости от их тяжести и частотности. Все это подробно разъяснялось в наших информационных письмах, не так ли?

Я не знаю, что и сказать. Поджоги? Серьезно? У них что, часто поджигают школу?

Миссис Дорио вопросительно поднимает бровь. Возможно, мое молчание вызывает у нее подозрение, что у меня есть слабость к поджогам?

– Да, – подтверждаю я. – Я получала электронные письма.

– Хорошо. Значит, ты знаешь, куда идти.

– Знаю.

Она снова пристально смотрит на меня, словно ожидая, что я скажу что-нибудь еще. Поэтому я достаю расписание занятий, которое распечатала заранее.

– Первый урок. Аудитория 3. Мисс Склоун.

Миссис Дорио хмурится и забирает у меня бумагу.

– Мисс Ноулз, – поправляет она. – И аудитория 8.

Я бы не ошиблась, если бы не нервничала. Миссис Дорио пробегает глазами список уроков и кабинетов, водя пальцем по строчкам сверху вниз. Я чувствую унижение, но, должна признать, что в какой-то степени это полезно. Теперь мне не придется волноваться, что я могу перепутать коварные буквы и цифры, когда буду позже сверяться с расписанием.

– Спасибо.

Она кивает:

– Добро пожаловать в Авентурскую среднюю школу, Отем. Если понадоблюсь, моя дверь всегда открыта.

Она без тени иронии широко распахивает передо мной свою наглухо закрытую дверь, чтобы затем захлопнуть ее за мной.

В коридорах никого нет: занятия уже начались. Отлично. В информационном письме было указано, где находится мой индивидуальный шкафчик, но у меня уже нет времени, чтобы оставить там вещи, и я тащу с собой всю сумку. Я стараюсь идти быстро и тихо. Пока иду, замечаю, что стены школы покрашены в белый цвет с внушительными вкраплениями бирюзы и ярко-розового. Интересно, тот, кто их красил, страдал дальтонизмом?

Через окошко в двери аудитории я вижу незанятое место. Оно находится у противоположной стены, но в заднем ряду. Думаю, мне удастся незаметно проскользнуть без того, чтобы вращение Земли со скрипом остановилось при моем появлении. Из-за двери я слышу приглушенный голос мисс Ноулз, которая проводит перекличку. Значит, я не очень-то опоздала. Возможно, они даже не обратят на мой приход особого внимания.

Я открываю дверь и вижу, как добрая сотня учеников разворачиваются в мою сторону, уставившись на меня в упор.

Ну ладно, может, не сотня. Может, всего-то двадцать пять или около того. С ничего не значащей улыбкой я направляюсь к свободному месту. Именно в этот момент мисс Ноулз поднимает взгляд от классного журнала и произносит:

– Отем Фоллз?

Я вскидываю голову и не замечаю перед собой чьих-то вытянутых в проход ног. Какой сюрприз: я наступаю на них и растягиваюсь на полу, моя сумка распахивается, и все ее содержимое летит во все стороны.

Некоторые начинают ржать, включая хозяина конечностей, послуживших причиной катастрофы. А потом на него снисходит вдохновение:

– Зацените, – говорит он. – Осень… наступила!

Шутка не нова, но не в этой компании. Теперь хохочут все. Даже мисс Ноулз прикрывает рукой улыбку, чтобы было не так заметно, что она разделяет всеобщее веселье.

Я бросаю взгляд через плечо на автора гениальной шутки. Он такой огромный, что его парта и стул выглядят просто игрушечными. Готова поспорить, что, если он решит потянуться, мебель буквально разлетится на кусочки.

– Ты в порядке?

Я так засмотрелась на Халка[8 - Халк (англ. The Incredible Hulk) – персонаж комиксов, фильмов и телевизионных программ, превращающийся в огромного, неимоверно сильного человека зеленого цвета.], что даже не заметила, как его сосед присел на корточки рядом со мной…

Ух ты!

Безусловно, это самый красивый парень, которого я когда бы то ни было видела в своей жизни.

Нет, правда. Он мог бы дать сто очков вперед Кайлеру Лидсу. Добрые голубые глаза, гладкая смуглая кожа, мускулистые руки. Он помогает мне собирать рассыпавшиеся ручки, ключи и блеск для губ, и, когда он это делает, его тренированные бицепсы так и играют. Я подумала, сильно ли он удивится, если я обрисую эти бугры пальцем.

О, нет! Я действительно протянула руку, чтобы их потрогать. Шаловливая ручонка! Я отдергиваю ее в надежде, что он ничего не заметил.

– Да кому они вообще нужны? – спрашивает он.

Его мускулы? Да нет, мне так даже очень!

Потом до меня доходит, что он имеет в виду учебники. Я забираю их и запихиваю обратно в сумку.

– Спасибо.

– Без проблем. Я Шон.

– Отем. Приятно познакомиться.

– Вы закончили знакомиться по-собачьи, на четвереньках? – спрашивает мисс Ноулз. – Или, может, еще обнюхаете друг друга?

Новый взрыв смеха. Я быстро ныряю на свое место и съеживаюсь. Мне очень неудобно перед Шоном. Но он хохочет вместе со всеми. Он даже встречается со мной глазами и одаривает меня такой широкой улыбкой, что я просто не могу на нее не ответить.

Как правило, я не люблю навешивать ярлыки. Но Шон очень легко поддается классификации. Уверенность в себе, потрясающая внешность, полное отсутствие боязни опозориться… Да, он всеобщий любимчик. Должно быть, с пеленок. Повезло ему. И мне повезло. Он был приветлив с новенькой. Возможно, это послужит примером для остальных.

Я чувствую, как кто-то стучит меня по плечу. Оборачиваюсь и вижу девчонку, которая, очевидно, снизошла до посещения занятий в перерыве между фотосессиями для обложки гламурного журнала.

– Привет, – шепчет она, сверкнув ослепительной улыбкой.

– Привет.

– Я просто хотела тебе сообщить, – она ложится грудью на парту и произносит громким шепотом: – У тебя на лбу что-то вскочило!

Все находящиеся в пределах слышимости от нас поворачиваются ко мне, чтобы поглазеть. Я чувствую себя так, будто их взгляды физически давят на мою гигантскую шишку, заставляя ее болеть еще больше. Мне даже не надо поднимать руку, чтобы проверить. Я и так знаю, что моя челка съехала в сторону, и теперь шишка у всех на виду.

На минуту наступает гробовая тишина, а потом несколько человек опять начинают смеяться.

Да, теперь я могу официально заявить: я однозначно смогла обратить на себя внимание. Правда, не так, как я рассчитывала.