Свидетельство о смысле

– Нужно с ними поговорить… я не верю…

– С ума сошла? – сказал Грек. – Если они узнают, что мы их вычислили, то нас сразу же устранят.

– Почему ты так решил?

– Это не я решил.

Голос на обратной линии всё продолжал:

– …бегом к маяку и решите уже эту проблему! Я не собираюсь терпеть ваш идиотизм.

– Так точно! Мы всё решим, – в окончание проговорил Ланс.

– Я уж надеюсь. До связи!

Трубку бросили. Проекция звонка выключилась на часах, и показалось время: шесть часов вечера.

– Он не в духе, – произнёс БИ-8, лишь бы что-нибудь ляпнуть.

– А когда он был в духе? – Ланс задумался. Один раз взглянул на Лизу с Греком и сказал своему металлическому товарищу: – Ладно, ты быстрее. Пока беги к маяку и разберись там. Я пока дотащу Лизу и Грека.

– Ты уверен…

– Да я уверен! – оборвал Ланс.

Лиза сквозь маленькие щели век заметила спор. Затем посмотрела жалостливым взглядом на Грека и вымолвила:

– Я не хочу в это верить. Нужно что-нибудь предпринять.

– Нужно бежать, – подчеркнул Грек.

– Зачем? Если они предатели, то преимущество на нашей стороне.

– Почему ты думаешь, что мы сильнее?

– Ну как? Они сдадутся, поняв, что мы их рассекретили. Главное взять их на мушку.

– Как тебя вообще взяли командиром? – с некой досадой проговорил Грек, да так что его чуть не услышали. – Они из сопротивления. Да ты хоть знаешь, какие звери в туда вступают. Я вообще удивлён, как Ланс меня в живых оставил. Он точно поддавался мне…

– Тогда бежим?

– Да, – ответил Грек. – Если же они не из сопротивления, то стрелять не станут, а если да… то хоть убежим… – Грек выдержал задумчивую паузу, устремив свой взгляд на Ланса, который еще секунду и останется один. Он оценил, насколько Ланс может быть сильным и поэтому добавил, – может быть.

– Тогда нужен какой-то сигнал. Нужно понять когда… – Лиза замкнулась, когда увидела едкий взгляд Грека, направленный прямо вдоль туловища.

Ланс глядел на них с неминуемым затмением. Его грудь слабо вздымалась, а глаза были направлены стрелой во взгляд Грека. Они будто боролись, надеясь, что кто-то из них сдастся первым.

Рука Ланса медленно потянулась за пистолетом. Грек подорвался, схватил Лизу за руку и побежал вместе с ней прочь среди густых елей. Они волочили ногами едкий снег, который пробирался во внутренность ботинок. Ноги охолодели, руки тоже. Дыхание то и дело прерывалось, но воздух содрогался от злостного вздоха Грека.

– Не стреляет, – лишь вымолвила Лиза, пока пыталась не упасть в сугроб.

Вдруг ствол рядом расположившегося дерева разорвало с одной стороны вдребезги. Казалось этот выстрел могли услышать даже на самом Сидигроне. Настолько он был подтверждающим и скоропостижным.

– Не бросай меня, – кричала Лиза, когда чувствовала, что её кисть соскальзывает с горячей руки Грека.

Морпех держал её так же крепко, как держится за свою жалкую жизнь. Они бежали вместе, пытаясь скрыться за стволами деревьев, за сугробами, небольшими оврагами. Их ноги уже подкашивались, а ноздри остеклились застывшим соплями.

Стоит уточнить, что было огромной глупостью не надеть шлемы обратно. Лиза и Грек видимо настолько были увлечены своим бегством, что позабыли чуть ли не о самом главном. На этой мысли подловил себя Грек, когда они выбежали на довольно просторный заснеженный пустырь. Местность окружали ели, будто зрители у сцены, которые ждали долгожданной развязки или любого другого волнующего момента.

– Шлема! – крикнул Грек.

Лиза с усилием перебирала ногами, а морпех подтягивал её.

– Что?! – с выдохом проговорила она.

– Говорю…

Вдруг Лиза замерла и спустя секунду повалилась на снег. Грек на момент остановился и повернул её к себе. На её затылке виднелся шестиугольный чип, который резко с красного цвета переменился на зелёный. Прозвучал слабый писк, сигнализирующий о правильности процесса: она спит.

По спине Грека проехал поезд. Корни волос превратились в лёд, а дыхание замерло. Он почувствовал на себе это звериный, ожесточённый взгляд. Грек поднял глаза и увидел, как среди тени деревьев, этих неодухотворённых зрителей стоит Ланс. Его туловище было затемнено. Ноги по колено утопли в холодеющей едкости заснеженного рельефа. Лишь глаза сверкали теми звёздами, что сейчас опалят тебя своим могуществом внутренней силы.

Ноги Грека, будто сами двинулись прочь. Сначала медленно. А затем с каждым шагом всё быстрее и быстрее. Уже спустя миг он бежал, как обожжённый. Что его так испугало? От кого он на самом деле бежит, ведь как чувствовал раньше взгляд Ланса, то теперь чувствует, что его никто не преследует?

Он уже пробежал пустырь и неосознанно начал замедляться. Грека окутала тишина. Ветер покачивал ветки елей, которые оказались в плену омертвевшего снега. Грек смотрел вокруг, но никак не смел оглядеться назад. Боялся ли он – глупо рассуждать. Ведь и так ясно, какую порочную глупость он совершил.

Вдруг где-то вдали послышались протяжные автоматные очереди. Когда Грек с Лизой бежали от Ланса, то взрывы и выстрелы не слышались, сейчас же почему-то они восстановились, и звучали через несколько ударов предательского сердца Грека.

Он вслушивался в эти выстрелы и только лишь когда он смог возненавидеть себя, пропустить эти мысли сквозь свою душу и разум, а тем паче полностью себя увидеть, тогда смог повернуться назад. Сквозь ограду деревьев виднелся тот белёсый пустырь. Бездушные зрители глядели на образ Лизы, отчаянно валявшейся на снегу, посреди пустой, обволакивавшей холодом местности.

Грек вдруг понял, что этот шаг будет именно тем, что будет обозначаться, как идти дальше, а не возвращаться назад. Ступая, Он ненавидел себя, Ланса, БИ-8 и Лизу. Сквозь боль своего обломленного самолюбия и грязи Грек шел вперёд к Лизе. Он ненавидел весь мир, потому что не мог его понять. И по этой же самой причине морпех был зол на себя.

Глава 4

«Обратная звезда»

С каждым вздохом густеющая чернота леса окутывала до мурашек. Ноги корнями вцепились в бесчувственную поверхность. Ветер лелеял волосы, а кожа на лице онемела в такт проносившимся мыслям о Лизе.

Небо еще сильнее рассердилось и накрыло местность своим бесчувственным пледом. Грек лишь иногда всматривался наверх, когда не видел ничего среди черноты деревьев. На Лизу же, которая лежала прямо перед ним, он не мог смотреть. Его калила его же характерное самолюбие и глупость. Взглянуть на Лизу всё равно, что посмотреть на свои ошибки.

Что-то послышалось сзади. Грек не оборачивался, ведь знал с чем или с кем ему придётся столкнуться. Лёгкие задышали с новым ритмом. Душа спряталась в неизбежности своего проявления. Глаза сощурились, скулы же напряглись камнем и сдавили ряды зубов.

– Трус, – донёсся голос Ланса.

Грек через силу обернулся и поднял взгляд на своего противника. Тот стоял с пистолетом в руках. Его корпус всё так же был оголён. Мышцы напряжены, словно их натянули струнами или вывели красками неаккуратной кисти. Сейчас Ланс казался самым, что ни на есть настоящим и правдивым. Его взгляд прожигающим взором был направлен в стыдливую физиономию Грека.

Сам же морпех, будто маску напялил, пытаясь не страшиться этого образа, стоящего в пяти метрах от него.

– Ты поддался мне, – сказал Грек, нехотя.