Властелины погоды

– Мы сейчас можем видеть весь земной шар благодаря спутникам. А математические модели позволяют метеорологам в деталях и с известной точностью предсказывать, в каком направлении будет изменяться погода на поверхности Земли.

– Пока еще многое делается впустую, – упорствовал Тэд.

Тули вновь согласно кивнул головой.

– Все это довольно запутанно, – сказал я и оглянулся. Только тут я заметил, что в кафетерии, кроме нас, никого нет.

– Закрывают, – сказала Барни. – Если мы не хотим, чтобы нас вымели отсюда уборщики…

– В самом деле, пора за работу, – сказал Тэд.

Мы направились к дверям.

– А идея об управлении погодой – это серьезно? – спросил я Тэда.

На бесстрастном лице Тули впервые прорезалась улыбка.

– Задайте лучше ему вопрос потруднее, например, собирается ли он дышать весь остаток дня.

– Значит, все решено, – сказал я, когда мы выходили в холл.

– Если наша схема прогнозирования погоды сработает, – ответил Тэд, – нам потребуется лишь одно…

– Что именно?

– Разрешение.

– Только-то? Так ведь доктор Россмен будет рад предоставить в ваше распоряжение все во имя такого дела.

Тэд покачал головой.

– Это новая идея. И что того хуже – не его.

Росла гора. Протяженностью, как Альпы, выше Гималаев, гигантская, невидимая гора воздуха формировалась над Атлантическим океаном в районе между Бермудами и Американским континентом. Холодный, плотный воздух опускался с высоты под влиянием низкой температуры и скапливался над поверхностью океана. Гора росла и ширилась, настоящая гора, увенчанная вершиной. Но она двигалась. Она вращалась по часовой стрелке, закручиваясь в спираль над океаном, ветры из-под ее основания устремлялись вдоль моря и его берегов. Высокое давление придавливало ее, выталкивало ее западные отроги чуть ли не на сотню миль внутрь Американского континента. Теплый субтропический воздух с Карибского моря и Мексиканского залива поднимался на север вдоль восточного побережья, неся с собой тепло и влагу. Часть теплого воздуха, более подвижного и легкого, чем сжатая высоким давлением гора, поднялась над холодной плотной воздушной массой. Вверху она охладилась, водяные пары сконденсировались и облачным душем пролились на землю. Метеорологи заговорили о зоне высокого давления на Бермудах, а люди на улицах Бостона просто сказали: «Весна. Пришла наконец».

Под теплым весенним дождем я вернулся в отель. От скудного завтрака живот подвело, голова раскалывалась при мысли, что я скажу отцу. Еще из машины я позвонил в «Торнтон аэроспейс» и заказал билет на ракету в Гонолулу. Поднимаясь в номер, сказал портье, что не знаю, сколько еще пробуду, заказал обед и вызвал отца.

– …Вот что сказал Россмен, – подытожил я свой пятнадцатиминутный доклад. – Он готов предоставить в наше распоряжение службу срочного прогноза, но управлять штормами, заставить их менять направление, по его мнению, невозможно.

Отец нахмурился.

– Это нас не спасет, Джереми.

– Знаю.

Видеофон находился на столике рядом с подносом, на котором принесли еду. Я встал с дивана и прошелся по комнате.

– Перестань болтаться, сядь, чтобы я мог тебя видеть! – вскричал отец.

Я сел на подоконник возле тихо жужжащего вентилятора и посмотрел в окно – далеко внизу, на улице, копошился народ.

– Выходит, нам остается сидеть здесь и надеяться, что Климатологический отдел будет вовремя предупреждать нас о штормах, чтобы мы могли уберечь людей от гибели? – На лице отца отражалась привычная для него мысль: как же много я плачу налогов и как мало за это получаю.

– Это не все, отец. В Отделе есть люди, которые считают, что управление погодой возможно, но не сию минуту.

И я рассказал об идее Тэда.

– Насколько серьезен этот малый? – спросил отец. – Кто он – пустой прожектер и мечтатель или с ним можно иметь дело?

– По-моему, на него можно положиться. И доктор Барневельд – ты ведь знаешь, он лауреат Нобелевской премии, – кажется, поддерживает Тэда. Так что это не похоже на бред сумасшедшего.

– Ученые могут заблуждаться, даже лауреаты Нобелевской премии.

– Все может быть. Не остаться ли мне здесь еще на некоторое время и посмотреть, что из этого выйдет? Тэд способен добиться того, в чем мы так нуждаемся. Даже его долгосрочные прогнозы сами по себе могут оказаться весьма полезными для нас.

Отец кивнул.

– Согласен. Правда, я не уверен, что это твое дело – следить за ним. Уж очень ты далеко от дома, малыш.

– Я могу сам о себе позаботиться, да и родственники тут близко – несколько минут езды на машине.

– Ты еще не встречался с дядюшками и тетей Луизой?

– Нет еще. Но я к ним обязательно заеду.

– Непременно. Было бы скверно, если бы ты, будучи в Бостоне, не нанес им визита, – несколько вымученно согласился отец. – Передай им привет от меня. И смотри, не переборщи с этой проблемой погоды.

– Да, сэр.

– И постарайся сблизиться с этим Марретом – он, может, и чокнутый, но, судя по всему, он – наша единственная надежда.

«Сблизиться» с Тэдом оказалось делом не таким уж легким: с утра он торчал в Технологическом институте, днем – в Климатологическом отделе, а вечерами обычно работал то тут, то там. Он вечно пребывал в движении.

Барни подсказала мне, что субботнее утро Тэд обычно проводит на спортивных площадках в Кембридже, недалеко от дома.

Там я его и изловил, в небольшом зале рядом с главной баскетбольной площадкой, когда он давал урок фехтования Тули. В белом костюме и фехтовальной маске он был похож на громоздкого, малоподвижного гладиатора. Мне подумалось, что Тули ничего не стоит обойти его. Но оказалось, что в бою Тэд движется с мягкой грацией леопарда.

– В колледже увлекался бейсболом, был полузащитником, – объяснил он, когда они кончили упражняться. По лицу его стекал пот. – Там мне и покалечили нос. А когда служил в ВВС, мой капитан приохотил меня к фехтованию: он любил фехтовать, научил меня, теперь я учу Тули. Пытался втянуть в это Барни, по се хватило всего на несколько недель. А здорово! Вы должны попробовать.

Когда мы выходили из зала, Тули сказал:

– Через субботу мы с ним занимаемся каратэ. Тут уж я учитель, а он – ученик.

– В каратэ мало движения, – пожаловался Тэд, вешая на плечо спортивную сумку, – почти все время уходит на упражнения и восточные церемонии…

Пока мы шли к раздевалке, Тэд неожиданно предложил:

– Как насчет того, чтобы поплавать наперегонки? У нас еще двадцать минут в запасе. Пошли, Джерри, костюм мы вам раздобудем.