Тайна отеля «Зимний дом»

– А теперь в комнату на всю ночь, Элизабет Летин, – сказал он.

– Спокойной ночи, – ответила она, – большое спасибо за конфеты.

Она перевела взгляд с посыльного на Норбриджа.

– Я надеюсь, что всё в порядке.

– Всё отлично, – ответил Норбридж. Широкими шагами он пошёл вперёд и исчез за углом вместе с посыльным. Элизабет показалось, что она слышала, как посыльный произнёс слово «библиотека», но не была в этом уверена. Она посмотрела на ключ и направилась дальше по коридору.

Глава седьмая

Визит в библиотеку

Визир

Винир

Виния

Линия

Номер 213 был маленьким и опрятным. Здесь стояли кровать со стопкой стёганых одеял, широкий диван, шкаф из вишнёвого дерева, телевизор и, что самое прекрасное, стол с лампой, абажур которой был сделан из цветного стекла. По сравнению с домом тёти Пурди и дяди Бурлапа, комната была в миллионы раз чище, аккуратнее и пахла приятнее.

– Сегодняшний день, без сомнения, – лидер в списке «Десять самых удивительных дней моей жизни», – громко сказала Элизабет.

Она отдёрнула шторы и увидела озеро, сверкавшее серебром в темноте ночи. Огромные фонари, стоявшие вокруг отеля, заливали светом его берега. Тяжёлые горы вдалеке были похожи на плечи самой Земли.

– Он точно в первой десятке, – повторила она.

Мысленно девочкпа возвращалась то к монете, которую Норбридж превратил в платок; то к предметам, которые он показывал ей по дороге на Кухню Сладостей; то его странной манере объяснять. «Интересно, каждый день здесь будет таким же удивительным?» – подумала она. Где-то в глубине души всё ещё тлело опасение, что здесь кроется какая-то ошибка. Она не понимала, почему должна будет пробыть три недели в таком замечательном месте.

Но решила пока не думать об этом.

После того как посыльный принёс бутерброды и Элизабет наелась, она плюхнулась на диван с книжкой. Единственным источником света в комнате была настольная лампа. Через полчаса ей показалось, что снаружи доносятся какие-то звуки. Они были очень слабыми и оборвались резко, как если бы кто-то встал у её двери и попытался приложить к ней ухо. Элизабет на цыпочках прокралась к двери и заглянула в глазок, но в темноте ничего не увидела. Она вернулась на диван, чтобы продолжить чтение, но что-то её тревожило. Девочка сказала себе, что если кто-либо и был возле двери, то это точно какой-то служащий отеля, выполнявший полуночный обход.

Прочитав пять страниц, она захотела пить и налила стакан воды из-под крана. Отхлёбывая по глотку, Элизабет раздумывала, как выглядит здешняя библиотека. Она представила себе скромную маленькую комнату с книжными полками. Поскольку ей не спаслось, а ночь, по её мнению, представляла прекраснейшую возможность осмотреть библиотеку без посторонних, она положила серебристый ключ в карман и выскользнула из комнаты.

«Тоже мне, важное дело – небольшая прогулочка до библиотеки», – подумала Элизабет.

На стенах в коридоре висели фотографии. Это были лесорубы в летнем лесу возле огромных деревьев, компании в старинных костюмах на пикниках возле озера и другие изображения людей, скорее всего, посещавших «Зимний дом» десятилетия тому назад, занятых катанием на санках, на лыжах или коньках. Картинки в рамах были развешены повсюду, и Элизабет разглядывала каждую из них. Одна женщина напомнила ей тётю Пурди, и девочке стало интересно, как сейчас проводят время её дядя и тётя. Последний раз она видела их два дня назад. Тогда она только-только почистила зубы перед тем, как идти спать, и рискнула вызвать гнев своим вопросом.

– Что это такое – «Зимний дом»? – спросила Элизабет, стоя в дверях унылой комнаты. Её босые ноги стыли на голом полу. В этом доме зимой всегда было холодно. – Я видела на столе брошюру о нём.

– Нечего тут повсюду шарить и читать то, что не твоё! – ответила тётя Пурди из огромного кресла, в которое плюхнулась несколько часов назад. Она не удостоила Элизабет даже взглядом. Только что закончилось любимое тётино шоу «Потрясающие Нападения Животных», поэтому Элизабет рассчитывала, что та будет в более-менее хорошем настроении. Впрочем, в последнее время Элизабет всё меньше и меньше боялась тётиных вспышек. Дядя Бурлап, который занимал собственное кресло рядом с тётиным, уже давно заснул. Его голова откинулась назад, чтобы храп легче выходил из горла. Он всегда утверждал, что причиной мощного храпа были проблемы с аденоидами, и его оправдания бесили тётю Пурди не меньше, чем его храп.

– Я вовсе не шарила, – ответила Элизабет. – Брошюра лежала на столе.

– У тебя на всё найдётся ответ, – недовольно буркнула тётя, хрустнув костяшками пальцев. Хотя она проводила много времени перед телевизором в неподвижной позе, всё равно была худая, как палочка эскимо. Затем она закинула в рот пригоршню сырных шариков и добавила, глядя в программу передач:

– Как у твоей матери.

– Возможно, у моей мамы был ответ на всё потому, что она была умная, – сказала Элизабет и тихо добавила: – И она не пялилась в телевизор с утра до ночи.

– Ты уже должна быть в постели! – вскричала тётя Пурди. Затем она подняла палку и угрожающе посмотрела на Элизабет. Тётя Пурди никогда не била её палкой, но Элизабет всё равно её боялась.

– Я только хотела узнать про «Зимний дом», – сказала она.

– Это то место, где ты будешь жить, когда мы с твоим дядей поедем в отпуск, который мы давно уже заслужили, – бросила тётя Пурди.

– Но скоро Рождество! – воскликнула Элизабет, хотя знала, что слова её не будут приняты благосклонно. – Почему я должна куда-то ехать? Почему я не могу быть здесь, пока вас нет?

– Если будешь дальше ныть, я скажу персоналу отеля, что ты не должна играть с другими детьми!

– Но я просто хочу остаться!

– В кровать! – проорала тётя Пурди. – Это больше не обсуждается.

И она переключила телевизор на другой канал, устроила своё тощее тело поудобнее и приготовилась смотреть свою вторую самую любимую передачу «Даже Знаменитости Попадают Впросак».

– Когда-нибудь я уйду отсюда и больше не вернусь, – объявила Элизабет, выходя из комнаты.

– Будет очень любезно с твоей стороны, – сказала ей вслед тётя. – Меньше денег уйдет на еду.

Проходя по коридору, Элизабет слышала, как тётя ворчит: «В точности как её мамаша!» Затем она шлёпнула дядю Бурлапа свёрнутой в трубочку газетой, которую держала под рукой для таких целей.

– Хватит храпеть, – прошипела тётя.

– Э-э-э… – сказал дядя Бурлап. Он всегда говорил «Э-э-э…», когда жена обращалась к нему. Большую часть времени других слов он не произносил.

Элизабет стояла посреди коридора, ведущего в библиотеку. Она решительно выбросила из головы эти неприятные картины. Последнее, что ей вдруг вспомнилось, касалось книги, которую тетя Пурди пару месяцев назад оставила в гостиной на полке, и того, что в ней обнаружила Элизабет. Она вовсе не собиралась совать нос не в свои дела, но книга называлась «Три месяца на айсберге», и это могло быть интересно. Когда Элизабет раскрыла книгу, оттуда выпала фотография. На чёрно-белой карточке был изображён мальчик лет десяти. Он стоял возле карусели и улыбался. На обратной стороне была надпись почерком тёти Пурди: «С тех пор как мы потеряли тебя, я не могу любить другого ребёнка». Элизабет вернула фотографию в книгу, а книгу на полку. Она обещала себе, что когда-нибудь наберётся смелости и спросит тётю Пурди об этом мальчике.

Элизабет шла вперёд по нарисованным на стене стрелкам. Она больше не думала про дядю и тётю. Казалось, неосвещённый коридор заканчивался тупиком. В отличие от других помещений, здесь свет был потушен и не было комнат для гостей. Стрелка на стене с подписью «Библиотека» вела её вперёд. Скоро Элизабет увидела две огромные деревянные двери. В коридоре было так темно, что они были почти не различимы даже для глаз, уже привыкших к темноте.

Она остановилась и попыталась повернуть ручки, но обе двери были заперты. С каждой стороны на стенах располагались узенькие полоски стекла. Приблизившись, Элизабет смогла заглянуть внутрь. В темноте ей удалось разобрать лишь какие-то силуэты и тени. Однако стало ясно, что библиотека огромная, намного больше, чем она себе представляла. Казалось, что комната простиралась далеко вперёд и вверх.

У противоположной стены библиотеки мелькнул огонёк. Элизабет напрягла глаза, чтобы рассмотреть получше. По книгам на полках скользил луч карманного фонарика. Он отражался от книг, и Элизабет увидела Норбриджа, который внимательно рассматривал содержимое полок. Фонарик он держал в одной руке. Другой рукой он вытащил книгу, открыл её, перелистал и затем, закрыв, поставил на прежнее место. Он повторил эти действия со следующей книгой, потом ещё и ещё раз. Элизабет следила, как он продвигался вдоль книжных шкафов. Потом Норбридж недолго постоял перед одним, глядя на полки. Погладил бороду, ещё раз посмотрел на шкаф, и его фонарик погас.

«Что он делает?» – удивилась Элизабет. Она немного подождала, не появится ли Норбридж снова, но в библиотеке было пусто, и девочка поспешила в свой номер. Когда она уже была готова закрыть за собой дверь, послышались голоса.

– Она закрыта в это время, сэр, и ничего сделать нельзя, – сказал кто-то.

Посыльный Сэмпсон – тот самый, который приходил за Норбриджем, – пятился, держа руки перед собой, словно отказывая кому-то невидимому. Потом они подошли ближе, и Элизабет увидела, что Сэмпсон разговаривает с мужчиной и женщиной в чёрном. Элизабет прикрыла дверь, оставив только крошечную щёлочку, чтобы узнать, что будет дальше.

– Мы платим за проживание в этой гостинице, – резко сказал мужчина в чёрном, – и мы хотим пойти в библиотеку. У моей жены бессонница, ей нужна хорошая книга.

Элизабет удивилась. Разве они не привезли с собой целый ящик книг?

– Но двери заперты, сэр, – сказал Сэмпсон, – и ничего сделать нельзя.