Влияние
– Вот, – смущаясь, сказал он, – маленький благодарственный подарок за то, что позволили мне пожить у вас.
– Ну, это было совсем необя… – начала было Лита.
– Отлично! – сказал Дейв. – Битлы!
Лита неободрительно посмотрела на мужа.
– И я хочу платить за аренду, – сказал Росс. – Каждый месяц, я собираюсь…
– Нет, – одновременно сказали Лита и Дейв; они посмотрели друг на друга, мило улыбаясь.
– Ты наш гость, – сказала ему Лита. – А не арендатор. Мы тебя пригласили и никаких денег с тебя не возьмем.
– Но…
– Никаких «но», Росси. Разговор окончен.
Он помнил этот голос с детства и знал, что спорить с ней бесполезно.
– Спасибо, – искренне сказал он.
– Мы оставим тебя одного, обустраивайся. Я крикну, когда ужин будет готов. Можешь есть с нами, а можешь брать еду сюда – как пожелаешь.
Он уже начал ощущать неловкость – вторгся, понимаешь, в чужую жизнь.
– Тебе не нужна помощь? – спросил он. – Повар я не ахти какой, но если на подхвате…
– Я справлюсь. – Она улыбнулась. – Обживайся. А завтра мы поговорим о подробностях. И спасибо тебе за кулинарную книгу. Тебе не стоило на нее тратиться, но с твоей стороны это было очень предусмотрительно.
– И за диски! – проговорил Дейв, выходя на улицу. И уже на подходе к Большому дому: – Целый комплект!
Остальную часть дня Росс провел за разборкой своих вещей, каждую минуту проверяя почту и расхаживая туда-сюда по комнате. Он нервничал, был не уверен в себе и думал, что, быть может, совершил огромную ошибку, приехав сюда. Росс был не из тех ребят, что выросли в диких местах, да и место это было не для таких, как он. Он не собирался сидеть в комнате и сочинять роман, не собирался купить мольберт и писать местные пейзажи. Он был инженером, черт побери. Он работал над проектами, сотрудничал с другими людьми в шумном офисе, и даже отдых его подразумевал городскую жизнь. Но здесь он не мог пойти ни в кинотеатр, ни в клуб, ни на концерт, не мог проводить время с друзьями в пиццерии или заниматься чем-то из того, чем он обычно занимался дома.
Хорошо хоть у него есть компьютер.
Он играл в «Растения против зомби» и «Злые птицы», пока во двор не вышла Лита и не сообщила, что пора ужинать. Он посмотрел в окно и с удивлением понял, что день прошел и на улице темно. Проходя между двумя домами, он увидел вдали и немного ниже огни городка, хотя дорога на ранчо казалась ему прямой. На небе появилось много звезд, они собрались в столь причудливые сочетания, что стали напоминать облака. Росс не заметил этого, когда месяц назад приезжал на уик-энд, а теперь его поразил тот факт, что он здесь больше не в качестве туриста. Он здесь живет. И, по крайней мере пока, здесь его дом.
Росс никогда не испытывал такого чувства одиночества.
Будучи не уверен в тонкостях здешнего этикета, он постучал в кухонную дверь и не входил внутрь, пока Лита не открыла ее.
– Такие формальности ни к чему, – пожурила она его.
– Я не был уверен…
– Если бы тут происходило что-то, не предназначенное для твоих глаз, дверь была бы заперта. Во всех остальных случаях входи без опаски. Наш дом – твой дом.
Дейв, сидевший за кухонным столом, покраснел.
– Что ж… гм… спасибо, – сумел выдавить Росс.
– Добро пожаловать в мой мир, – иронически проговорил Дейв.
Лита улыбнулась.
– Он любит его.
Никто толком не понял, что имела в виду Лита, и поэтому промолчали; Росс неловко уселся за стол против Дейва.
Лита приготовила энчиладу[5] из курицы по рецепту из подаренной Россом кулинарной книги.
– Но я не повторяла рецепт в точности, – предупредила она. – Кое-что мне пришлось изменить, потому что у нас нет всех ингредиентов. Как ты, наверное, уже успел заметить, мы не можем сбегать в ближайший супермаркет, если нам что-то нужно.
– Уж если ты сама сказала – где вы покупаете еду? – поинтересовался Росс.
– За продуктами долгого хранения мы раз в месяц ездим в Уилкокс, – сказал Дейв, показывая на открытую кладовку рядом с холодильником. – Бобы, рис, всякие моющие средства – все, что нужно. В городке есть небольшой бакалейный магазин, если возникла нужда в каких-то повседневных вещах, но много чего мы обмениваем или покупаем у соседей.
– Или покупаем на фермерском рынке, – добавила Лита, принеся тарелку с энчиладой.
– Или покупаем на фермерском рынке, – подтвердил Дейв. – Мы там и сами кое-что продаем.
– Выбор, конечно, не такой, как в большом городе, – согласилась Лита. – Но у нас в ходу более здоровая пища, чем в те времена, когда я была ребенком. Гораздо больше свежих продуктов и еды, которую мы сами и делаем. – Она прикоснулась к плечу мужа – их ссора, или то, что случилось между ними, определенно осталась в прошлом. – Нас это устраивает.
Росс кивнул и занялся едой, которую принесла Лита.
– Великолепно, – совершенно искренне сказал он.
– Спасибо. И отдельное спасибо за книгу.
Они ели. Они разговаривали. Обо всем понемногу и ни о чем конкретно. Все было мило, приятно, и время пролетело быстро, но наконец они покончили с едой, и Росс выглянул в окно и посмотрел на домик. Там горел свет, а вокруг стояла темнота. Осознание того, что он теперь живет здесь, фактически в квартирке-студии, окруженной непроходимой тьмой, нагоняло на него тоску.
Это чувство, вероятно, отразилось на его лице, потому что Лита накрыла его руку своей и спросила:
– О чем задумался?
– Если честно, – сказал Росс, – то я не знаю, как долго сумею все это выдержать. Я провел здесь сколько – четыре часа? И уже потерян. Не знаю, чем себя занять.
– Культурный шок, – сказала Лита. – Я чувствовала то же самое, когда впервые сюда приехала. Но ты быстро привыкнешь. И тогда сам удивишься, зачем жил в городской суете.
– Может быть. Но пока я вижу только груду свободного времени.
– Можешь поискать работу в интернете.
– Ну, час в день буду убивать на это. – Он подался вперед. – Дейв, я подумал, у тебя не найдется какой-нибудь работы для меня? Я бы помогал тебе в чем-нибудь. Не за деньги, – быстро добавил он. – Только для того, чтобы немного похудеть.
– Да вообще-то ничего такого нет.
– Да ладно. Наверняка найдется что-нибудь мне по уму, какая-нибудь работенка, чтобы я не шатался без дела.
– Мм… В четверг мы уходим на фермерский рынок, – медленно проговорил Дейв. – Я немного отстаю с ремонтом крыши на курятнике, так что ты мог бы помочь мне, собрав яйца. Это определенно сэкономит мне время.
– Договорились. – Росс помедлил. – А как ты собираешь яйца?
Дейв рассмеялся.
– Я тебе покажу завтра утром.
– Окей. – Еще одна пауза. – Вы, фермеры, когда по утрам встаете, часа в четыре?
– Это не про нас. Мы встаем, когда встаем. Обычно я завтракаю, смотрю новости и ухожу около восьми.
– Вот это по мне.
– Летом пораньше, потому что днем жарища, но сейчас… – Дейв пожал плечами.
– Идеально.
Росс обычно не баловал себя десертами, но Лита в честь его приезда приготовила лимонный торт, и он не мог не съесть кусочек. Торт получился очень вкусным, о чем Росс и сказал хозяйке, а та ответила, что лимоны растут прямо за домом. Так Росс узнал, что в дополнение к обширному саду у Литы с Дейвом есть несколько фруктовых деревьев и они собирают лимоны, апельсины, яблоки и хурму.
Обед растянулся больше чем на час, и Росс, извинившись, поднялся со стула, не желая злоупотреблять гостеприимством хозяев. Лита казалась разочарованной и попросила его остаться, чтобы вновь предаться воспоминаниям об их детских годах, но он сказал ей, что у них еще будет на это время. Да и Дейв не просил его остаться. Росс же меньше всего хотел, чтобы из-за него ссорились, хотя его приезд уже послужил этому причиной.
– До завтра, ребята, – сказал он.
– Спокойной ночи, – ответила Лита. – Тебя позвать на завтрак?
– Нет, я себе сделаю овсянку. Не могу же я приходить к вам каждый раз.
– Это…
– И к тому же я не ахти какой любитель завтраков. – Он обратился к Дейву: – Я встану в семь и к восьми буду готов. Сюда прийти или… – Он не договорил.
– Я за тобой зайду.
Росс кивнул.
– Годится.
Остановившись в дверях, Росс помахал Лите и Дейву и зашагал к той тропинке, по которой пришел.
Он оставил свет включенным, но вокруг дома не было ничего, кроме тьмы, чернильной пустоты, что поглощала мир, насколько хватало глаз. Росс вновь почувствовал себя беспокойно, и это чувство не покидало его, даже когда он вошел в дом и запер за собой дверь. Он подумывал посмотреть телевизор, но ничего достойного не показывали, и Росс, отправив парочку эсэмэсок друзьям, следующий час провел в переписке, рассказывая про свой первый день в ссылке, а потом, переполненный грустью и одиночеством, пораньше лег спать. Он заснул под кудахтанье кур, бросавших вызов всеподавляющей тишине пустыни.
* * *Утром Россу стало лучше. Он не знал, объясняется ли это тем, что у него сегодня будут заняты руки, или тем, что он уже начал привыкать к этому месту, но он, можно сказать, был рад, когда налил в пиалу с сухим завтраком молоко и заварил кофе. Помог ему и телевизор. Он посмотрел шоу «Сегодня», что делал и раньше, увидел толпы людей, пытающихся привлечь внимание синоптика, вышедшего из студии[6], и почувствовал, что не потерял связи с большим миром, но, услышав, что в следующем сегменте будет интервью с Маппетами[7], выключил телевизор. Он всегда чувствовал себя не в своей тарелке, видя, как уважаемый репортер, который обычно задавал вопросы главам государств, делает вид, что берет интервью у куклы, и заставляет себя смеяться, слыша дежурные ответы невидимого человека, манипулирующего мисс Пигги или лягушонком Кермитом.
Он почистил зубы, потом раздвинул занавески на окнах. Дейв уже нес к курятнику ящик с инструментом и лестницу. Росс открыл дверь и поспешил за ним.
– Я думал, ты за мной зайдешь.
– Я собирался – думал, принесу инструмент, потом гляну, встал ли ты.
Росс не был уверен, что правильно понял Дейва. У него создалось четкое впечатление, что Дейв не ищет его компании, но никакой открытой неприязни он не видел, а потому, надев туфли, поспешил в курятник.
Дейв уже приставил лестницу к стене и теперь находился на самом ее верху у почти горизонтальной крыши. Рядом с лестницей стояло пластиковое ведро с разными кровельными материалами.
– Подай мне его, пожалуйста, – сказал он, посмотрев вниз.
Росс поднял ведро за металлическую ручку – оно оказалось тяжелее, чем он предполагал. Он поднял ведро двумя руками до уровня плеча, где Дейв перехватил его.
– Спасибо.
Он поставил ведро на крышу рядом с ящиком для инструментов и спустился.
– Идем, – сказал он.
Курятник являл собой пространство гораздо большее, чем можно было подумать, глядя снаружи, а примыкающий к его задней стене двор был размером с бейсбольную площадку. Во дворе и курятнике бегали птицы в таком количестве, что подсчитать их было невозможно.
– Сколько у тебя кур? – спросил Росс.
– Сотня.
– Ух ты.
– Это не так уж много, как может показаться. Мы хотели бы взять еще сотню, но не можем себе это позволить. У чувака, у которого я покупаю животных, ферма со свободным выгулом за Уилкоксом, и у него пять сотен несушек. Мы бы неплохо зарабатывали, будь у нас столько птиц. Я бы, наверно, нанял одного-двух человек в помощники. – Он пожал плечами. – Но мы, конечно, на это не пойдем.
– Так что я должен делать? – спросил Росс.
– Собирать яйца.
– Окей.
– Сиди они по клеткам, это было бы гораздо проще, – признал Дейв. – Иди себе по проходу и доставай яйца с решетки. Но мы в это не верим. Это жестоко. Такие куры не имеют никакой свободы. Они даже повернуться толком не могут и приговорены к одному и тому же положению на всю их взрослую жизнь. Они превращаются в машины, чтоб нести яйца. А у нас, как ты видишь, они могут поскрести земельку, могут поваляться во дворе, чтобы пыль попала на перья, а это, хочешь верь, хочешь не верь, помогает бороться с паразитами. Мы к тому же не обрезаем им клювы, хотя на многих фермах, даже на так называемых «органических», это делают, потому что куры любят драться. Но у нас пока никаких драк не случалось.
– И как вы собираете яйца?
Дейв показал на сооружения, тянущиеся вдоль стен.
– Это куриные домики. Там они откладывают яйца. По большей части. Есть еще и несколько других мест, я тебе покажу, где ты, вероятно, найдешь несколько. В общем, берешь одну из этих корзинок, достаешь оттуда поднос, сбрасываешь с него корм, а когда курица отправляется клевать корм туда, куда ты его сбросил, ты достаешь из домика яйца и складываешь их в корзину. Наберешь полную – несешь в дом, ставишь ее там и возвращаешься, берешь другую корзину и работаешь в том же духе. Мы храним яйца в погребе рядом с сараем по другую сторону дома. Это такой естественный холодильник. Но прежде чем положить их туда, мы их очищаем, просматриваем, раскладываем по коробкам и только тогда опускаем на хранение.
– А потом продаете?
Дейв кивнул.
– У нас заключены контракты на длительные поставки с крупными покупателями, они приходят в течение недели и сами забирают товар, но немало продаж мы делаем и через фермерский рынок. – Он поднял руки, давая понять, что сказал все. – Вот, пожалуй, и все, добавить больше нечего.
Он прошел вместе с Россом мимо одного ряда домиков, наполняя первую корзинку, но процесс был довольно простым, курицы охотно бежали за зерном, и вторую корзинку Росс уже наполнял один, пока Дейв работал на крыше. В сборе яиц было что-то странно успокаивающее. Что-то буддистское, подумал Росс. Президенты и люди во власти всегда устраивали шоу вокруг физического труда в свободное время. Он всегда считал, что делалось это ради пиара, чтобы показать толпе простаков: власть – это не только яйцеголовые интеллектуалы, но и простые, честные работяги, коими чувствовали себя богачи. Россу это всегда казалось обманом, ухищрением. Но теперь, приобретя некоторый опыт сельской жизни, он понимал, что простой, однообразный труд может способствовать прочищению мозгов, может дать отдых от современной жизни, требующей постоянного напряжения.
На обед Лита приготовила фриттату[8], взяв парочку собранных яиц и законсервированные ею в конце сезона овощи с огорода. Получилось вкусно, Росс взял тарелку с остатками фриттаты с собой, намереваясь подогреть к ужину в микроволновке.
– Я рада, что ты приехал, – сказала Лита перед его уходом. – И что ты с нами.
Росс подумал о тающем банковском счете, о последних выплатах пособий по безработице и о кондоминиуме – удастся ли сдать его в аренду или продать.
– И я рад, – сказал он.
Глава 3
В течение нескольких дней Росс сумел выработать для себя что-то вроде распорядка дня. Просыпался он рано, готовил завтрак, а после шел собирать яйца. Он жил по собственному расписанию, и ему не нужно было ждать, пока Дейв позовет его; пару часов он работал в курятнике, а после брал наполненные корзинки и нес яйца в дом, где помогал Лите придать им товарный вид, рассортировать и уложить в картонные ячейки.
Россу не нравилось возиться с курицами, но он привык к этому, хотя время от времени воспоминания о прошлой жизни мелькали перед глазами, воспоминания о той жизни, которую он считал настоящей, и в эти минуты Росс думал: «Я в это время должен был бы присутствовать на летучке, или в обед идти в Старбакс с Алексом, или разрабатывать технические характеристики для новой системы контроля полетов». Этот поворот в его жизни на сто восемьдесят градусов казался ему нелепицей, но он не позволял себе долго думать об этом из страха погрязнуть в жалости к самому себе.
Отбыв «повинность», как он в шутку называл ежедневный труд, Росс обедал – иногда у себя, иногда вместе с Литой и Дейвом. А к вечеру садился за компьютер, делал пару телефонных звонков, рассылал резюме или писал друзьям. Обедал он всегда с хозяевами, считая это своим долгом, а еще потому, что Лита была гораздо более умелым поваром, чем он.
В четверг они отправились на фермерский рынок продавать товар. Он поставил свой будильник на пять, но Лита и Дейв в это время уже не спали: Лита наклеивала этикетки на последние банки с медом, Дейв осторожно ставил ячейки с яйцами и банки с медом в более крупные коробки, прокладывая их слоями пупырчатой пленки. Рынок открывался в девять, но в шесть тридцать они были уже готовы, а потому вместе без спешки позавтракали, отсчитали деньги для сдачи, положили их в коробочку, загрузили в багажник пикапа столик и стулья и отправились в город, усевшись втроем на переднем сиденье в маленькой кабине пикапа.
После зубодробительной езды по ухабам на явно страдающей подвеске они приехали в Магдалену, где последний участок улицы перед церковью был заблокирован двумя козлами для распилки дров, хотя нужды в этом, вероятно, не было, поскольку Росс сомневался, что в рабочий день здесь может образоваться сколь-нибудь напряженный трафик. Дейв высунулся из окна и дал знак старику в ковбойской шляпе, давно перешагнувшему седьмой десяток, и тот отодвинул стоявшие справа козлы, чтобы пикап мог проехать. Дейв припарковался в дальнем конце фермерского рынка рядом с семьей индейцев, выставивших на продажу ювелирные и кожаные изделия, аккуратно разложенные на складном, укрытом скатертью столике. После чего они все трое вышли из машины.
Посмотрев на церковь в конце улицы и на кирпичные здания за пикапом, Росс почувствовал себя так, будто он уже не в Аризоне. Он родился и вырос в этом штате, но, в отличие от Калифорнии или Нью-Мексики, в которых было сильно испанское влияние, Аризона всегда казалась ему весьма «английской», дух ковбоев и индейцев чувствовался здесь сильнее, чем где бы то ни было на юго-западе, а вот Мексикой и не пахло. Но Магдалена словно располагалась к югу от границы. Даже именем она словно сторонилась своих американских соседей – Уилкокса, Бенсона, Бисби, Дугласа или Тумстоуна… Магдалена.
Никогда Росс не чувствовал себя так далеко от дома.
Он помог Дейву выгрузить и поставить стол и стулья перед откидным задним бортом кузова, Лита тем временем осторожно распаковывала картонки с яйцами, доставала банки с медом, выставляла их на столе. Дейв достал из машины крупную деревянную табличку со словами «РАНЧО L BAR-D. ЭКОЛОГИЧЕСКИ ЧИСТЫЕ ЯЙЦА И МЕД» и установил ее перед столом, подперев с помощью палок и кирпичей.
По словам Литы и Дейва, фермерский рынок приносил им значительную часть их, судя по всему, довольно скудных доходов, но Росс не мог понять, как это происходит. Даже если каждая семья в городке сделает у них по покупке, их заработок вряд ли превысит сотню долларов, а на такие деньги не проживешь.
Он помог расставить банки меда по сортам и разложить яйца: темные отдельно от светлых. Пока они готовились, появились другие продавцы, и Лита сказала:
– До официального открытия еще десять минут. Хочешь, проведу небольшую экскурсию?
– Конечно.
Дейв остался у стола, а Росс и Лита пошли по улице, разглядывая продукцию разных фермеров. Прежде, если он и задумывался об этой части штата, то предполагал, что здесь простирается бесплодная, забытая богом пустыня. А потому удивился, увидев такое разнообразие продуктов: всевозможную выпечку, вяленое мясо по-индейски, тамале[9] и сыры. Пока Лита покупала лук и чеснок, Росс купил кусок вяленой индейки и кварту нефильтрованного яблочного сока. Он оглянулся и увидел, что несколько других продавцов покупают мед и яйца у Дейва.
Последний столик, который они посетили (а на самом деле первый, поскольку он стоял ближе всего к козлам, блокирующим въезд на рынок), напоминал увеличенную в размерах версию психиатрической кабинки Люси из комикса «Мелочь пузатая». Табличка над палаткой яркими буквами всех цветов радуги сообщала: ГРИБОЧКИ! Перед стендом стояла хорошенькая маленькая девочка лет четырех-пяти, на ней была длинная юбка, напоминала она ребенка-хиппи. Девочка нараспев повторяла: «Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай! Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай!»
– Что такое пикадильский мясной пай? – спросил у девочки Росс.
Девочка захихикала и отвернулась. Женщина за столом улыбнулась и сказала:
– Она это сама придумала. Ей просто нравится, как это звучит. Но фермерские грибы у нас есть. Экологически чистые.
К грибам Росс был равнодушен, но женщина с дочкой показались ему такими милыми, что он из чувства вежливости принялся рассматривать выставленные корзинки с товаром. Лита улыбнулась женщине.
– Привет, Хэтти.
– И тебе привет, Лита.
– У тебя есть шампиньоны?
– Конечно, есть. Сколько тебе надо?
– Я пока возьму три.
Лита заплатила за грибы, сложила их в маленький пакет и вместе с Россом направилась туда, где их ждал Дейв, а девочка за их спиной снова распевала: «Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай! Свежие грибочки с фермы, пикадильский мясной пай!»
Они вернулись к своему столику, когда подошел полный человек в рясе священника и принялся разглядывать яйца.
– Доброе утро, отец, – сказала Лита, обойдя стол.
Мужчина добродушно улыбнулся.
– Добрый вам день, Лита. И вам, Дэвид. Насколько я понимаю, это ваш новый гость?
Слухи о Россе уже явно поползли по городку.
– Мой кузен Росс, – представила его Лита. – Отец Рамос.
– Рад познакомиться, – сказал священник, протянув руку.
Они обменялись рукопожатием, у священника оно было сухим и на удивление твердым.
– Ну, и на сколько вы меня ограбите на этой неделе? – спросил священник у Дейва.
– Вас? – усмехнулся в ответ Дейв. – Как и всех. На три доллара за дюжину.
Священник рассмеялся.
– Я уже говорил об этом. Вы были бы ценным кадром в нашем приходе. Я увижу вас в церкви в воскресенье?
– Вы никогда не сдаетесь, правда?
– Это часть профессии. Так как насчет воскресенья?
– Мы подумаем, – ответила ему Лита, улыбнувшись.
– Все, что может человек, это попытаться. – Он посмотрел на Росса. – Приходите и вы. Все приходите.
Росс кивнул, благодаря за приглашение, однако ничего не ответил. Он был не из тех, кто ходит в церковь, да и никогда туда не ходил, но отец Рамос ему понравился и он не хотел его обидеть. Священник расплатился, забрал яйца, и сказав: «Мир вам всем», – перешел к столику индейцев.
Росс посмотрел на свою кузину.
– Если я правильно помню, ты каждое воскресенье ходила в церковь. Что говорить, когда ты приезжала, нам всем приходилось идти в церковь, тогда как в это время хотелось играть.
– Я не католичка.
– А кто ты?
– Никто. Ходила одно время в методистскую церковь, и, ты прав, каждую неделю мы ходили в церковь. Но после того, что случилось с моими родителями, я отвернулась от церкви. Трудно верить в доброго, всемогущего бога, когда видишь, как плохие вещи случаются с хорошими людьми.
– А я всегда был язычником, – услужливо сказал Дейв.
Росс рассмеялся. Он посмотрел на кирпичную церковь в конце улицы.
– Значит, это и есть храм божий отца Рамоса?
– Да, – ответила Лита.
– Похоже, это единственная церковь в городке.
– Типа того. – Лита пожала плечами. – Есть еще и секта чокнутых фундаменталистов, они тут повсюду, но я думаю, что церковь отца Рамоса – единственная официальная церковь в Магдалене.
– Мужик он вроде хороший, – отметил Росс.
– И клиент тоже, – улыбнулся Дейв. – Я думаю, он не знает, что такое «холестерин».
Росс посмотрел на медленно растущую толпу.
– Значит, Магдалена и вправду один из таких маленьких городков, где все друг друга знают.
– Пожалуй, – согласился с ним Дейв.
– Это хорошо или плохо?
– По-разному бывает, – ответила Лита.
К ним шел еще один покупатель – высокий, с густой черной бородой и в поношенной соломенной ковбойской шляпе.
Лита кивнула ему.
– Это Придурок Макданиэлс, наш местный мастер на все руки, хочешь – водопровод починит или электрику, может кровлю подлатать.
– Он тебя может услышать, – прошептал кузине Росс.
– Ты про имя? Так он же сам так себя называет, а с ним и весь город. Родители наверняка дали ему другое имя, но…
Мужчина подошел к Россу и протянул руку.
– Придурок Макданиэлс, мастер на все руки. Рад познакомиться.
– Росс, Росс Лоури.
Лита положила руку ему на плечо.
– Мой кузен.
– Ну, любая родня Литы… – мой друг. – Он помотал головой. – Нет, что-то я не то сказал. Но очень близко. В любом случае, если понадобится что-то сделать в доме, или с машиной, или просто понадобится дополнительная рука в помощь – ты только крикни. Лита и Дейв знают, где меня найти.
– Договорились, – кивнул ему Росс.
– Так, что у нас сегодня? Клеверный медок есть? Это мой любимый.
– Сезон клевера прошел, – сказал Дейв. – Но у нас есть мескитовый. Сладкий и свежий.
– Дайте баночку.
Мастер на все руки вытащил из переднего кармана пачку денег, отсчитал пять долларов, передал Лите, после чего взял из рук Дейва банку с медом и поднял ее повыше.