Круг

– Неправильный ответ, господин полицейский.

– Сожалею.

– Этот ответ еще хуже.

– Это не ответ.

– Конечно, ответ.

– Не знаю… это… было давно…

– Ложь во спасение все равно ложь.

Они помолчали.

– Не спрашивай, – наконец сказал он.

– Почему? Я тебе писала. Много раз. Ты не отвечал.

Марианна смотрела на Серваса мерцающими, изменчиво-зелеными глазами. Как когда-то.

– Дело в нас с Франсисом?

Он снова промолчал.

– Отвечай.

Сервас взглянул ей в глаза, но не проронил ни слова.

– Я права… Черт бы тебя побрал, Мартен!.. Ты молчал столько лет из-за нас с Франсисом?

– Может быть.

– Ты не уверен?

– Конечно, уверен. Какое это теперь имеет значение?

– Ты хотел нас наказать.

– Нет – перевернуть страницу. Забыть. И мне это удалось.

– Неужели? Как звали ту студенточку, с которой ты познакомился после меня?

– Александра. Я на ней женился. А потом развелся.

Странно бывает вот так вдруг осознать, что описание собственной жизни укладывается в несколько фраз. Странно и депрессивно.

– А сейчас у тебя кто-то есть?

– Нет.

Еще одна пауза.

– Теперь понятно, почему ты ведешь себя как неотесанный грубиян, – попыталась пошутить Марианна. – Ты похож на старого холостяка, Мартен Сервас.

Она произнесла это делано-легкомысленным тоном, и Сервас был благодарен ей за попытку разрядить обстановку. Вечерний сумрак убаюкивал их, вино расслабляло.

– Мне страшно, Мартен, – вдруг призналась она. – Я в ужасе, умираю от страха… Поговори со мной о моем мальчике. Вы выдвинете против него обвинение?

Голос Марианны сорвался. Сервас видел страх в ее глазах и муку на лице. Он понял, что она с самого начала хотела говорить только об этом. Все остальное ее не волновало. Он попытался найти верный тон.

– Если он предстанет перед судьей сегодня, это более чем вероятно.

– Но ты сказал мне по телефону, что у тебя есть сомнения. – В голосе женщины прозвучала отчаянная мольба.

– Об этом пока рано говорить, но мне нужно кое-что прояснить, – ответил Сервас. – А пока… я не хочу подавать тебе ложную надежду.

– Спрашивай.

– Юго курит?

– Бросил несколько месяцев назад. Почему ты спрашиваешь?

– Ты знала Клер Дьемар.

Это был не вопрос – утверждение.

– Мы дружили. Нет, не так – приятельствовали. Она жила в Марсаке одна, я тоже. Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Клер рассказывала тебе о своей личной жизни?

– Нет.

– Но ты что-нибудь знала?

– Да. Конечно. Я, в отличие от тебя, не уезжала из Марсака. Я знаю всех, и все знают меня.

– Что именно тебе известно?

– Слухи… О ее личной жизни.

– Какого рода?

Сервас видел, что Марианна колеблется. Когда-то она терпеть не могла сплетни. Но сейчас на кону была судьба ее сына.

– Болтали, что Клер коллекционирует мужчин. Использует их и выбрасывает, как одноразовые салфетки, и ее это забавляет. Что она разбила несколько сердец.

Сервас посмотрел на Марианну. Подумал о сообщениях в компьютере. В них была искренняя любовь – страстная, всепоглощающая, безграничная. Они не укладывались в нарисованный Марианной портрет Клер.