Завтрашний день кошки

Резкий звонок в дверь разбудил меня.

Зевнула, потянулась. Отлично выспалась, бодра и весела.

Явился Тома, любовник домоправительницы. Вот уж кого я терпеть не могу! Они болтали по-человечьи, затем лопали на кухне нечто коричневое, пахнувшее горячей говядиной, и белые мягкие ленты, не пахнувшие ничем. С жадностью слизывали с ложечек желтый крем, зачерпывая его из круглых маленьких мисок. Нас с Феликсом Натали тоже вовремя накормила. Я чувствовала, что в присутствии самца от нее исходили особые вибрации. И сама с нетерпением ждала ночи, когда встречу любимого.

На всякий случай потерлась о ноги людей, пропитала их своим запахом. Натали и Тома ели, не обращая на меня ни малейшего внимания. Пришлось выпустить коготки и ободрать деревянную спинку стула. Вот тогда Тома соизволил меня заметить. Назвал по имени и достал из кармана пиджака серебряную палочку. Еще раз позвал и вдруг… извлек из палочки дивный красный круглый огонек, заплясавший на кафеле. Я не могла остаться равнодушной к сияющей красоте, скачущей по кухне во все стороны. Я прыгнула, чтобы поймать огонек, но он мигом перебежал на стену. Подпрыгнула повыше, нет, он уже на шторе. Я не могла схватить красный кружок ни на шторе, ни на стуле, ни на диване, ни на полу передо мной, ни в дальнем углу… Внезапно заметила огонек у себя на хвосте. На этот раз его нельзя было упустить, и я крепко цапнула себя за хвост, завопив от боли. Красный огонек бесследно исчез…

Люди разинули рты, издавая неприятные громкие горловые звуки и тыкая в меня пальцами.

Я была сама не своя от досады и стыда за то, что проявила слабость, позволила втянуть себя в дурацкую игру.

Никто не смеет меня унижать. В особенности люди, отданные мне в услужение.

Я забилась в угол гостиной и обдумывала план мести, а они преспокойно доели и, как всегда, устроились здесь на диване перед своим чудовищным телевизором.

Я тоже внимательно следила за сменой картинок. Благодаря Пифагору смогла понять, что там показывали, как люди убивают друг друга где-то далеко, в других городах. Страшные сцены комментировал ведущий: широкоплечий, прилизанный. Он постоянно улыбался и что-то монотонно бубнил, будто бы ужасы войны ничуть его не задевали.

Натали прекрасно владела собой и горьких слез не проливала. Похоже, привыкала понемногу к жестокости окружающего мира.

И вновь их полностью захватил футбол. Тома орал в телевизор. Вскакивал, размахивал кулаками. Никакая война не вызывала у него подобного яркого эмоционального отклика.

Я воспользовалась тем, что футбол отвлек его, и незамедлительно осуществила коварный замысел: написала гостю в ботинки, которые он по обыкновению оставил в прихожей, чтобы не испачкать мне пол.

Затем взобралась на холодильник, откуда меня не достать, и стала ждать, что будет. Вскоре Тома обнаружил мой «подарочек» и взбесился. Я так и думала, что он завопит, забегает, размахивая мокрыми ботинками, будет меня отчаянно ругать. Он действительно повторял мое имя с излишней враждебностью. Натали тоже явно говорила обо мне, но куда дружелюбней. Ей не удалось его успокоить. Он повсюду искал меня, так что я сжалась на холодильнике в комок, чтобы снизу меня не заметили.

Люди принялись кричать друг на друга. Тома вел себя отвратительно.

В конце концов он выскочил из моего дома в одних носках с ботинками под мышкой и хлопнул дверью.

Натали ошеломленно смотрела ему вслед, потом упала в кресло и расплакалась. Я спрыгнула с холодильника и осторожно приблизилась к своей домоправительнице. Вскочила к ней на колени, потерлась носом о ее нос, но она меня даже не поцеловала. Я принялась мурлыкать на низкой частоте примерно следующее:

– Этот самец тебя недостоин!

Натали была безутешна. Тогда я слизала соленые слезы с ее щек и попыталась внушить ей другую мысль:

– А вот я тебя никогда не подведу и не брошу!

Она все никак не могла успокоиться. Я подумала, что нужно убедить ее найти себе другого самца, получше. Скорей всего, Натали вполне привлекательна по людским меркам (мне-то все люди кажутся уродами, но раз они вступают в половой акт, значит, чем-то нравятся себе подобным).

Объяснила ей по-дружески, что обольстить самцов совсем несложно. Только выйди из дома и хорошенько выстави то, что у тебя под хвостом. Пусть оно будет розовым и слегка набухшим, такое им больше по вкусу. На запах особого секрета половых желез голодные особи мужского пола сбегутся мигом со всех сторон.

Домоправительница не понимала меня и не слушалась. Не завопила, не выбежала на крышу, не показала всем голую задницу, как я ей советовала. Наоборот, плотнее укуталась еще в два пледа, так что ни аромата, ни фигуры не различишь.

Нашу телепатическую связь необходимо усовершенствовать.

В довершение всех бед Натали закурила… Опять! Хуже и не придумаешь!

Никогда не пойму этой гнусной привычки. Зачем по доброй воле вдыхать грязный вонючий дым?

Меня затошнило, мне вовсе не хотелось, чтобы шерсть пропахла мерзким табаком. Поэтому я с возмущением удалилась на третий этаж. К счастью, дверь балкона оставалась открытой, и я без труда вскочила на перила, вспоминая, как вчера встретилась здесь с Пифагором.

Замяукала, призывая его. Издала сложную мелодичную руладу.

В окне напротив промелькнул силуэт.

Без лишних слов договорились вновь подняться на Сакре-Кёр и побеседовать в вышине.

Встретились внизу на улице, потерлись лбами и носами, а затем отправились в путь.

Добрались до площади, вскарабкались на самый верх высоченной колокольни. Заметно похолодало, и ветер дул сильней, чем вчера. Я продрогла насквозь, но нигде в другом месте мы не смогли бы общаться столь плодотворно.

– Сегодня меня унизили при помощи красного огонька, – пожаловалась я ему.

– Огонька из лазерной указки? Как-то и мне пришлось погнаться за ним. Чтобы противиться искушению, необходимо укреплять волю. После упорной тренировки некоторые успешно преодолевают его.

– Хуже того, люди издавали ртами громкий противный шум.

– Это они смеялись.

Я решила сменить неприятную тему:

– Что заставляет людей убивать друг друга с такой жестокостью?

– Причин много. Одни стремятся отобрать у соседей обширные плодородные земли, богатства, юных плодовитых самок. Другие пытаются обратить их в свою веру, служат своему Богу.

– А кто такой «бог»?

– Некий воображаемый Хозяин. Великан, живущий на небесах. Так они зачастую представляют себе Его. С белой бородой, в белых одеждах. Он устанавливает закон, решает, что хорошо, а что дурно. Он их судит. Он предопределил все, что происходило, происходит и будет происходить с людьми.

– Воображаемый Хозяин? То есть они его сами выдумали?

– У людей особая страсть к плодам собственного воображения. Ради своих выдумок они готовы умирать и убивать. Увы, приходится признать, что с некоторых пор и терроризм, и войны оправдывают идеей Бога.

– Хотя ни один человек Бога не встречал, я правильно поняла?

– Кошкам это кажется нелогичным, согласен. Однако люди смертельно боятся свободы и ответственности за собственные поступки, поэтому они придумали Бога, Хозяина. И убедили себя в том, что постоянно выполняют Его волю, а сами как бы ни при чем. Послушные рабы. Мол, все творится по Его произволению. Служители Бога охотно говорят от Его Имени, чтобы запугать и подчинить себе слабодушных. В отличие от людей, мы, коты, способны отвечать за свой выбор. Свободы мы не страшимся, следовательно, не нуждаемся в том, чтоб за нами присматривал с небес гигантский Кот.

Вылизываясь, я размышляла об услышанном. Действительно, я ни на кого не перекладываю ответственности за то, что со мной случается, и стремлюсь всецело самостоятельно улучшить свою жизнь. Будто угадав мои мысли, Пифагор продолжал:

– Тем не менее все-таки стоит опасаться угрозы с небес. В прошлом смерть не раз обрушивалась на Землю из космоса, уничтожая все живое в единый миг. Насчитывают пять глобальных катастроф. Тогда мало кто уцелел. Последняя, шестьдесят шесть миллионов лет назад, погубила семьдесят процентов животных, в том числе и динозавров.

– Ты считаешь, что надвигается шестая глобальная катастрофа?

– Мировая война. Терроризм. Человечество научилось убивать стремительно в чудовищных масштабах. События последних лет доказывают, что люди охотно истребляют себе подобных. Когда ты напала на свое отражение в зеркале, то чувствовала то же, что и они. Природа им больше не соперница, поэтому человеческая агрессия теперь направлена на их собственный вид.

Я кивнула, он добавил с некоторым сомнением:

– Иногда мне кажется, что они сокращают свою популяцию, бессознательно стремясь защитить от самих себя окружающую среду и других животных. Люди на планете чрезмерно расплодились.