Трафальгар стрелка Шарпа. Добыча стрелка Шарпа

Захватив постельные принадлежности, Шарп поднялся в баронскую каюту. Там он зажег фонари, выставил их в окно, выходившее на корму, и приготовил себе постель. Скрипели штуртросы. Шарп с силой надавил на разбухшую от сырости оконную раму и отворил окно. Тонкий серп луны серебрил края облаков, но нигде не было видно и следа другого судна. На корме смеялись французы. Шарп снял мундир, отстегнул саблю. Он был слишком напряжен, чтобы заснуть, поэтому просто лежал на кровати, уставившись в крашеный потолок, и думал о Грейс, от которой его отделяла тонкая переборка. Как дать ей знать, что эту ночь они могли бы провести вместе в роскоши баронской каюты?

За стеной послышался шум. Шарп соскользнул с кровати и припал ухом к переборке. Мужские голоса спорили по-французски. Голос лорда Уильяма звучал раздраженно. Наверняка его светлость жалуется на отвратительный ужин. Шарп улыбнулся. Он вернулся на кровать, и тут лорд Уильям по-собачьи взвизгнул. Шарп вскочил на ноги. Наступило молчание. Шарп снова припал к переборке, и снова незнакомый голос настойчиво повторял по-французски какое-то слово. Голос лорда Уильяма прервался, его светлость издал какое-то странное хрюканье – словно получил удар ногой в живот.

Шарп услыхал, как отворилась дверь во вторую комнату. Раздался щелчок замка. Снова кто-то заговорил по-французски, теперь уже в соседней с Шарпом комнате. Леди Грейс что-то ответила и вдруг вскрикнула.

Шарп вздрогнул. Он ждал, что лорд Уильям вмешается, но за переборкой все стихло. И тут Грейс вскрикнула во второй раз. Не помедлив ни мгновения, Шарп изо всех сил надавил на переборку. Он мог выскочить в коридор, но это заняло бы больше времени. Тонкая деревянная переборка разлетелась на куски, и Шарп вломился в соседнюю каюту, как в бою вламывался в гущу неприятелей.

Лейтенант Берси навалился на леди Грейс. Одной рукой француз разрывал платье на груди женщины, другой зажимал ей рот. Услыхав шум, Берси обернулся, но опоздал. Шарп левой рукой вцепился в сальные патлы француза и, запрокинув врагу голову, ударил его ребром правой ладони по горлу. Силач Берси стряхнул врага, вцепившегося в спину, и обернулся. Кто-то отчаянно колотил в дверь, но француз успел запереть ее.

Пояс со шпагой Берси снял, но при нем оставалась сабля, которой француз принялся размахивать перед носом Шарпа. Леди Грейс скорчилась в углу, прикрывая грудь остатками платья. По всей кровати валялись жемчужины. Наверняка Берси явился, чтобы ограбить лорда Уильяма, но прелести его жены оказались заманчивее.

Шарп бросился обратно в баронскую каюту, выхватил кавалерийскую саблю из ножен, и как раз вовремя. Француз ворвался в пролом. Берси парировал выпад Шарпа и устремился вперед.

Шарп целил лейтенанту в живот, но громадный француз с легкостью отвел удар и рукояткой абордажной сабли стукнул Шарпа по голове. В глазах прапорщика потемнело. Шарп зашатался и упал навзничь. Он едва успел откатиться вправо, как в дюйме от него в палубу вонзилось лезвие. Шарп отчаянным движением взмахнул саблей. Француз отпрянул. Шарп, шатаясь, поднялся на ноги, и тут раздался треск ломаемой двери. Берси ухмыльнулся. Француз был так высок, что ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть потолочную балку. С рукоятки сабли капала кровь. Кровавая струйка текла по лицу Шарпа. Он помотал головой – перед глазами все поплыло. Враг не уступал ему в скорости и свирепости. Берси пригнулся и бросился вперед. Шарп парировал удар. Француз зарычал и принялся размахивать саблей, словно серпом. Шарп отпрянул к стене. Француз уже предвкушал победу, но тут Шарп неожиданно ткнул соперника саблей, словно копьем. Изогнутое острие вошло противнику в горло.

Чтобы избежать ответного удара, Шарп дернулся влево. На мгновение ему показалось, что его сабля не причинила противнику серьезного вреда, слишком мягко войдя в тело француза, но Берси покачнулся, и кровь хлынула из раны. Правая рука, сжимавшая абордажную саблю, упала. Острие воткнулось в палубу. Француз поднес левую руку к горлу, откуда хлестала темная кровь, и изумленно уставился на Шарпа. Затем рухнул на колени и издал горлом булькающий звук. В тот же миг через пролом в каюту ворвался французский матрос и молча уставился на своего командира, который все еще не сводил помутневшего взгляда с Шарпа. Наконец Берси повалился вперед как подкошенный, и кровь заструилась по деревянной палубе, исчезая в щелях.

Матрос поднял мушкет. Внезапно раздался властный голос – майор Далтон велел французу опустить оружие, затем оттолкнул его и посмотрел на Берси, который все еще дергался на палубе в луже собственной крови.

– Ваша работа? – Майор присел на корточки, приподнял голову лейтенанта и тут же опустил.

Кровь из раны на горле француза заструилась еще сильнее.

– А что мне оставалось? – возмущенно откликнулся Шарп. Подолом мундира он вытер острие сабли, оттолкнул матроса и бросился в пролом. Грейс все так же сидела в углу кровати, прижимая лоскутья платья к груди. – Успокойтесь, миледи, – промолвил Шарп, – все кончено.

Она молча смотрела на него. Майор что-то сказал матросу по-французски – вероятно, велел доложить о случившемся на шканцы. Сквозь пролом возник лорд Уильям и бросил взгляд на тело Берси и окровавленное лицо Шарпа.

– Что за… – начал он и запнулся.

На щеке его светлости красовалась ссадина, явно оставленная Берси. Леди Грейс судорожно вздохнула и зашлась плачем.

Шарп бросил саблю на кровать Полмана, отступил за спину лорда Уильяма и повторил:

– Все кончено, миледи, он мертв.

– Мертв?

– Мертв.

Вышитый шелковый халат, очевидно принадлежавший лорду Уильяму, висел на спинке кровати. Шарп сдернул его и бросил ее светлости. Женщина накинула халат на плечи и зарыдала еще сильнее.

– Простите, – всхлипывала она, – простите меня.

– Вам не за что просить прощения, миледи, – сказал Шарп.

– Оставьте нас, Шарп, – холодно промолвил лорд Уильям. Его светлость немного трясло, а ссадина на щеке кровоточила.

Леди Грейс обернулась к мужу.

– Вы ничего не сделали! – выпалила она. – Вы ничего не сделали!

– Успокойтесь, Грейс! Этот человек ударил меня! – попытался защититься его светлость. – Я хотел остановить его, а он меня ударил!

– Вы ничего не сделали! – повторила леди Грейс.

Лорд Уильям позвал служанку.

– Успокойте ее, ради бога, – велел он девушке, затем кивком велел Шарпу убираться.

Сквозь пролом Шарп вернулся в свою каюту и обнаружил там почти всех пассажиров, не сводивших глаз с мертвого француза. Эбенезер Файрли изумленно покачал головой:

– Уж если вы беретесь за дело, юноша, можно не сомневаться, вы его сделаете на славу! Кажется, из него вытекла вся кровь и, похоже, залила нашу кровать.

– Простите, – сказал Шарп.

– На своем веку мне довелось повидать немало крови, юноша. Говорят, что самые страшные вещи на свете случаются в море.

– Вы должны уйти! – В проломе показался лорд Уильям. – Уходите немедленно! – раздраженно повторил он.

– Это не ваша спальня, – прорычал Файрли, – и, если бы вы оказались мужчиной, все сложилось бы иначе!

Лорд Уильям задохнулся от возмущения, но тут в проломе возникла растрепанная леди Грейс. Муж попытался впихнуть ее обратно, но она отвела его руку и потрясенно уставилась на труп, затем подняла глаза на Шарпа.

– Благодарю вас, мистер Шарп, – промолвила ее светлость.

– Был счастлив служить вам, миледи, – ответил Шарп и отвернулся, чтобы встретить входивших в каюту лицом к лицу.

– Новый капитан, officier marinier[3 - Старший боцман (фр.).]. Вероятно, это звание соответствует нашему унтер-офицеру, – представил француза майор Далтон.

Долгая морская служба оставила след на смуглом лице немолодого лысеющего моряка. Он не носил формы и, очевидно, был всего лишь старшим над матросами. Француз на удивление спокойно воспринял смерть своего капитана. Очевидно, матрос уже рассказал ему об обстоятельствах, при которых был убит Берси. Новый капитан не задал никаких вопросов, лишь неуклюже и смущенно поклонился леди Грейс и пробормотал извинения.

Ее светлость дрожащим голосом приняла их:

– Merci, monsieur.

Новый капитан заговорил с Далтоном, который перевел его слова Шарпу:

– Он сожалеет о поведении Берси. Называет его животным. Монморан сделал Берси офицером лишь месяц назад, но Берси было неведомо понятие о чести.

– Так я прощен? – Казалось, Шарпа это позабавило.

– Вы защищали даму, Шарп. – Шотландец нахмурился, не одобряя его веселости. – У вас не было выбора.

Француз распорядился, чтобы разбитую переборку завесили чем-нибудь, а тело лейтенанта унесли. Он также настоял, чтобы все лампы в каютах потушили.

Шарп поставил лампы в пустой буфет.

– Я останусь здесь, – объявил он, – на случай, если еще какой-нибудь французишка почувствует себя одиноко.