Жажда зимы. Снег и лёд в культуре и искусстве

Зимой воздух чище, потому что капли воды, которые образуют кристаллы льда, связываются с частицами пыли – или пыльцой, спорами грибов или бактериями – перед тем, как замерзнуть. Можно сказать, что каждая снежинка несет в себе секрет своего происхождения. Некоторые утверждают, что снежинки сохраняют аромат определенных растений: в зависимости от направления ветра от снега может доноситься тонкий запах сосновой смолы, влажной коры или древесного дыма. Или воздух может пахнуть необычной свежестью – возможно, электричеством, вызванным более высокой ионизацией воздуха во время снегопада. Может, вы слышите нотку озона? Ионы азота в снегу реагируют на солнечный свет, образуя оксид азота, который является прекурсором атмосферного озона. Также в воздухе после снегопада иногда обнаруживают соединения серы.

У некоторых людей запах снега ассоциируется с определенным цветом, например синим, – это проявление синестезии, когда раздражитель стимулирует необычную сенсорную реакцию в «неправильной» части тела. Люди, которые описывают съеденный снег как «хрустящий» или «липкий», иногда ощущают при этом металлический привкус. Снег на языке может также просто подчеркивать послевкусие от бактерий или остаточных кусочков пищи. При наличии определенных снежных водорослей[4] снег может приобретать красноватый оттенок, тогда люди называют его «кровавым» или «арбузным». В давние времена – например, в горных районах Франции – красный снег считался дурным предзнаменованием или предвестником неизбежного сильного снегопада.

Чтобы распознать следы животных на снегу, требуется определенный опыт – и, возможно, немного воображения, чтобы преобразовать вмятины в историю. Можно заметить хаотично виляющие следы лис вдоль изгороди боярышника, на которой животное оставляет пахучие метки. Если края следов нечеткие, им должно быть не меньше пары дней. Прямая как стрела тропа ведет через поле. Кролик, преследуемый лисой, пытается убежать зигзагом – безуспешно. Здесь пучки рыжевато-коричневого меха окружают пятно снега, окрашенное в красный цвет. Ворона уже на месте. Чуть дальше беркут прижал снежного тетерева к мягкой белизне склона, поросшего вереском, прежде чем улететь со своей добычей. За исключением таких деталей, сверкающий пейзаж кажется в основном мирным.

«Полон творческого гения воздух, в котором они рождаются! Едва ли я восхищался бы больше, когда бы настоящие звезды падали и приземлялись на мое пальто». Генри Дэвид Торо, прочно связанный с любимым им массачусетским пейзажем, был известен тем, что гулял на улице каждый день, в любую погоду. Когда он шел по следам лис, резвящихся в полях, он, судя по записи в дневнике от 30 января 1841 года, ступал «с таким нетерпением, как будто я шел по следу самого Духа, обитающего в этих лесах».

В своем эссе 1843 года «Зимняя прогулка» (A Winter Walk) Торо описывает полевую мышь, спящую в уютном туннеле под дерном, сову, сидящую в дупле, и кроликов, белок и лис, расположившихся в норах. «Зимой, – пишет Торо, – природа – кунсткамера, полная высушенных образцов в их естественном порядке и положении». От рассвета до заката писатель наблюдал за природой возле своего дома: «Свежие следы лисицы или выдры во дворе напоминают нам, что каждый час ночи полон событиями, что предвечная природа по-прежнему трудится и оставляет следы на снегу».

Анавик в снежных очках из дерева

Гавань Батерст, Канада, 1916 год

Во время наблюдений Торо фокусировался непосредственно на своих ощущениях: «Мы слышим звук топора у фермерских дворов, который далеко разносится над замерзшей землей, лай домашней собаки и крик петуха, хотя разреженный морозный воздух доносит до наших ушей только самые тонкие частицы звука короткими и приятными колебаниями, поскольку волны первыми стихают в тех чистых и легких жидкостях, в которых грубые вещества опускаются на дно. Звуки кажутся ясными и звонкими, как колокольчики, и слышны с большего расстояния, как будто сейчас меньше препятствий, чем летом, когда они являются нам слабыми и рваными».

Торо настаивал на том, что в природе содержится спящий подземный огонь, который никогда не гаснет, не может быть потушен даже экстремальным холодом – и именно этот огонь в конце концов растопит великий снег. Он связал собственную особую манеру романтизма с наукой того времени. Упрямый и новаторский, по сей день Торо – непревзойденный топограф природных зрелищ, звуков, запахов и иных более тонких сигналов.

Кристаллы снега сами по себе прозрачны. Нам они кажутся белыми, потому что сначала поглощают, а затем отражают все цвета спектра примерно в одинаковой степени – этот же механизм работает в остевых волосках белых медведей[5]. Свежевыпавший снег под солнечным светом кажется особенно белым: тогда его отражающая поверхность особенно велика и усеяна мириадами мелких кристаллов. Когда солнце светит ярко, рекомендуется носить солнцезащитные очки, чтобы предотвратить снежную слепоту. Коренные народы Арктики придумали способ защиты роговицы от интенсивного коротковолнового ультрафиолетового излучения – узкий овал из кости или дерева, снабженный прорезью для глаз и украшенный орнаментом. Его привязывают к голове, чтобы защитить владельца от возможного непоправимого ухудшения зрения. Самые ранние известные образцы, найденные в западном прибрежном регионе Аляски, насчитывают две тысячи лет – можно сказать, что это первые в мире солнцезащитные очки.

Хотя свежевыпавший снег кажется белым, глубокая яма в его покрове переливается красивым синим цветом, потому что снежные кристаллы внизу сжаты и поглощают больше красных и желтых волн солнечного света, чем синих. В 1953 году антрополог Жильбер Дюран описал снег как вещество, которое «нельзя просто классифицировать как замерзший лед и на этом закончить». Снег, писал он, не поддается точной категоризации, потому что каждый эксперимент с ним немного отличается. Дюран считал ноябрь «весной снега», а январь – летом, и придерживался мнения, что ночь никогда по-настоящему не опускается на заснеженную землю из-за светоотражающих свойств снега.

Способность снега отражать свет поражала людей на протяжении веков. В 1836 году в «Выдержках из дневников альпийского путешественника» (Extracts from the Journals of an Alpine Traveller) Уильям Брокедон писал: «Вечер был очень красив, и мы были поражены видом одного из самых великолепных объектов, что я когда-либо наблюдал в природе: это была горная вершина, сияющая, как огонь – не солнечным светом, поскольку это светило давно скрылось за горизонтом, но ярким, как луна… Мы расспросили нескольких человек об этом явлении, и нам ответили: „Это Бреве де Тинь, она всегда так сияет в начале ночи в хорошую погоду“. В записках моего друга упоминается, что она сияет словно фосфоресцирующим светом. На следующее утро мы отправились искать эту вершину, но к нашему удивлению, ни в том направлении, в котором мы ее видели, ни с того места, откуда мы смотрели и где я ее зарисовал, не было видно никакой горы или какого-либо другого объекта, имеющего хотя бы малейшее сходство с прекрасной светящейся формой, представшей перед нами накануне ночью. У меня нет никаких догадок по этому поводу: все это – тайна».

Двухтомное «Арктическое руководство» (Arctic Manual), опубликованное Корпусом армейской авиации США в 1940 году, является сокровищницей наблюдений за взаимодействием снега и света. В нем говорится, например, что полумесяц освещает снежный ландшафт ярче, чем полная луна летом, и что по мнению некоторых пилотов сажать самолет в Арктике под такой луной столь же безопасно, как и при дневном свете.

Снежный гигант

Аляска, 1902 год

Снег завораживает не только когда вы смотрите на него, но и когда касаетесь и пытаетесь придать ему форму. Процесс создания антропоморфной фигуры из снега представляет собой небольшой триумф над природой: вы не только преображаете снег, но и заставляете его выглядеть как человек. А что происходит на чисто физическом уровне? Когда мы лепим снеговика или снежную бабу (или снежный ком), то пользуемся тем, что снег спекается – по мере нагревания кристаллы становятся плотнее и крепче держатся вместе. Холодному снегу трудно придать форму. Сжатие кристаллов создает много новых точек контакта, делая снег более пластичным. Эффективнее всего работать голыми руками, потому что тепло вашего тела облегчает спекание. Некоторые люди используют воду, чтобы связать кристаллы.

Примечания