Человеческая книга

Вышка вздохнул, оторвавшись от дисплея.

– Ты и Номер Один, и Номер Два. Как я уже сказал, все отказались от этого дела. К тому же, опять же, как я уже говорил, никто не хочет с тобой работать.

– Но разве так можно? – испуганно пробормотал я.

– Разумеется, можно, просто мы давно не использовали методику «Два в одном», так сказать.

Он решил, что мои вопросы исчерпаны, и ждал, пока я уйду. Я не уходил. Вышка смотрел на меня исподлобья, пытаясь понять, чего ещё мне от него надо. Это был странный момент: мы всегда говорим систематически, чётко, конкретно, чтобы не вызывать непониманий. Но я не мог ничего сказать. Моя система начала работать плохо.

– Разумеется, у тебя будет больше времени на это исследование, чем обычно, – добавил Вышка, подумав, что дело в этом.

– Мне… придётся самому идти к объекту? – спросил я наконец.

Вышка принял информацию правильно.

– Я вспомнил. Ты ещё не работал Номером Два.

Не то, чтобы Вышка мог забыть об этом, просто он об этом и не думал.

– Ну, ты же прекрасно знаешь всю систему действий провокаторов. Пришло время практики. Расписание провокаторов попроси у Пер-АПЫ.

Всё становилось хуже и хуже. Страх от встречи с настоящим человеком вызывал у меня дрожь. Я слышал, что такое случается с некоторыми начинающими провокаторами, но это считалось унизительным и неправильным.

Я никому не сказал о страхе. Я хотел сказать Вин де Ойлу, когда заходил в комнату за своим априкатором (это специальный, поддерживающий жизнь аппарат для нашей расы, вроде бутылки воды для людей), но он не заговорил со мной, а я – с ним.

Но ещё унизительнее было бояться встречи с Пер-АПОЙ. Это была самая старая и самая опытная провокаторша на нашей станции. Никто не знал расшифровки её имени, как и её личной истории (или, как мы ещё называем, временной жизнедеятельности), но все её уважали.

На её счету невероятно много исследований. Она настолько профессиональна, что бралась исключительно за самые сложные.

Я боялся встречи с ней не просто потому, что чувствовал себя «неудачником» рядом с таким профессионалом, но и потому, что она могла почувствовать. Она могла почувствовать, что я боюсь.

Пер-АПА

Пер-АПА практически жила в лаборатории. В любом случае, я всегда видел её там, в её собственной лаборатории, где она иногда проводила курсы для начинающих провокаторов. Я уже начал думать о том, чтобы тоже как-нибудь сходить на них, но потом я представил, как это будет унизительно, и отбросил эти мысли.

Окна в лаборатории Пер-АПЫ были затемнены. Обычно такое случалось, когда она была полностью погружена в работу и накидывалась на любого, кто посмел ей помешать. Поэтому я благоразумно решил зайти попозже, но только я сделал шаг в сторону, как окна вдруг просветлели. Я бы сравнил это с табличкой «Открыто» и «Закрыто», какие обычно висят на людских магазинах (но никому не говорите, что я привёл такое сравнение).

Уже глупо обрадовавшись, что мне не придётся унижаться перед профессиональным провокатором, я замешкался. Уже всерьёз начал думать о том, чтобы отложить эту встречу и уйти, как вдруг панель рядом с дверью в лабораторию издала звук включения, и я услышал резкий сухой голос:

– Я тебя чувствовать. Заходить.

Я слышал, что Пер-АПА была родом из другой планеты и что она так и не научилась полностью нашему языку. Обычно мы не принимаем на работу в станцию представителей из других планет, но когда-то у Пер-АПЫ был напарник (для человеческих читателей автоматически приведено сравнение – муж), который являлся Вышкой. Он уже давно умер, и после него уже много раз сменилась Вышка, но Пер-АПА благодаря нему смогла стать отличным работником и частью нашей команды. Я бы даже сказал, она перегнала всех нас по опыту.

Услышав её властный голос, я замешкался ещё больше.

– Ну? – с явным нетерпением снова сказала она, и я приложил палец к панели, чтобы Пер-АПА смогла опознать меня и впустить.

– Сентябрь? – хмуро спросила она, послышался звук, и дверь открылась.

После того, как я зашёл в лабораторию, дверь за мной закрылась, а окна снова потемнели. Я был удивлён, что ради меня Пер-АПА поставила режим «Не беспокоить».

Пер-АПА ушла из панели и перешла в свою «коробку» (как она сама это называла). Ах, да, простите – Пер-АПА была роботом.

Точнее, она жила в виде робота. Ей было уже более ста пятидесяти лет (переведено в человеческие мерки), но когда-то, когда ей исполнилось шестьдесят (по человеческим меркам), она приказала поместить её мозг в аппарат, который она создала сама.

Она создала для себя электронный, невидимый для всех дом. Её сознание имеет доступ ко всем электроприборам, которые позволяет ей использовать Вышка, а её оболочка – большое обыкновенное металлическое тело робота, которое Пер-АПА называет «временной коробкой».

Это женское существо полно загадок, и известны они лишь тем, кто жил с ней в то время. Но сейчас лишь немногие остались в живых с тех пор, а она заслужила достаточный авторитет, чтобы не раскрывать свои тайны и оставаться доверенным лицом.

– Что ты хотеть от меня? – грубо спросила она.

Её металлическое тело не могло двигаться. Оно стояло посередине лаборатории таким образом, чтобы всё нужное для работы оказывалось перед глазами, однако вся её работа проходила в невероятном электронном мире, где, в свою очередь, её сознание могло путешествовать так, как хочет, без ограничений.

– Я хотел бы узнать расписание провокаторов, – сказал я достаточно спокойно.

Пер-АПА замолчала, и я слышал, как она покинула металлическое тело. Её передвижения можно было отследить лишь по небольшим искрам, идущих от тех электроприборов, в которых она была, но эти искры появлялись не всегда. В новой технике их вовсе не было.

Её голос прозвучал позади:

– Я тебе распечатать.

Послышался звук печатной машинки, и я обернулся, увидев распечатанный листок, выползающий из аппарата.

– Спасибо.

Я быстро схватил листок и собрался уходить, но Пер-АПА переместилась в дверную панель и вдруг заперла дверь.

– Почему ты так бояться, Сентябрь? – послышался её подозрительный холодный голос из панели.

Сентябрь – это моё имя. Возможно, людям это имя покажется странным, но об этом позже.

– Это мой первый раз, – пришлось признаться мне.

Я услышал её издевательский смех.

– Маленький мальчик бояться. Как трогательно.

– Очень смешно. Почти по-человечески. Можно идти?

Я приложил палец к панели, но она не открыла дверь.

– Ты грубиян, но я хотеть поговорить. Набраться терпения, или я ударить тебя током. – Она любила так шутить, но обычно никто не смеялся, кроме неё. – Я знать, что остальные говорить о тебе. Но они не понимать, что мы становиться людьми, когда решить изучить их.

Я не очень понимал, о чём она говорит. Но потом я вспомнил, что я думал раньше. О том, что мы начали вести себя, как наши объекты исследования.

– Вы читали мои мысли?

– Нет, идиот. Я видеть тебя, когда ты проходить мимо моей лаборатории каждое утро. Я обратить на тебя внимание неделя назад.