Чертовка

– Мы не животные, – возразил Хью, склонив ее голову к себе на плечо. – Ты смелая девушка, Белли, но все девушки боятся неизвестного. Доверься мне, дорогая. – Он погладил ее по голове. – Позволь мне руководить тобой. Я буду нежным, обещаю.

Изабелла не знала, как на это реагировать. Она чувствовала себя в дурацком положении, и это ее злило. Но тут Хью принялся умело развязывать ее рубашку. Белли вцепилась в его руки, изо всех сил стараясь не закричать.

– Тише, тише, дорогая, – ласково упрекнул ее Хью и легко стряхнул ее руки, словно двух мотыльков. Успешно справившись с завязками, он стянул мягкое льняное полотно с ее плеч, обнажив девушку до талии.

Не зная, что делать, Изабелла громко закричала, но Хью прижался к ее губам, заглушив крик. Отстранившись, она уперлась ладонями в его грудь.

– О, прошу тебя, не надо! – прошептала она.

К ужасу Белли, глаза ее наполнились слезами, и одна слезинка скатилась по щеке, оставив на побледневшей коже длинную влажную дорожку.

Наклонившись к ней, Хью поймал эту слезинку кончиком языка. Он смотрел ей в глаза не отрываясь.

Изабеллу била крупная дрожь: она не могла сдержать бурю чувств, которую пробудил в ней этот поступок.

Хью увидел страх в ее глазах. Он снова ласково обнял ее.

– Не бойся меня, дорогая, – попросил он. – Ты – моя жена, ты так прекрасна. Я не могу сдержать свое желание.

– До тех пор, как ты поцеловал меня прошлой ночью, – ответила Изабелла, – ко мне не приближался ни один мужчина. Я думала, что целоваться глупо, но ты показал мне, что это может принести наслаждение. Что же ты сейчас хочешь сделать со мной, милорд? Это тоже приятно?

Хью глубоко вздохнул.

– Я научу тебя, красавица моя, – сказал он. – Мы с тобой соединим наши тела сладкими узами.

О Матерь Божья! Имел ли он прежде дело с девственницей? Едва ли, подумал Хью. И это оказалось сложнее, чем он надеялся. Если торопить девушку, она испугается и никогда не простит ему этого. Надо быть очень терпеливым. А прежде Хью ни разу не попадал в такую ситуацию, когда ему нужно сдерживать свое желание. Он нерешительно протянул руку и нежно сжал ладонью грудь Изабеллы.

– Ах, дорогая, – вздохнул он.

Белли задрожала, но не промолвила ни слова.

Грудь оказалась настоящим чудом. Точь-в-точь спелое круглое яблочко. Хью стал нежно гладить ее, слегка касаясь большим пальцем нежного соска, который почти сразу же затвердел от его прикосновения. Потом он точно так же приласкал вторую грудь и сказал Изабелле:

– Я никогда не видел таких прелестных грудок, как у тебя, красавица моя. Я их поцелую.

– Нет, не сейчас! – выдохнула Белли, слегка заерзав на коленях Хью, когда его рука скользнула вниз по ее телу, стягивая рубашку. Пальцы его ненадолго задержались на гладком животе Белли, а потом опустились ниже и зарылись в шелковистые волосы. Изабелла не могла перевести дыхание. Потом он снова поднял ее на ноги. Глаза его затуманились, но он говорил тоном, не терпящим возражения:

– А теперь, дорогая, я хочу снять свое белье, как только что снял твое. Я хочу почувствовать твои руки на своем теле, красавица моя. – Во взгляде его читалась настойчивость.

Изабелле стало любопытно, хотя она понимала, что, кроме рубашки, на нем нет никакого белья. И в отличие от ее рубашки, закрывавшей лодыжки, его рубаха доходила только до колен, а по бокам у нее были длинные прорези.

Белли неуклюже развязала завязки и стянула рубашку с плеч мужа. Теперь он был обнажен до талии. Грудь его оказалась очень широкой и гладкой, плоские соски – большими и розовыми. Замирая от страха, Белли дотронулась до него и с удивлением обнаружила, что его кожа такая же мягкая, как и у нее.

– Чудесно, – сказал Хью, подбодряя ее легкой улыбкой.

Изабелла смущенно покраснела, потому что не могла справиться с собственными руками. Они не хотели отрываться от Хью и продолжали ласкать его широкую грудь. Пальцы Белли поглаживали его кожу, и она чувствовала его тепло. Хью взял ее руку в свою. Поднеся ее к губам, он неторопливо поцеловал внутреннюю сторону запястья, а потом – ладонь. Серебристо-голубые глаза Хью неотрывно смотрели в золотисто-зеленые глаза Изабеллы. У нее перехватило горло. Хью прижал ее ладонь к своей щеке и надолго задержал, прежде чем отпустить. Белли неуверенно прижалась лицом к его плечу. Все это было так ново и совсем не страшно, хотя Белли думала, что предпочла бы умереть, чем позволять ему такие вещи.

Хью ласково покачивал ее в своих объятиях, поглаживал ее по волосам. Развязал ленту, стягивавшую ее косу, умелыми пальцами расплел золотисто-рыжие пряди и распустил ее густые пушистые волосы по плечам. Потом шумно втянул носом воздух:

– Что это за аромат, дорогая? Он великолепен!

– Лаванда, – прошептала Белли.

Хью двумя пальцами приподнял ее подбородок, твердо, но без нажима повернув к себе лицо девушки. До этой секунды он никогда не видел ее так близко. У Изабеллы было овальное лицо и четко очерченный подбородок с маленькой ямочкой, глаза миндалевидной формы. Один короткий испуганный взгляд, и глаза эти потупились, опустив на бледные щеки густые темные ресницы. Нос Изабеллы был длинным, узким – совершенно типичный надменный нормандский нос; но самым завораживающим в ее лице Хью показался рот. Сочный, с полными губами, он был буквально создан для поцелуев. Прошлой ночью Хью не мог удержаться от соблазна. Не в силах он был сдержаться и сейчас.

Продолжая обнимать Белли, он наклонил голову, чтобы слить свои губы с ее губами. Их обоих окутал сладкий, тонкий аромат ее тела, поглощая все чувства Хью. На мгновение он даже задумался, кто же из них здесь соблазнитель, – настолько сильно было его желание.

Изабелла задрожала, но на сей раз не от холода и не от страха. Грудь Хью внезапно прижалась к ее обнаженной груди. Такое ощущение она не могла вообразить даже в самых буйных своих фантазиях. Прикосновение его кожи невозможно было сравнить ни с чем. С глубоким вздохом она слегка потянулась и сосредоточилась на поцелуе, который оказался таким же чудесным. Сейчас ее вовсе не беспокоило, что Хью нисколько не похож на прекрасного нормандского рыцаря из ее грез. И хотя до того, как в жизнь Изабеллы вошел Хью, ее ни разу никто не целовал, какой-то древний инстинкт подсказывал ей, что рядом с ней – настоящий мастер поцелуев. Ей удалось высвободить руки и обвить шею Хью, притянув его голову еще ближе к себе.

Хью застонал и удивил ее, внезапно отстранившись.

– Ах, красавица моя, твои божественные уста могли бы и святого сбить с пути небесной добродетели. – Снова заключив ее в объятия, он нежно провел пальцем по ее губам. – Мне еще многому предстоит научить тебя, милая, – прошептал он, и подернутый дымкой взгляд его серебристо-голубых глаз заставил ее вспыхнуть огнем, горевшим в его теле.

Изабелла покраснела до корней своих золотисто-рыжих волос, когда мягкая льняная рубашка упала к ее ногам, открыв жадному взору Хью все ее прелести. А когда он встал и его рубаха тоже упала на пол, краска смущения залила ее еще сильнее. Не в силах удержаться, она глядела на него во все глаза. Если в одежде Хью казался несколько неуклюжим, то теперь стало видно, что он весьма недурно сложен. Его длинные, стройные ноги и руки покрывал золотистый пушок, куда более светлый, чем его темно-русая шевелюра. Волосы внизу живота были такого же, почти радужного цвета. Они сверкали, словно золотые нити, и скручивались в плотные завитки, подчеркивая силу его мужского естества. Белли широко распахнула глаза при виде такого зрелища, а потом издала короткий вскрик и отвернулась.

– Я никогда не видела обнаженного мужчину, – объяснила она, хотя этого и не требовалось.

– Ты удивлена? – спросил Хью.

Белли отрицательно покачала головой.

– Я думаю, твое тело… красиво, – проговорила она. – Ох, это слово не совсем подходит, но я не знаю, как сказать это по-другому. «Прекрасно» – это не то, потому что ты не прекрасен, милорд. И потом, прекрасным может быть лицо, но не тело.

Хью тихо рассмеялся.

– Я думаю, ты прекрасна вся, с головы до ног, красавица моя, – сказал он. Потом он легонько сжал ладонями ее лицо и снова принялся ее целовать. Как повезло, что ему досталась в жены такая восхитительная девушка! Имя Изабелла – один из вариантов имени Элизабет. Он назовет церковь, которую обещал построить в Лэнгстоне, в честь Святой Элизабет, чтобы отблагодарить ее за прекрасную жену.

От его лихорадочных поцелуев у Белли закружилась голова. Почувствовав внезапную слабость в коленях, она слегка вскрикнула. Хью подхватил ее на руки и впился губами в соблазнительную впадину на шее девушки, которую она открыла его взгляду, откинув голову назад. Его горячий влажный рот медленно покрывал поцелуями все ее трепещущее горлышко. Потом он, тихо постанывая, прижался губами к ямочке на шее Белли и стал опускаться ниже, к груди. Руки его скользнули к талии девушки и слегка приподняли ее. Хью начал нежно ласкать языком ее твердые напрягшиеся соски.

– О-о-о, Матерь Божья, я больше не могу! – невольно воскликнула Изабелла, тут же возненавидев себя за этот крик. Он наверняка сочтет ее трусихой и станет презирать.

Но Хью бережно перенес ее к дальней стене спальни и опустил на кровать, устроившись рядом.

– Не стыдись, – тихо сказал он. – Ты еще только знакомишься со страстью, Белли. А это очень сильная вещь. Вскоре ты перестанешь бояться ее и будешь только любить. Мое желание уже велико, но я хочу, чтобы и ты узнала наслаждение. – И он начал ласково поглаживать ее тело.

Когда сердце наконец перестало бешено колотиться и Белли снова обрела дар речи, она спросила:

– Мы будем заниматься любовью, милорд? Я не сказала тебе всей правды. Однажды, еще до того как мой брат Ричард вернулся в Нормандию, я видела, как он занимался любовью с крестьянской девушкой. Это было в конюшне. Я зашла туда за своей лошадью. Пока я седлала кобылу, Ричард вошел на конюшню вместе с девушкой. Они меня не заметили. Он прижал ее к стене, задрал ей юбки, расстегнул свою одежду и навалился на нее. Ее крики испугали меня, но когда все закончилось, Ричард поцеловал ее и они ушли вместе, смеясь. Я толком не рассмотрела, что они делали. Он причинил ей боль? Она кричала просто ужасно. Но когда все кончилось, она выглядела вполне довольной.

– Да, твой брат действительно занимался любовью с этой девушкой, – подтвердил Хью, – но он не причинил ей боли. Она кричала от наслаждения, а не от боли или страха.

– А я тоже буду так кричать? – спросила Белли.

– Если захочется, кричи, красавица моя, – прошептал Хью, нащупав кончиком языка мочку ее уха. Потом слегка подул, и по спине Белли пробежала дрожь.

– Я думаю, ты, наверное, безнравственный человек, милорд, – тихо проговорила Белли. – Ты и меня сделаешь безнравственной?

– Очень безнравственной, – прошептал он в ответ. Повернувшись на бок, он наклонил голову и стал целовать ее груди.