Потерять и обрести

– Я боюсь стать взрослой, – пролепетала она. – Меня пугают те чувства, которые ты пробуждаешь во мне. Я не понимаю их, и это ужасно меня смущает. Я боюсь, что не смогу стать хорошей хозяйкой. Я обожаю Виндсонг, но для того, чтобы быть настоящей хозяйкой, надо уметь вести себя в обществе, а я не умею. Может, я к этому вообще не способна. Вот Аманда, та сразу же стала своей в Лондоне. Нас с ней учили одному и тому же, и я всегда считалась более способной. Однако моя сестра блистала в свете, а я казалась неловкой и неуклюжей. Разве такая сможет стать тебе хорошей женой, Джаред? Мы должны будем принимать гостей, а я и этого не умею. Для женщин я слишком умна. Понимая это, я пытаюсь говорить на их языке, но мои речи от этого становятся ужасно глупыми.

Джареда все сильнее терзало острое чувство жалости к сидевшей перед ним девушке, однако он точно знал, что если как-то обнаружит это чувство, то тогда наверняка оттолкнет ее. Ему ужасно хотелось усадить Миранду себе на колени и приласкать, хотелось уверить в том, что все будет хорошо. Но он не мог подчиниться своему порыву – это было бы серьезной ошибкой. Миранде сейчас следовало расстаться с детством, и сделать это могла только она сама.

Немного помедлив, Джаред взял девушку за руки и проговорил:

– Посмотри на меня, дикая кошечка, и постарайся понять то, что я тебе скажу. Видишь ли, взрослыми предстоит стать нам обоим. Я до сих пор старался обходиться без сложностей, поэтому можно сказать, что и мое детство слишком затянулось. Только став владельцем Виндсонга, я вдруг почувствовал ответственность за эту землю и понял, что именно от меня зависит будущее острова. Давай договоримся – будем взрослеть вместе.

– А у тебя есть кто-нибудь? – неожиданно спросила Миранда.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду женщину, на которой ты бы предпочел жениться вместо меня.

– Нет, дикая кошечка, у меня никого нет. – В глазах Джареда промелькнули озорные огоньки. – Это обрадовало тебя или огорчило?

– Обрадовало, – честно призналась Миранда.

– Значит, я могу надеяться, что ты, как принято говорить в свете, начинаешь испытывать ко мне нежные чувства?

– Нет, просто я не хочу лишиться своего состояния.

Джаред весело рассмеялся.

– Боже правый, Миранда! Вот уже поистине язык – враг твой! Тебе кто-нибудь объяснял, что такое такт и деликатность? Поверь, совсем не обязательно говорить все, что думаешь, чтобы оставаться честным человеком.

Он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев, но девушка тотчас же высвободила руки из его ладоней.

– А что я должна была сказать? – спросила она, глядя Джареду прямо в глаза.

– Ты могла бы сказать, например, что не уверена в своих чувствах, поэтому не хочешь преждевременно говорить о них. А настоящая светская леди слегка покраснела бы и сказала: «Ах, сэр, вы смущаете меня, задавая вопросы». Я понимаю, что это не твой стиль, Миранда. Вопрос в том, понимаешь ли ты, каково мне, когда я выслушиваю твои откровенные ответы.

– Думаю, что понимаю. Но мне кажется, что глупо маскировать правду пустой болтовней.

– Глупо, конечно, но порой необходимо, дикая кошечка. Неприкрытая правда может напугать или обидеть людей. Доверься мне, Миранда, и мы будем вместе учиться понимать то, что следует понимать взрослым людям. Но сейчас мы должны поговорить еще кое о чем. – Он встал, обошел стол и привлек Миранду к себе. – Ты говорила, что тебя пугают чувства, которые я у тебя вызываю. А знаешь ли ты, что испытываю я то же самое?

– И ты?.. – пробормотала Миранда, совершенно сбитая с толку словами Джареда и его близостью.

Он с улыбкой кивнул.

– Да, совершенно верно. И я тоже, – тихо произнес Джаред низким грудным голосом, обвивая рукой талию девушки.

Миранде вдруг стало трудно дышать, а глаза ее расширились и потемнели. И тут Джаред склонил голову и нежно, очень нежно прикоснулся губами к ее губам.

– О, Миранда, – прошептал он, – когда я прикасаюсь к тебе, у меня голова идет кругом.

Запустив пальцы в шелковистые волосы девушки, Джаред провел ими сверху вниз. Затем он еще крепче прижал ее к себе, и Миранда с тихим стоном припала к его груди. А Джаред поцеловал ямочку у нее на подбородке, потом провел губами по ее шее. Внезапно ленточки, скреплявшие разрез ночной рубашки, почему-то сами собой развязались. Тихо застонав, Джаред подхватил девушку на руки, пронес через комнату и осторожно опустил на кровать. Не раздеваясь, он лег с ней рядом, обнял и стал целовать.

От этих чудесных поцелуев Миранды кружилась голова, и ей казалось, что она вот-вот лишится чувств. Но в то же время поцелуи Джареда порождали уверенность в том, что в жизни есть нечто прекрасное – то, чего она еще не знала, но должна была познать. Внезапно объятия Джареда чуть ослабли, и Миранда почувствовала его горячее дыхание у себя на груди. А затем его губы обхватили ее набухший сосок и принялись теребить его, вызывая наслаждение, разливавшееся по всему телу, даже в самом интимном месте внизу живота. А потом Джаред поднес пальцы к этому месту и стал нежно поглаживать его.

Сколько времени длилось все это – секунду или вечность, – Миранда не знала; ощущение времени вернулось к ней лишь тогда, когда Джаред откинулся на спину. Но потом он вдруг взял ее за руку и накрыл ее ладонью свою восставшую плоть, проступившую под брюками. Джаред молча показал ей, как следовало двигать ладонью, и теперь уже она стала ласкать его интимное место, ритмично сжимая. Однако это продолжалось совсем недолго, возможно, всего лишь несколько секунд. А потом глаза Джареда вдруг потемнели, и он, остановив ее, проговорил:

– Видишь, милая, не только ты становишься бессильной от моих прикосновений, но я тоже делаюсь совершенно беспомощным, когда ты прикасаешься ко мне.

– Я не знала этого, – прошептала Миранда.

– Ты еще очень многого не знаешь, дикая кошечка. Но я научу тебя всему, что знаю сам. Если ты мне, конечно, позволишь.

Склонившись над ней, Джаред завязал ленточки на ее ночной рубашке, разгладил спутавшиеся волосы и, поцеловав, пожелал спокойной ночи.

После того как дверь за ним закрылась, Миранда в течение нескольких минут не могла справиться с вдруг охватившей ее тело дрожью. Так вот, оказывается, что такое заниматься любовью! Не менее интересным было и другое открытие… Откровенно рассказав Джареду все, о чем он спрашивал, она дала ему в руки сильное оружие против себя. Однако Джаред им не воспользовался, а вместо этого столь же откровенно рассказал ей о своих мыслях и чувствах.

Да, она многое поняла в этот вечер. Например, то, что на плечах замужней женщины лежит большая ответственность. Ох, она ведь может стать мамой уже в следующем году. Она, Миранда, матерью!..

А затем мысли ее приняли несколько иное направление. Было совершенно ясно, что она обязана сама стать взрослой, прежде чем заняться воспитанием ребенка. О боже!.. Что она вытворяла до сих пор?! И это без пяти минут хозяйка поместья и мать семейства!

В течение последующих нескольких дней Миранда была необычно смирной и послушной. Доротея даже забеспокоилась: не заболела ли дочь? Миранда перестала кататься верхом, а вместо этого бродила по особняку, обследуя все кладовые, чуланчики и подсобные помещения. При этом она постоянно задавала вопросы, касавшиеся ведения хозяйства. Аманда понимала, что происходило с сестрой, и ей ужасно хотелось узнать, как Джареду удалось усмирить сестру. И было очень интересно, надолго ли ее хватит. Ответ на последний вопрос был получен в конце недели, когда Миранда в течение целого дня занималась заготовкой винограда на зиму. К ужину она вышла, с трудом передвигая ноги от усталости. Доковыляв до стола, рухнула на стул – и вдруг разрыдалась.

Джаред вскочил и бросился к невесте, при этом выразительно взглянув на Аманду, уже готовую расплыться в улыбке.

– Не могу… – пробормотала Миранда. – Я просто не в состоянии это делать! Ненавижу домашнюю работу! О, Джаред, наверное, из меня никогда не выйдет хорошая хозяйка! Джем у меня подгорел. Я испортила гору трески, насыпав на рыбу слишком много соли, – продолжила она, всхлипывая. – В тыквенный пирог высыпала столько специй, что есть невозможно. Свечи, которые я сделала, совсем не горят, а мыло, которое сварила, пахнет не духами, а свинарником!

Джаред с трудом сдержал смех.

– Эх, дикая кошечка, ты совсем неправильно меня поняла, – проговорил он, обнимая невесту за талию. – Я вовсе не хотел, чтобы ты мгновенно изменилась и научилась тому, чего никогда прежде не делала. Я всего лишь хотел, чтобы ты поняла, как управлять хозяйством. Для этого тебе вовсе не обязательно самой готовить джем, варить суп и солить треску. Для этого есть слуги. Тебе вполне достаточно знать, как все это делается, чтобы приглядывать за слугами. – Он взял девушку за руку и прикоснулся губами к ладошке. – Твоя изящная ручка предназначена не для тяжелой работы, у нее гораздо лучше получается другое, – добавил он совсем тихо – так, чтобы могла услышать только Миранда. И в тот же миг щеки девушки порозовели.

Доротея же наблюдала за дочерью и Джаредом с явной настороженностью. Да, конечно, через несколько недель состоится их свадьба, однако при всех обнимать Миранду за талию?.. К тому же Джемайма сообщила ей, что минувшей ночью Джаред сам отнес поднос с ужином в спальню Миранды и не менее получаса оставался там.

И тут Доротея вдруг поняла, что немного завидует дочери. Общение Джареда и Миранды напомнило ей о том, как все начиналось у них с Томасом. Она тихо вздохнула. Неужели ее жизнь закончилась? Нет, этого не может быть!

Следующие несколько недель все готовились к свадьбе – все, кроме жениха и невесты, которые все ясные дни посвящали верховым прогулкам по острову, а дождливые дни проводили вдвоем в библиотеке. Иногда к ним присоединялась Аманда, которая все больше убеждалась в том, что Миранда и Джаред были созданы друг для друга.

Плимутские Данхемы прибыли в полном составе: шестеро взрослых и пятеро представителей юного поколения. Поначалу, конечно же, возникла некоторая натянутость, но очень быстро исчезла как-то сама собой. Элизабет Лайтбоди-Данхем и Доротея ван Стин-Данхем быстро нашли общий язык. При этом мать Джареда была очарована Мирандой. Доротея же – она привыкла к тому, что обычно хвалили ее младшую дочь, – была настолько удивлена, что даже сказала об этом своей новой подруге.

– Но это же понятно… – ответила Элизабет. – Крошка Аманда, безусловно, само совершенство, и лорду Суинфорду она станет идеальной женой. Но Джареду надо нечто иное – то, что есть у Миранды. Ваша старшая дочь обладает сильным характером, и она сможет, если потребуется, исполнять партию ведущей в семейном танце с моим Джаредом. Он никогда не будет точно знать, чего от нее ожидать в ближайший момент, и поэтому всегда будет относиться к ней с уважением. Моя дорогая Доротея, я очень рада, что судьба послала ему Миранду.

День святого Николая был довольно холодным, но ясным. Лишь только сонное солнце приподнялось над горизонтом и прикоснулось теплыми золотыми пальцами к прохладной воде залива Лонг-Айленд, от обоих его берегов отплыло множество лодок и небольших судов, взявших курс на Виндсонг. На свадьбу спешили Хортоны, Юнги, Татилсы и Албертсоны, Джевелсы, Бойсьюсы и Голдсмиты, Террисы, Уеллесы и Эдвардсесы. Были, естественно, среди приглашенных и лорды всех соседних островных владений: Силвестеры из Шелтер-Айленда, Фискесы из Плам-Айленда и Гарденеры, владевшие одноименным островом. А в доме, помимо Данхемов, уже находились родственники Доротеи и близкие друзья семьи, жившие в Гудзонской долине и в Нью-Йорке. Они приехали за несколько дней до дня венчания.

Из прибывших родственников самой старшей по возрасту была Джудит ван Стин, бабушка виндсвудских сестер-двойняшек. У этой почтительной дамы с совершенно седыми волосами были на удивление живые голубые глаза. Причем бабушка Джудит, едва увидев Джареда, тотчас же заявила:

– На вид настоящий пират. Весьма элегантный и симпатичный, но все равно пират. Как раз под стать такой чертовке, как наша Миранда, уж можете мне поверить.

– О боже, мама, что за странные вещи вы говорите, – поспешно вмешался смутившийся Корнелиус ван Стин, ее младший сын и нынешний хозяин родового поместья Торвик. – Прошу принять мои извинения за неосторожность моей матушки, дамы и господа, – произнес он, сделав поклон в сторону группы беседовавших Данхемов и Ван Стинов.

– Я не нуждаюсь в том, чтобы кто-то за меня извинялся, Корнелиус, – проворчала миссис ван Стин. – Да простит меня Бог, но ты форменный ханжа! Ума не приложу, как меня угораздило родить такого сына! Я ведь так сказала, чтобы сделать приятное Джареду, и он понял это. Не правда ли, мой мальчик?

– Вне всяких сомнений, мэм. Я отлично понял, что вы имели в виду, – ответил Джаред с озорной улыбкой. И, поклонившись пожилой даме, прикоснулся губами к ее бледной пухлой руке, унизанной кольцами.

– Разрази меня гром! Он еще и проказник по дамской части! – с деланным удивлением воскликнула пожилая леди.