Гарем, или Пленница султана

– Да, ваше величество. Сын Адам, которому шесть, и дочь Джанет.

– Ага… – улыбнулся король. – Маленькая рыжеволосая плутовка, которая сегодня довела до бешенства леди Джейн Гордон. Скажите, она помолвлена?

– Сир, ей всего десять.

– Но в этом возрасте многие девицы уже помолвлены. У герцога Сан-Лоренцо есть сын, парень четырнадцати лет. И если ему понравится ваша дочь, мы никоим образом не станем возражать. Однако это – отнюдь не приказ. Ведь он, возможно, окажется увальнем с кривыми зубами. Мне бы не хотелось, чтобы наша шотландская красавица растратила жизнь на болвана!

– Благодарю, ваше величество, – пробурчал Патрик.

– Вы должны быть готовы к отплытию через месяц, – продолжал король. – Сэр Эндрю Вуд распорядится насчет корабля для вас, вашей семьи и челяди. Желаю вам удачи, Патрик…

Аудиенция подошла к концу, и Патрик Лесли, низко поклонившись, вышел из королевских покоев. Голова графа шла кругом. Во-первых, он теперь – посол при дворе герцога Сан-Лоренцо! А во-вторых… Ведь вполне возможен был союз его дочери с наследником одного из королевских домов Европы! Ему бы радоваться, но нет, им овладела печаль – как будто он потерял нечто очень дорогое его сердцу. Черт бы побрал мифическое кельтское наследие, эту склонность к дурным предчувствиям! Пожав плечами, Патрик поспешил к себе, чтобы сообщить новость домашним.

Глава 2

Герцогство Сан-Лоренцо нежилось под теплым сентябрьским солнцем. Изумрудно-зеленые склоны холмов, плавно спускавшиеся к морю, были испещрены яркими пятнами цветущих растений – красными, желтыми и оранжевыми, – а на южной стороне холмов буйством пурпурно-фиолетового и золотисто-желтого поражали налитые гроздья виноградников. В долине же, по ту сторону прибрежных холмов, созревающая пшеница с нетерпением дожидалась жнецов.

Примостившаяся на высоте, над самым Средиземным морем, столица герцогства радовала глаз яркими красками; мощенные булыжником улицы карабкались вверх и сбегали вниз мимо домов самых разнообразных расцветок, и ни один не повторял другой. Неслучайно город получил свое имя – Аркобалено, что по-итальянски означало «радуга».

Сверху на город взирал дворец Себастьяна, герцога Сан-Лоренцо, а чуть пониже, обращенная фасадом к морю, стояла вилла розового мрамора, где на ближайшие несколько лет поселился его превосходительство Патрик Лесли, граф Гленкиркский, посол его католического величества Якова Шотландского.

Леди Джанет Мэри Лесли сидела по-турецки на постели и расчесывала свои длинные рыжевато-золотистые волосы. Лукаво сверкали ее зеленые глаза, обращенные на восьмилетнего брата Адама, расхаживавшего по комнате.

– Джан, неужели нельзя поскорее?! – воскликнул мальчик. – Руди дожидается уже почти час!

Джанет рассмеялась.

– Адам, ты можешь идти, если хочешь. Но держу пари, что без меня Руди не сделает ни шагу.

– Ты кокетка, Джанет Лесли! Так и папа говорит! – мальчик с укоризной взглянул на сестру.

– А вам, мастер нахал, позволено поехать с нами лишь потому, что таковы требования приличий, ибо я достигла такого возраста, что меня пора отдавать замуж.

– Ха-ха! – рассмеялся Адам. – Говоришь, замуж? Папа не допустит твоей помолвки с Руди, пока тебе не исполнится хотя бы четырнадцать!

– Мне он ничего такого не говорил.

– Такие вещи с женщинами не обсуждают, – с высокомерным видом произнес Адам.

– Ты подслушивал! О-о… Адам, расскажи, что говорил отец! А я за это подарю тебе одного из щенков Фионы, когда они родятся.

– Самого лучшего?

Джанет задумалась. Лучшего щенка девушка собиралась подарить Руди, однако любопытство пересилило, и она кивнула в знак согласия.

Адам же забрался на постель поближе к сестре и заговорщическим тоном проговорил:

– Нет, Джан, я не хотел подслушивать. Просто папа забыл, что я его жду, и я услышал его разговор с герцогом Себастьяном. Отец сказал, что если спросить его, то и четырнадцать – это слишком мало, но он даст согласие на помолвку при условии, что свадьбу справят не раньше, чем тебе исполнится шестнадцать или семнадцать.

– Ты лжец, Адам Лесли!

– Я не лгу! Спроси папу сама!

Джанет стремительно спрыгнула с постели. Качнув бедрами, девушка расправила юбку, затем выбежала из спальни. Кипя от возмущения, Джанет бежала по коридору, ведущему в покои отца. Она-то надеялась, что на следующее Рождество объявят о ее помолвке с Рудольфо, наследником герцогства Сан-Лоренцо!

Девушка вихрем пронеслась мимо изумленного слуги и ворвалась в отцовские покои. В этот момент Патрик Лесли лежал в постели, лаская пышногрудую брюнетку с золотистой кожей. Вскочив, он закричал:

– Джанет, тебе ведь говорили, чтобы ты не входила ко мне, не постучавшись!

– Отец, ты бы все равно не услышал. – Джанет с усмешкой сделала реверанс. – Мне нужно поговорить с тобой по делу исключительной важности!

– Выйди! – приказал Патрик лежавшей в постели девушке. Та медленно поднялась, надув губы, а граф добавил: – Только не уходи далеко.

Когда девица вышла, он снова повернулся к дочери.

– А теперь, миледи… Что за важное дело заставило тебя ворваться ко мне в спальню без спроса?

– Адам сказал, будто слышал, как ты говорил герцогу Себастьяну, что не допустишь моей помолвки до тех пор, пока мне не исполнится, по крайней мере, четырнадцать. А свадьба якобы состоится не раньше, чем мне исполнится шестнадцать! Это правда?…

– У твоего брата слишком большие уши и болтливый язык, – проворчал Патрик.

– Значит, это правда?

– Да, Джан.

– Но почему, отец? Почему ты так со мной поступаешь? Четырнадцать – не так уж мало для замужества!

– Я не позволю тебе умереть во время родов – как было с твоей матерью и матерью Адама, – заявил граф.

– Какие глупости! – вспылила Джанет. – Я ничем не похожа на Мег – ни лицом, ни фигурой! А что до Агнес, так она была такой хрупкой, что того и гляди, сломается. Женщины из рода Лесли всегда рожали кучу детей! А ведь я – урожденная Лесли! – с гордостью добавила она.

Патрик поморщился. Он обожал свою девочку. И почему время пролетело так быстро?… Казалось, только вчера она была совсем крошкой, его милой маленькой дочуркой, которая карабкалась к нему на колени, чтобы уговорить рассказать ей сказку. А теперь вот стоит перед ним… Уже не ребенок, – но еще и не женщина, черт возьми!

А Джанет тем временем продолжала:

– Вот, папа, смотри! – Она одернула юбку, туго обтягивая свой плоский живот и бедра. – Бабушка говорит, что я просто создана для материнства. С нею согласны и брат Дундас, и падре Джан!

– Черт бы побрал и твою бабку, и этих болтливых священников! – в раздражении вскричал Патрик. – Я не допущу, чтобы ты вышла замуж в четырнадцать лет! Да и что ты знаешь о браке? Только не цитируй мне катехизис. Думаешь, брак – это сплошные празднества и охотничьи выезды? Что ж, юная леди, позвольте вам сообщить, что это не так. От вас будут ожидать, чтобы вы произвели на свет наследника, причем как можно скорее. А потом вам придется закрепить успех, народив кучу братьев и сестер. И при первых признаках того, что ты ждешь ребенка, тебя заточат в четырех стенах – точно монахиню. А что до Руди, то вряд ли ты будешь видеть его часто. Разве что в постели…

– Это не так! – Джанет топнула ножкой. – Руди – весьма учтивый кавалер до кончиков ногтей!

– Ага. Пока ухаживает за тобой. Но потом, как только брак будет скреплен таинством первой брачной ночи и ты понесешь, он умчится развлекаться с какой-нибудь хорошенькой чертовкой – вроде той, что дожидается сейчас в коридоре!

– Тогда я заставлю его сделать мне ребенка! – с вызовом воскликнула Джанет. – В результате тебе придется нас поженить.

Тут Патрик Лесли, схватив дочь за руки, заглянул ей в глаза и обманчиво спокойным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проговорил:

– На меня нельзя давить, девочка моя. Только попробуй – и я посажу тебя на корабль, отправлю назад в Шотландию и запру в монастыре. С ребенком или без ребенка, но ты останешься там до самой смерти. Неужели ты и впрямь думаешь, что Руди станет тебя ждать? Да он женится хоть на Медичи, хоть на одной из тулузских принцесс. – Отпустив руки дочери, граф обхватил ладонями ее личико в форме сердечка и пристально посмотрел в глаза упрямицы. – Ох, Джен… Мы так мало прожили вместе. Неужели ты уже готова меня покинуть?