Адора

Ирина вышла к гонцу и передала ему слова Феодоры.

– Как твое имя, женщина? – спросил гонец.

– Ирина, господин, – ответила женщина, почтительно поклонившись.

– У тебя хорошие отношения с твоей госпожой?

– Да. – Ирина опять поклонилась.

– Она доверяет тебе?

– Что доверяет, господин? – притворилась, что не понимает вопроса, Ирина.

– Все: секреты, мечты, надежды…

Ирина все еще не понимала – к чему клонит этот странный посланец, задавая свои вопросы? Она решила отвечать осторожно, чтобы не навредить своей маленькой госпоже, к которой очень привязалась.

– Господин, – сказала она спокойно, – моя госпожа живет в этом монастыре с самого детства. Она никого не видит, кроме монахов и монахинь. Какие у нее могут быть секреты? А что привело вас сюда, господин?

Посланец усмехнулся:

– Не твоего ума дело, женщина. И запомни – теперь я буду приезжать сюда постоянно, а ты будешь все мне рассказывать о жизни своей госпожи. Хотя, может быть, этого и не потребуется. Скажи, когда последний раз на простынях твоей госпожи была кровь?

– Почти две недели назад, господин.

– А сколько месяцев прошло с первого раза?

– Больше двенадцати, господин.

Посланец помедлил секунду, а потом заговорил, как бы обращаясь к самому себе:

– Если не взять ее сегодня, придется ждать целый месяц, а мне приказано поторопиться. – Потом обратился к Ирине: – Приготовь все самое необходимое для твоей госпожи.

– Она очень неприхотлива. Все, что ей нужно, – ее книги. Она ведь совсем не похожа на других женщин.

Лицо посланца выразило удивление, но он не стал ничего больше спрашивать у Ирины.

– Очень хорошо! Я распоряжусь, чтобы их доставили во дворец вслед за твоей госпожой. Правда, это случится не сегодня – сегодня мне надо выполнить приказ султана. – Он достал из своей сумки две маленькие серебряные шкатулки и протянул их Ирине: – В этих шкатулках – порошок, ты должна дать его своей госпоже. Из одной коробочки – перед отъездом отсюда, а из другой – перед заходом солнца.

– Но, господин, не повредит ли он принцессе?

– Не бойся, не повредит. Порошок подготовит твою госпожу душой и телом к сегодняшней ночи.

В этот момент дверь открылась и к посланцу султана вышла Феодора. Она была прекрасна. Гонец, вероятно, не ожидал увидеть такую красавицу и немного растерялся под внимательным взглядом аметистовых глаз. Через мгновение он пришел в себя, учтиво поклонился и представился Феодоре:

– Я – Али Яхиа, ваше высочество. Ваш муж – султан Орхан, сын султана Газиса, поручил мне привезти вас к нему во дворец, чтобы вы разделили с ним брачное ложе.

Произнеся эту маленькую речь, Али Яхиа опять поклонился, но тут Феодора, которая все больше и больше бледнела по мере того, как Али Яхиа говорил, упала в обморок. Ирина сразу бросилась к ней и засуетилась, приводя ее в чувство, а Али Яхиа, приписав происшедшее девичьей стыдливости и неожиданности вызова султана, вышел на улицу.

– Я приеду за вами через час, будьте готовы, – сказал он напоследок Ирине.

Через несколько минут Феодора пришла в себя. Не знавшая истинных причин обморока своей госпожи, Ирина пыталась ее успокоить. Она говорила Феодоре, что бояться нечего, что рано или поздно это должно было случиться – такова участь всех женщин. Ирина говорила что-то еще, но Феодора не слушала ее. Она никак не понимала, почему судьба сыграла с ней такую злую шутку. Никакого выхода из создавшегося положения она не видела. Ей очень хотелось выговориться, но рядом никого, кроме Ирины, не было. Та очень любила Феодору, была ей безгранично предана, и Феодора решилась. Она рассказала Ирине все, начиная со своей первой встречи с Мурадом до последней ночи.

Сначала Ирина не могла вымолвить ни слова, настолько неожиданным был для нее рассказ Феодоры. Однако, поразмыслив, она сказала, что ничего изменить в происходящем нельзя и поэтому Феодоре остается только безропотно ехать к султану и провести с ним ночь или больше – сколько тот захочет, а Ирина тем временем найдет принца Мурада и расскажет о том, что произошло с Феодорой. На этом они и порешили. Ирина пошла собирать вещи, и Феодора осталась одна. Ее одолевали мрачные предчувствия: Мурад забудет ее, и они никогда больше не увидятся.

Вскоре пришел Али Яхиа – пора было ехать во дворец султана Орхана. Феодору и Ирину посадили в носилки и понесли через город. Феодора совершенно не запомнила дорогу, за все время пути она не вымолвила ни слова, иногда Ирине даже казалось, что хозяйка не дышит.

По прибытии во дворец Али Яхиа проводил Феодору и Ирину в их покои – две совсем маленькие комнаты, убранство которых отнюдь не блистало роскошью.

Увидев новое жилище госпожи, Ирина рассердилась и набросилась с упреками на Али Яхиа:

– Моя госпожа лучше жила в монастыре, чем здесь. Где слуги? Где сад? Это жилище больше подходит рабыне-наложнице, чем жене султана Турции и дочери императора Византии!

– Принцесса еще ничем не заслужила расположения моего господина, – спокойно ответил Али Яхиа.

– С каких это пор византийская принцесса должна заслуживать чью-то любовь, чтобы получить сносное жилье?

– Ты требуешь у меня ответа, женщина, на вопрос, который надо задавать не мне. Я всего лишь слуга султана и выполняю его приказы. Так что успокойся и смирись. Может быть, впоследствии все изменится и твоя госпожа получит апартаменты, положенные ей по рангу.

Феодору в отличие от Ирины совершенно не беспокоило то, в какие комнаты ее поселили. Она вообще почти ничего не замечала. Слуги султана отвели ее в ванную, где тщательно вымыли и сделали массаж, умастив душистыми благовониями. Во время всех этих манипуляций Феодора не произнесла ни слова, но в душе ее все вопило: «Мурад! Мурад, где же ты?»

А он был совсем рядом и разговаривал со своим братом Сулейманом в другом крыле султанского дворца.

– Ты не знаешь, – спросил Мурад брата, – правда ли, что Иоанну Кантакузину опять нужна наша помощь?

– Не только правда, но даже больше – именно поэтому принцессу Феодору привезли во дворец, и сегодняшнюю ночь она проведет с султаном.

От такой новости в глазах у Мурада потемнело, однако брат, ничего не заметив, продолжал:

– Наш старик не очень-то хочет эту молоденькую самочку, но Иоанн требует, чтоб все условия брачного договора были соблюдены.

– Принцесса еще здесь? – спросил Мурад сдавленным голосом.

– Да. Надо сказать, она – лакомый кусочек, хотя и бледновата, на мой вкус. Бедная девочка, мне ее жаль. Наш отец, конечно, стар, но на нее у него сил хватит; к тому же он считает, что она подговорила Иоанна Кантакузина потребовать выполнения условий брачного договора.

Тут Сулеймана позвали, а Мурад поспешил к матери. К его удивлению, у нее находилась Анастасия.

– Это правда, – спросил он с порога, – что наш повелитель вызвал к себе византийскую принцессу?

– Да, – ответила Нилифер. – Анастасия говорит, что таково требование отца Феодоры. Девочка здесь ненадолго, и скоро Орхан отправит ее назад в монастырь.

Анастасия тоже хотела что-то сказать, но Мурад уже выскочил в коридор. Он никак не мог прийти в себя. «Феодора здесь!» – повторял он про себя, но это не укладывалось в голове. Самое страшное, Мурад знал, что ничем не может ей помочь.

Вдруг к нему подошла какая-то женщина.

– Моя госпожа просила передать тебе, – тихо прошептала она, – что не виновата в случившемся и ей придется выполнить супружеский долг.

Сказав это, женщина ушла с такой же поспешностью, как и появилась. Мурад же, поддавшись внезапному приступу ярости, выбежал во двор, вскочил на коня и, безжалостно погоняя бедное животное, бешено помчался из города в сторону синевших вдалеке гор.