Бросок наудачу

– Тебе больше нравится Флорида?

Я киваю, может быть, даже чересчур восторженно, потому что вызываю у него усмешку.

– Как минимум, здесь лучше погода.

– Ты еще не видела наши ураганы.

– Жду не дождусь, – говорю я с нотками сарказма в голосе, и он снова улыбается.

Я так волновалась, что здесь будет трудно завести друзей, что все будет так же, как и в Пайнфорде, что люди просто не захотят со мной знакомиться. Особенно раз я новенькая. На мой взгляд, здесь есть два варианта развития событий: либо мной заинтересуются в качестве блестящей новенькой игрушки, либо сразу отправят в игнор.

Дело не в том, что я не умею общаться или недружелюбна. Просто мне никогда не попадались люди, которые стремились бы со мной поговорить. От такого с годами становишься слегка застенчивой, мягко говоря.

Но завести друзей здесь оказалось проще, чем я ожидала.

– Где ты учишься? – спрашиваю я, набравшись смелости. Он выглядит примерно на мой возраст, но, возможно, уже выпускник.

– В Мидсоммере. Полагаю, тебя тоже туда зачислили?

Я киваю – снова.

– В одиннадцатый класс[1 - В американских школах двенадцать классов, дети учатся до 18 лет. – Примеч. ред.]. Начну учиться через пару дней.

Он снова смеется.

– Аналогично. – Он протягивает руку. – Меня зовут Дуайт.

Дуайт?

Что за странное имечко? Никогда в жизни не слышала, чтобы кого-то звали Дуайт. Но этому парню оно даже подходит.

– Мэдисон, – представляюсь я, пожимая ему руку. – Приятно познакомиться.

– Взаимно. Так почему ты не на пляже? Не ловишь последние лучи солнца, не глазеешь на парней?

– Не улыбалось идти одной. Кроме того, мне нужен был новый телефон.

Я специально сказала «новый». Подумала, ему покажется странным, если я скажу, что у меня никогда еще не было мобильника.

– А-а.

– Что насчет тебя? – парирую я.

– Волны сегодня никуда не годятся, – сообщает он. – К тому же пришлось бы искать того, кто подменит меня на работе.

– Волны?

– Для серфинга.

– Ого. Круто. – Я исподтишка разглядываю его. Он не похож на серфера. Я всегда представляла себе серферов широкоплечими мускулистыми парнями с растрепанными светлыми волосами. И мне казалось, серферы должны быть загорелыми, ведь они много времени проводят на солнце. Дуайт же выглядит слишком бледным и нескладным.

Я отпиваю латте, чтобы сгладить неловкое молчание, и не могу удержаться от гримасы.

М-да. Я определенно больше никогда не закажу латте.

– Слишком горячо? – уточняет парень.

– Э-э, да… Спасибо за помощь, – быстро добавляю я.

– Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? Нужно возвращаться к работе, пока босс не отчитал меня за разговоры с посетителями. – Он снова улыбается мне. – Еще увидимся?

Это звучит как вопрос, а не утверждение, поэтому я отвечаю:

– Да, конечно.

– Приятно было познакомиться, Мэдисон.

– Я тоже рада с тобой познакомиться, Дуайт, – произношу я его удаляющейся спине.

Похоже, у тебя только что появился друг.

И меня начинают переполнять радужные пузырьки. Может быть, влиться в общество здесь будет не так уж и сложно.

Глава 2

Смерть двоюродной бабушки Джины – это, пожалуй, лучшее событие в моей жизни.

Только не поймите меня неправильно: я любила ее, и теперь мне очень ее не хватает. Но у нее имелись свои любимчики в семье. Ясное дело, что, раз брат моего отца и его семья живут в Неваде, пожилой женщине было тяжело ездить к ним в такую даль. Но именно к нам бабушка Джина приезжала на главные праздники – День Благодарения и Рождество. А моим кузенам просто посылала по почте чек.

Признаюсь, в детстве я очень ее боялась. Ей было восемьдесят девять, когда она скончалась. Высокая сухопарая дама с редкими седыми волосами и вставными зубами, которые постоянно выпадали и громко клацали, когда она говорила. Но, увидев ее фотографии, я поняла, почему в юности Джину часто снимали в качестве модели. И все же, несмотря на ставшую к старости устрашающей внешность, бабушка была по-настоящему хорошим человеком.

Бабушка Джина жила во Флориде, в большом доме на берегу моря. И после ее смерти все досталось нам. И я действительно имею в виду все. Огромное наследство – дом, всю винтажную одежду и драгоценности.

Сначала мы не знали, что с этим делать. Продать недвижимость и, возможно, купить дом получше в пределах штата Мэн? Оставить в качестве загородного дома? До сих пор не помню, кто предложил в итоге сюда переехать. Но кто бы это ни был, я у него в неоплатном долгу.

Делом занялся папа. Он нашел себе место врача в частной клинике, расположенной неподалеку от пляжа, где стоял дом двоюродной бабушки Джины. Мама подыскала в пригороде, недалеко от средней школы, хороший дом с тремя спальнями, большим садом и даже небольшим бассейном. Будучи учительницей начальных классов, мама без труда получила новую работу во Флориде.

Дженна, моя старшая сестра, к тому времени уже уехала из Мэна; она студентка Нью-Йоркского университета, и ей было все равно, переедем мы из Пайнфорда, штат Мэн, или нет. Она там давно не жила и не планировала туда возвращаться.

– Скукотища. Здесь ничего не происходит, – ответила она маме и папе, когда они спросили, почему она не выбрала колледж поближе к дому. – Кроме того, в Нью-Йорке программа обучения лучше. К тому же я хочу повидать мир. Этого не случится, если я останусь в Пайнфорде.

Единственное, что могло бы их удержать от переезда, – это я. А я не могла этого переезда дождаться.

В Пайнфорде мне просто нечего было делать. К концу десятого класса я даже не пыталась работать на уроках и не могла похвастаться миллионом друзей и насыщенной общественной жизнью. Поэтому, когда мама осторожно спросила меня: «Мэдисон, дорогая, как ты считаешь, с тобой точно-точно все будет в порядке, если мы переедем во Флориду?», – мой ответ был мгновенным:

– Можно я уже начну собирать вещи?

Переезд во Флориду означал, что я смогу начать совершенно новую жизнь.