Медитация – состояние пробужденности. Экспериментальные духовные практики

Груз мыслей не может привести человека никуда, кроме как в безумие. Вся наша жизненная энергия начала двигаться в пределах мозга.

Медитирующий человек должен привести эту энергию глубже, ниже, ближе к центру, он должен повернуть ее назад. Как ее можно повернуть назад? Чтобы понять это, мы должны кое-что понять относительно тела – это будет первым шагом.

Тело не воспринимают ни как транспорт для духовного путешествия, ни как храм божественного, ни как инструмент для открытия центра жизни. На тело смотрят либо с точки зрения потакания, либо с точки зрения отречения – но оба эти подхода неправильны.

Путь к чему бы то ни было великому в жизни и к чему бы то ни было стоящему находится внутри тела и проходит через тело.

Тело должно быть принято как храм, как духовный путь – и пока это не становится нашей позицией, мы остаемся либо потакающими, либо отвергающими. В обоих случаях наше отношение к телу не является ни правильным, ни сбалансированным.

Молодой принц получил посвящение у Будды. Он в своей жизни познал все виды удовольствий, он жил только для удовольствия. Затем он стал бикшу – монахом. Все прочие бикшу были очень удивлены. Они говорили: «Этот человек становится бикшу! Он никогда не ходил пешком, если он куда-то и выезжал из дворца, то только на своей колеснице. Дворцовые дорожки, по которым он ходил, были покрыты бархатными коврами. Сейчас же он хочет стать нищим! Что за безумие он намеревается совершить?»

Будда говорил, что человеческий ум всегда движется между крайностями – от одной крайности к другой. Человеческий ум никогда не останавливается посередине. Подобно тому, как маятник часов движется из одного крайнего положения в другое, но никогда не останавливается посередине, точно так же человеческий ум движется от одной крайности к другой. До сих пор этот человек жил в одной крайности – в потакании своему телу; сейчас же он захотел жить в другой крайности – в отвержении своего тела.

И это случилось. В то время как все бикшу шли по дорогам, принц, который прежде всегда ходил лишь по самым дорогим коврам, шел по тропинкам, где были колючки. Если все бикшу сидели в тени под деревом, он стоял на солнце. Если все бикшу ели раз в день, он один день постился и ел только на другой. Через шесть месяцев он превратился в скелет, его красивое тело загорело дочерна, а его ноги покрылись ранами.

Через шесть месяцев Будда подошел к нему и сказал:

– Шрона! – так его звали. – Я хочу кое-что у тебя спросить. Я слышал, что, когда ты был принцем, ты очень хорошо умел играть на вине. Это правда?

Бикшу ответил:

– Да. Люди говорили, что нет никого, кто умел бы играть на вине так, как я.

Будда сказал:

– Тогда я хочу задать тебе один вопрос – может быть, ты сможешь на него ответить. Мой вопрос такой: если струны вины натянуты слишком слабо, может ли возникнуть музыка?

Шрона засмеялся и сказал:

– Что за вопрос ты задаешь? Даже дети знают, что если струны вины натянуты слишком слабо, то музыка не возникнет, потому что звук не может быть извлечен из ослабленных струн, их невозможно перебирать. Так что музыка не может возникнуть из слабо натянутых струн.

Тогда Будда спросил:

– А если струны натянуты слишком туго?

Шрона ответил:

– Из туго натянутых струн музыка тоже не может возникнуть, потому что струны, которые натянуты слишком туго, лопнут, как только к ним прикоснутся.

И Будда спросил:

– Когда же возникает музыка?

Шрона сказал:

– Музыка возникает, когда струны в таком состоянии, что ни натянуты слишком туго, ни слишком ослаблены. Есть некоторое состояние, когда они ни ослаблены, ни перетянуты. Есть некоторая точка в промежутке, посередине – только в ней возникает музыка. И прежде чем начать играть, опытный музыкант проверяет струны, чтобы узнать, не слишком ли слабо или не слишком ли туго они натянуты.

Будда сказал:

– Достаточно! Я получил ответ. И я пришел, чтобы сказать тебе то же самое. Подобно тому, как ты был искусен в игре на вине, точно таким же образом я стал мастером игры на вине жизни. И тот закон, что относится к вине, относится также и к вине жизни. Если струны жизни слишком ослаблены, то музыка не возникает, а если струны жизни натянуты слишком туго, тогда также нет музыки. Тот, кто хочет создать музыку жизни, должен сначала убедиться, что струны не натянуты слишком туго или слишком слабо.

Где эта вина жизни?

Кроме тела человека, нет другой вины жизни. И в человеческом теле есть струны, которые не должны быть натянуты ни слишком туго, ни слишком слабо. Только в этом балансе человек вступает в музыку. Знать эту музыку означает знать душу. Когда человек приходит к знанию своей внутренней музыки, он приходит к знанию души, а когда он приходит к знанию музыки, скрытой внутри всего сущего, он приходит к знанию божественного.

Где струны вины человеческого тела? Первое: в уме есть много струн, которые натянуты очень туго. Они такие тугие, что из них не может возникнуть музыка. Если кто-то прикасается к ним, то возникает только безумие, и ничего больше. И вы все живете с очень туго натянутыми струнами вашего ума. Двадцать четыре часа в сутки вы держите их в напряжении, с утра до вечера. И если кто-то думает, что ночью они расслабляются, он ошибается. Даже ночью ваш ум загружен и напряжен.

Раньше мы не знали, что происходит в уме человека ночью, но сейчас изобрели специальные приборы. Пока вы спите, прибор показывает, что происходит внутри вашего мозга.

Сейчас в Америке и России существует около ста лабораторий, исследующих, что человек делает во сне. Примерно с сорока тысячами людей были проведены эксперименты во время ночного сна. Результаты, которые были получены, поразительны. Эти результаты показывают, что все, что человек делает днем, он делает и ночью. Все, что он делает целый день… если днем он бегает по магазинам, то тогда даже ночью он бегает по магазинам. Если ум целый день беспокоится, то он продолжает беспокоиться ночью. Если днем он сердит, то ночью он остается сердитым.

Ночь – это отражение целого дня; это его эхо. Все, что происходит в уме днем, повторяется, как эхо, ночью. Все то, что осталось незавершенным, ум старается завершить ночью. Если вы сердились и не выразили полностью свой гнев на какого-то человека, если этот гнев остался незавершенным или застрял внутри, тогда ум высвобождает его ночью. Завершая выражение гнева, струна вины старается достичь правильного состояния. Если кто-то днем постился, то ночью во сне он ест. Все то, что осталось незавершенным днем, пытается найти свое завершение ночью.

Итак, что бы ум ни делал днем, всю ночь он делает то же самое. Все двадцать четыре часа ум напряжен; отдыха нет. Струны ума никогда не ослабляются. Струны ума очень туго натянуты – это первое.

И второе: струны сердца очень ослаблены. Струны ваших сердец совсем не натянуты. Вам знакомо чувство любви? Вам знаком гнев, знакома зависть, знакома ревность, знакома ненависть. Знакомо ли вам чувство любви? Возможно, вы скажете, что знакомо, – временами вы любите. Возможно, вы скажете, что ненавидите, но также и любите. Но знаете, что?.. Может ли существовать сердце, которое ненавидит и одновременно любит? Это все равно что сказать, что человек временами жив, а временами мертв! Это небылица, потому что человек может быть либо живым, либо он может быть мертвым – он не может быть и тем и другим одновременно. Невозможно временами быть живым, а временами мертвым. Либо сердце знает только ненависть, либо сердце знает только любовь. Между ними двумя не может быть компромисса. В сердце, где есть любовь, ненависть становится невозможна.

Жила когда-то женщина-факир, которую звали Рабия. Читая священную книгу, она зачеркнула одну строку. Никто не вычеркивает строк из священных книг – разве можно что-то улучшить в священной книге?

Другой факир пришел к Рабии в гости. Он стал читать эту книгу и сказал:

– Рабия, кто-то испортил твою священную книгу! Она стала нечестивой, из нее была вычеркнута одна строка. Кто ее вычеркнул?

Рабия сказала:

– Я ее вычеркнула.

Факир был очень возмущен. Он сказал:

– Почему ты вычеркнула эту строку? – Это была строка: «Ненавидь Дьявола».

Рабия сказала:

– Я в затруднении: с того дня, как во мне возникла любовь к Богу, внутри меня исчезла ненависть, так что, даже если я захочу, я не смогу ненавидеть. Даже если Дьявол предстанет передо мной, то и тогда я смогу только любить его. У меня нет другого выбора – потому что прежде, чем я смогу ненавидеть, внутри меня должна появиться ненависть; прежде, чем я смогу ненавидеть, в моем сердце должна возникнуть ненависть. Иначе откуда я возьму ее, и как я это сделаю?

Любовь и ненависть не могут сосуществовать в одном сердце. Это такие же противоположности, как жизнь и смерть: они не могут существовать вместе, в одном и том же сердце.

Что же тогда это такое – то, что вы называете любовью? Когда ненависти меньше, вы называете это любовью; когда ненависти больше, вы называете это ненавистью. Это меньшая и большая пропорции самой ненависти. Любви там вообще нет. Эта ошибка возникает из-за степени. Из-за степени вы ошибочно думаете, что холод и тепло – это две различные вещи. Это не две различные вещи: тепло и холод – это градации одного и того же явления. Если доля тепла становится меньше, то нечто начинает ощущаться как холодное; если доля тепла становится больше, та же самая вещь начинает ощущаться как горячая. Холод – это другая форма тепла. Кажется, что они противоположны, различаются, противостоят друг другу, но это не так. На самом деле это сгущенная и несгущенная формы одного и того же.

Точно так же вы понимаете ненависть: менее сгущенную форму ненависти вы считаете любовью, а очень сгущенную форму ненависти вы считаете ненавистью, но любовь – это никоим образом не форма ненависти. Любовь – это нечто, совершенно отличающееся от ненависти, – любовь не имеет отношения к ненависти.

Струны вашего сердца полностью ослаблены. Музыка любви не возникает из этих ослабленных струн – как и музыка блаженства. Вы когда-нибудь знали в своей жизни блаженство? Можете ли вы сказать о каком-нибудь моменте, что это был момент блаженства, и что вы осознали и испытали блаженство? Трудно сказать с достоверностью, что вы когда-нибудь знали блаженство.

Вы когда-нибудь знали любовь? Вы когда-нибудь знали спокойствие? О них также трудно что-нибудь сказать.

Что вы знаете? Вы знаете беспокойство. Да, иногда это беспокойство меньшей степени – и вы считаете его спокойствием. На самом деле вы настолько беспокойны, что если беспокойства становится немного меньше, то это создает иллюзию спокойствия. Человек болен: когда болезнь немного отступает, он говорит, что стал здоровым. Если болезнь, которой он подвержен, немного ослабевает, он думает, что стал здоровым. Но какое отношение здоровье имеет к болезни? Здоровье – это абсолютно иное явление.

Здоровье – это нечто совершенно другое. Очень немногие из нас в состоянии испытывать здоровье. Мы больны в большей или меньшей степени, но мы не знаем здоровья. Мы беспокоимся в большей или меньшей степени, но мы не знаем спокойствия. Мы испытываем больше ненависти, мы испытываем меньше ненависти. Мы испытываем больше гнева, мы испытываем меньше гнева…