– Вы первый человек, кто сразу догадался, – обычно говорили они.
– Все очень просто, – отвечал я. – Здесь нет никакого чуда. Просто мне так мучительно разговаривать с монахами и монахинями, что, когда кто-то из вас приходит ко мне и от него не пахнет, я тут же понимаю, что в мешке у него что-то есть. Должно быть, вы обтираетесь губкой.
Даже обтирание губкой считается преступлением. А если вы чистите зубы, то готовите себя к аду. Это отравило вашу жизнь, а не преобразило ее.
Подавление не может трансформировать. Либо оно превращает вас в ханжей, если вы хоть немного разумны. Немного разума – и вы ханжа. А если вы глупы, вы сойдете с ума.
– Как прошел твой круиз в Европу? – спросил Педро своего друга.
– Фантастика! – ответил тот. – Представь себе, в первый же вечер я познакомился с девушкой, самой красивой девушкой на всем белом свете. Мы немного поболтали. Это была любовь с первого взгляда. Очень скоро мы очутились в объятиях друг друга. И только на следующее утро я с удивлением понял, что обнимаю жену своего лучшего друга. Это было настоящее потрясение! Мы чувствовали за собой такой грех… Мы оба рыдали, и рыдали, и рыдали…
– Вот это да! А оставшееся время?
– Мы любили друг друга и рыдали, любили и рыдали, любили и рыдали!
Именно это и происходит.
Подавление – одна из величайших бед, случившихся с человечеством. И как следствие подавления возникает манипуляция. Вы не можете быть честными сами с собой и не можете раскрыться перед другими. Вы утратили истину, благоговение перед истиной. Вы утратили подлинность и начали лгать. Манипуляция – это эксплуатация других путем обмана. Вы потеряли уважение к людям, потому что потеряли уважение к себе. Как вы можете уважать себя, если вы постоянно лжете, если вы не подлинны, если вы не искренни? Если вы не уважаете себя, вы не в состоянии уважать никого в этом мире. А когда вы перестаете уважать других, вы начинаете манипулировать ими, использовать их.
Уважать – значит относиться к другому как к индивидуальности, ценной самой по себе. Отсутствие уважения означает то, что вам важен не человек как таковой, вам важно что-то еще, вы преследуете свои собственные цели. Муж использует жену как средство, жена использует мужа как средство – это манипуляция. Из-за того, что вы используете друг друга… даже родители используют детей, а дети – родителей. Верующие используют Бога, что уж говорить про остальных? Все используют всех.
Поэтому вы находитесь в постоянном страхе: у вас могут отнять ваши средства. У вас могут увести жену, поэтому вам приходится воздвигать вокруг нее стены, вам приходится заковывать ее в цепи, вы вынуждены сделать ее настолько зависимой, чтобы она и шагу не могла без вас сделать. И, естественно, в ответ она делает то же самое – ответная реакция. Она начинает ревновать, пытается привязать вас к себе. Она постоянно спрашивает, что вы делаете, куда вы пошли.
Однажды я увидел, как Мулла Насреддин чуть не плакал. Он выглядел ужасно расстроенным.
– Что случилось? – спросил я. – Почему Вы так печальны?
– Мне очень грустно, – ответил он. – Моя жена наняла мне нового секретаря.
– И что, – удивился я, – что в этом плохого? Она блондинка или брюнетка?
– Да какое там, брюнетка или блондинка! Он лысый!
Жены следят буквально за всем… что творится у мужа на работе. Они звонят по много раз на дню: «Где ты? Что ты делаешь?» Мужья и жены постоянно друг друга в чем-то подозревают. Как может любовь расти? В такой отравленной атмосфере это невозможно. А когда любовь уходит, вся любовная энергия превращается в ненависть. Энергия любви скисает и превращается в ненависть. Она становится разрушительной. Любовь созидательна, ненависть разрушительна. А потом вам приходится искать оправдания разрушению.
Уверен, вы сталкивались с этим. Каждый раз, когда идет война, люди кажутся радостнее, чем обычно. Так было в Индии. Когда Индия и Пакистан начали воевать, вся страна оживилась, иначе она совсем умерла бы. Люди кое-как влачили свое существование, еле-еле перенося эту жизнь, ничто их не радовало. Но как только случилась война и они смогли уничтожать друг друга, вдруг все ожили. На лицах людей заиграла жизнь – что-то происходит. Их разговоры оживились, стали наполненными. С утра до вечера они с интересом наблюдали: что происходит? Кто побеждает? Насколько далеко наши войска продвинулись на территорию Пакистана? Вошли ли они в Бангладеш? Какую тактику применяет армия, чтобы выиграть войну?
Каждый раз, когда случается война, люди оживают, возвращаются к жизни. Иначе они погружаются в скуку, жизнь теряет краски.
Почему мы так заинтересованы в разрушении? И это не только национальный вопрос. Христиане во время крестовых походов и мусульмане во время джихада выглядят весьма жизнеспособными. Все христиане сплачиваются. Тогда протестанты и католики перестают быть врагами, тогда они все христиане, последователи Христа. Христианство в опасности – кого волнуют мелкие теологические разногласия? Ислам под угрозой! Когда мусульмане воюют с христианами, убивают христиан, все внутренние конфликты уходят, все объединяются. Шииты и сунниты перестают враждовать, теперь они друзья, братья, последователи одной религии, почитатели одно пророка, одной книги – священного Корана. Ислам в опасности – о каких теологических проблемах может идти речь?
Когда индуисты или мусульмане настроены убивать, они объединяются между собой; иначе они становятся скучными, мертвыми, начинают вести растительную жизнь. Это очень странно. Почему людей настолько привлекает разрушение? Если вы выйдите на улицу и увидите, как кто-то дерется, несмотря на то, что вы очень спешите на работу, вы забудете о вашей срочной работе и остановитесь. Сначала вы посмотрите драку – разве можно уйти? Срочная работа может подождать: нет ничего более срочного, чем посмотреть драку. Почему? Почему собирается толпа, когда кто-то дерется? Вы становитесь отождествленными с борьбой. Это происходит по-разному. Футбольный или хоккейный матч – вы видите тысячи людей, кричащих, сходящих с ума, прыгающих и готовых убить друг друга. Почему это так привлекательно? Что происходит?
Если инопланетяне станут смотреть футбол, они будут озадачены. Что происходит? Люди бегают с мячом с одной стороны поля на другую, бьют по мячу, а тысячи других людей наблюдают. Всего-то бьют по мячу!
Меня никогда не интересовали игры. Когда я учился в школе, меня вызвал директор.
– Ты никогда не участвуешь ни в каких играх, – заявил он.
– Покажите мне хотя бы одну разумную игру, и я буду в нее играть, – ответил я.
– Что ты имеешь в виду? – удивился он. – Что значит «разумную игру»?
На что я сказал:
– Волейбол – это же настолько глупо. Зачем бросать мяч через сетку на другую сторону? Чтобы они потом перекинули его мне обратно? Пусть забирают мяч себе. Я могу взять другой мяч. Они пойдут домой, и я пойду домой. Забирайте мячи и делайте с ними все, что хотите: обнимайте, целуйте! К чему вся эта чепуха? К чему такой ажиотаж? Не вижу в этом никакого смысла!
Он озадаченно посмотрел на меня и сказал:
– В целом, ты прав. Я никогда не рассматривал игру с этой точки зрения. Действительно, откуда такой ажиотаж? Только, пожалуйста, не рассказывай никому об этом. Не хочешь играть, не играй, но помалкивай. Не мешай другим радоваться.
Так я стал единственным учеником в школе, освобожденным от всего этого при условии, что не скажу никому, какая это чушь и не буду распространять свои взгляды.
В университете у нас была обязательная военная подготовка. Я отказался. Я сказал:
– Я не настолько глуп! Какой-то идиот приказывает мне: «Направо!» или «Налево!» Зачем? Мне не нужно поворачиваться ни направо, ни налево. Я отказываюсь это делать на том основании, что это глупо! И пока вы не докажете мне обратное, я не буду в этом участвовать.
Проректор сказал:
– Мы сделаем вот что. Мы можем освободить вас только по состоянию здоровья, иначе никак. Я скажу университетскому врачу, чтобы он дал вам заключение, что ваше здоровье не позволяет вам посещать занятия по военной подготовке.
– Делайте, что считаете нужным, – сказал я. – Я не собираюсь в этом участвовать. Но если вы будете причинять мне неприятности, я создам вам еще большие неприятности, я подговорю и других.
Он знал меня…
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Вам не нужно ходить к врачу, я сам все сделаю. Я сам возьму заключение и сделаю все необходимое. Вы свободны, только прошу вас, никому не говорите. Я могу вас понять, вы правы.
Люди все понимают, но, тем не менее, все продолжается по той простой причине, что внутри них кипит слишком много энергии, которую необходимо к чему-то приложить. Отсюда эти глупые игры, дурацкие игры типа футбола. Тысячи людей приходят в крайнее возбуждение – много шума из ничего! Они ведут борьбу… после каждого футбольного матча происходят беспорядки. Приходится вызывать полицию, использовать бомбы со слезоточивым газом, толпу надо разгонять.
Что происходит с человечеством? Все очень просто. Мы подавляем всех настолько сильно, что крышку может сорвать в любой момент. Как на кипящем чайнике, если слишком плотно держать крышку и не давать пару вырываться наружу. Тогда вместо того, чтобы приготовить чай, мы можем уничтожить всю семью! Чайник может взорваться и все разрушить. Вот что происходит. Тысячи лет человек сдерживал кипящую энергию. Время пришло: либо третья мировая война, либо новое рождение человека; либо третья мировая война, либо новый образ жизни.
И моя работа здесь состоит в представлении нового образа жизни.
Вы спрашиваете: «Почему только люди подавляют, убивают, стремятся подчинить естественное течение жизни, Дао? Почему мы настолько глупы?»
Нас вынудили жить глупо. Нам нужны тотально иной гештальт, иная социальная структура, иное видение мира, иная жизненная философия, когда почитается разум, поддерживается разумное, оберегается индивидуальность. Но мы продолжаем делать прямо противоположное.
Второй вопрос покажет вам, что мы продолжаем делать…
Второй вопрос:
Ошо,
Я – священник, я не согласен с твоим мнением, что религия способствует появлению сексуальных извращений. Пожалуйста, не спрашивай, как меня зовут, но я надеюсь услышать ответ на мой вопрос.
Хорошо, сэр. Я буду называть вас Преподобный Банан! Надеюсь, вы не обидитесь. Я вовсе не хочу вас обидеть. Просто я не могу относиться ко всему серьезно, особенно к священникам. Вы обрадуетесь, когда узнаете, что это еще ничего по сравнению с одним из моих саньясинов. Я дал ему имя Свами Паринирвана. Паринирвана означает «сверхъестественная свобода». Но мои саньясины – замечательные люди, они переделали его имя на «Парибанана». И теперь оно значит «Сверхъестественный Банан»! Так что по сравнению со Сверхъестественным Бананом ваше имя еще ничего. Чтобы показать вам свое уважение, я буду называть вас Преподобным Бананом.
Первое извращение уже в том, что вы настолько трусливы, что не смогли даже подписаться. Какой же вы тогда искатель истины? Вы не написали, какую религию исповедуете, вы хотите скрыть эти факты. Вы, должно быть, живете в большом страхе, скрываясь за маской, за фасадом, за красивым фасадом. Но трус не может быть религиозным, религии необходимо мужество. Трус не может быть разумным, разуму необходимо мужество, необходима стойкость, потому что разум приведет вас к бунту, к опасности, к неизвестности и, наконец, к непостижимому.