Сострадание. Наивысший расцвет любви

Поскольку мы этого не осознаем, мы не видим, что мы сами с собой делаем. Что-то случается, и затем вдруг начинает происходить нечто, что, казалось бы, никак не связано со случившимся ранее.

Буквально на днях я прочел кое-что о запахе. Человечество практически утратило обоняние, способность к восприятию запахов. У животных эта способность очень сильно развита. Лошадь может чуять запах за километры. Нюх собаки гораздо тоньше, чем обоняние человека. По запаху собака может безошибочно определить приближение своего хозяина. Собака сможет узнать запах своего хозяина даже спустя многие годы. Человек же совсем забыл запахи.

Что случилось с человеческим обонянием? Какая беда его постигла? Вроде бы нет причин подавлять обоняние. Ни в одной культуре оно сознательно не подавлялось, но все же оказалось подавленным. Это произошло из-за секса. В настоящее время все человечество живет с глубоко подавленной сексуальностью, а запах связан с сексом. Прежде чем совершить половой акт, собака обязательно обнюхает своего партнера и, если не почует внутреннюю гармонию между телами, совокупляться не станет. Если запах подходит, собака знает, что тела гармонируют друг с другом и смогут слиться в единой песне – хотя бы на мгновение возникнет единение.

Поскольку во всем мире секс подавлялся, обоняние тоже стало подавляться. Само слово приобрело негативную окраску. Если я спрошу у вас: «Вы слышите?» – или: «Вы видите?», – вы не обидитесь. Если я спрошу: «Вы пахнете?», – вы, казалось бы, тоже не должны обижаться, потому что это вопрос такого же порядка. Обладание запахом и обоняние – это свойство аналогичное зрению и слуху. Когда я спрашиваю: «Вы пахнете?», – вы обижаетесь, потому что совершенно забыли, что это вопрос о вашем свойстве, а не осуждение.

Есть одна знаменитая история про английского мыслителя, доктора Джонса.

Однажды в дилижанс, на котором он ехал, вошла дама.

– Сэр, вы пахнете! – сказала она доктору Джонсу.

На что тот, будучи филологом, ответил:

– Нет, мадам. Это вы пахнете. Я воняю!

Обладание запахом – это свойство. «Вы пахнете. Я воняю». С точки зрения языка он прав. Так и должно быть, если следовать правилам языка. Но само слово «пахнуть» обрело осуждающий оттенок. Что случилось с запахом и обонянием? Как только вы начинаете подавлять секс, подавляется и обоняние. Это чувство совершенно ущербно, а если ущербно одно из пяти чувств, то ущербна одна пятая часть мозга. Каждому из пяти чувств, свойственных человеку, соответствует определенная область мозга. Одна пятая вашего мозга искалечена, а вы даже не знаете об этом. Это означает, что искалечена одна пятая часть вашей жизни. Это потрясающий вывод. Стоит коснуться чего-то малого, и это отразится на всем вокруг.

Из-за подавления секса подавляется обоняние, а дыхание становится поверхностным, потому что глубокое дыхание посылает определенные сигналы сексуальному центру. Люди приходят ко мне и говорят: «Если мы дышим как следует, мы чувствуем себя более сексуальными». Когда вы занимаетесь любовью со своим партнером, ваше дыхание становится очень глубоким. Если вы будете дышать неглубоко, вы не сможете достичь оргазма. Дыхание достигает самых глубин сексуального центра, оно шлет ему сигнал извне. Из-за подавления секса и дыхания люди потеряли способность к медитации. Теперь взгляните на все вместе – что мы наделали! Подавляя секс, мы подавили дыхание, а дыхание – это единственный мост между вами и существованием.

Гурджиев прав: он говорит, что почти все религии ведут себя так, будто они против Бога. Они говорят о Боге, но на самом деле выступают против божественного. Их поведение направлено против Бога. Теперь, когда дыхание подавлено, мост разрушен. Вы можете дышать только поверхностно – вы никогда не углубляетесь, а если вы не можете углубиться в себя, вы не способны углубиться в существование.

Согласно Будде, в основе всего лежит дыхание. Глубокое, расслабленное, осознанное дыхание дает вам удивительную тишину и расслабление: постепенно вы просто таете, растворяетесь и исчезаете. Вы перестаете быть отдельным островом и начинаете вибрировать со всем существованием. Вы уже не отдельная нота, а часть всей симфонии. В этот момент рождается сострадание.

Сострадание возникает лишь тогда, когда вы осознаете свою связь со всеми людьми. Оно возникает лишь тогда, когда вы видите, что вы – часть всех, и все являются частью вас. Никто не обособлен. Когда рассеивается иллюзия обособленности, возникает сострадание. Сострадание – это не дисциплина.

Среди человеческих взаимоотношений отношения между матерью и ребенком ближе всего к состраданию. Люди называют эти отношения любовью, но их не стоило бы так называть. Они больше похожи на сострадание, чем на любовь, потому что в них нет страсти. Любовь матери к своему ребенку ближе всего к состраданию. Почему? Потому что мать познала ребенка в себе, он был частью ее существа. Она познала ребенка как часть себя, и даже если ребенок рождается и вырастает, мать продолжает чувствовать с ним тонкую связь. Если ребенок заболевает, мать мгновенно чувствует это, даже если их разделяют тысячи километров. Не осознавая, что именно происходит, она впадает в уныние; она может не осознавать, что ее ребенок страдает, но страдает сама. Она пытается найти рациональное объяснение своему страданию: проблемы с желудком, головная боль и т. п. Однако сейчас глубинная психология говорит о том, что между матерью и ребенком существует тонкая энергетическая связь, поскольку они продолжают вибрировать на одной энергетической волне.

Между матерью и ребенком телепатия осуществляется легче, чем между другими людьми. Близнецам телепатия тоже легче дается. В советской России было проведено много экспериментов в области телепатии, естественно, не ради духовных исканий – русские хотели выяснить, можно ли использовать телепатию в военных целях. Они установили, что близнецы способны к телепатии. Если один из близнецов простужается, простужается и другой, даже если их разделяют тысячи километров. Они вибрируют на одной волне и подвергаются одному и тому же воздействию. Это происходит потому, что они жили в одной утробе, будучи частью друг друга; они сосуществовали в материнском лоне.

Чувство, которое мать испытывает к своему ребенку, больше похоже на сострадание, потому что она воспринимает ребенка как часть себя.

Я как-то прочел одну забавную историю:

Во время предварительной инспекции лагеря бойскаутов директор обнаружил огромный зонт, спрятанный в постельных принадлежностях одного малыша. Зонт явно не входил в перечень вещей, необходимых бойскаутам. Директор попросил мальчика объясниться. Новобранец ловко выкрутился из ситуации, спросив: «Сэр, у вас когда-нибудь была мать?»

Мать – это сострадание; мать – это чувство к другому, подобное чувству, испытываемому к самому себе. Когда человек глубоко погружается в медитацию и достигает просветления, он становится матерью. Будда – скорее мать, нежели отец. Ассоциация, существующая в христианстве со словом «отец», лишена глубокого смысла и красоты. Называть божественное «отцом» – это проявление мужского шовинизма. Если Бог существует, он может быть только матерью, и никак не отцом. «Отец» – это социальная роль. В природе отца как такового не существует. Если спросите лингвистов, они вам скажут, что слово «дядя» возникло раньше, чем «отец». Вначале появились дяди, потому что никто не знал, кто был отцом ребенка. Как только была утверждена частная собственность и брак стал одной из ее форм, в жизни человека возник социальный институт отцовства. Этот институт чрезвычайно хрупок и может исчезнуть в любой момент. Если изменится общество, институт отцовства может исчезнуть, как исчезли многие другие. Но мать останется. Мать – это естественное явление.

На Востоке во многих традициях Бог называется матерью. Такой подход более уместен. Посмотрите на Будду – его лицо больше похоже на женское, чем на мужское. Именно поэтому он не изображается с бородой и усами. Махавира, Будда, Кришна, Рама – вы никогда не увидите на их лицах бороду и усы. Дело вовсе не в том, что им не хватало мужских гормонов, – в жизни у них, скорее всего, росла борода, – они не изображаются с бородой, поскольку это придало бы их лицам мужеподобность.

Восточного человека не особенно волнуют факты, гораздо больше его волнует смысл и значение. Все статуи Будды, которые вы видели, не имеют внешнего сходства с реально существовавшим Буддой, но на Востоке нас это мало беспокоит. Смысл в том, что Будда стал женственнее. Это переход от левого полушария головного мозга к правому, от мужского к женскому, от агрессивности к пассивности, от позитивного к негативному, от усилия к легкости. Будда больше похож на женщину, на мать. Если вы станете настоящим медитатором, то постепенно начнете замечать в себе все больше и больше изменений: вы начнете чувствовать себя больше женщиной, нежели мужчиной – вы станете более грациозными, восприимчивыми, добрыми и любящими. И внутри вас возникнет сострадание, которое вы будете источать, словно благоухание.

Обычно то, что вы называете состраданием, продолжает скрывать в себе страсть. Даже если иногда вы испытываете сочувствие к людям, понаблюдайте за этим чувством, углубитесь в него и проанализируйте его истоки, и вы обнаружите определенную мотивацию. Ваши поступки могут демонстрировать сострадание, но глубоко внутри вас обязательно будут существовать какие-то иные мотивы.

Я слышал:

Луи вернулся домой и с ужасом обнаружил свою жену в объятьях другого мужчины. Он выбежал из комнаты с криками:

– Где мое ружье?

Жена – как и была голая – кинулась за ним. Нагнав, она вцепилась в него и закричала:

– Глупый, зачем так волноваться? Это мой любовник, который заплатил за мебель, которую мы недавно приобрели, и за мою новую одежду. Дополнительные деньги, которые, как ты думал, я заработала шитьем, все роскошные безделушки, которые появлялись у нас в доме – все от него!

Но Луи вырвался и побежал наверх.

– Только не ружье! – завопила жена.

– Какое ружье? – воскликнул Луи. – Я за одеялом. Бедняга простудится, если будет лежать голым.

Даже если вы испытываете – или думаете, что испытываете, или притворяетесь, что испытываете – сострадание, загляните в себя поглубже и проанализируйте это чувство, и вы обязательно обнаружите в его основе другие мотивы. Это не чистое сострадание. А если оно не чистое, это не сострадание. Чистота – это основная характеристика сострадания, если ее нет, то это уже что-то другое, это формальность. Мы научились быть формальными: мы знаем, как надо вести себя с женой, с мужем, с детьми, с друзьями, с родителями. Мы всему научились. Но состраданию невозможно научиться. Оно возникает, когда вы забываете формальности, этикет и манеры. Сострадание – это неуправляемое явление, ему не ведомы этикет и формальности; они мертвы по сравнению с ним. Сострадание – это жизнь, это пламя любви.

Во время оживленной игры в гольф двенадцатая лунка оказалась напротив шоссе. Подойдя к ней, Смит и Джонс увидели похоронную процессию, движущуюся по дороге. Смит остановился, снял шляпу, прижал ее к сердцу, склонил голову и стоял в таком положении до тех пор, пока процессия не исчезла за поворотом. Джонс был поражен увиденным и после того, как Смит надел шляпу на голову и вернулся к игре, сказал:

– Это очень вежливо и учтиво с твоей стороны, Смит.

– Пустяки, – ответил Смит. – Я не мог поступить иначе. В конце концов, я был женат на этой женщине двадцать лет.

Жизнь стала пластиковой, искусственной, формальной, поскольку вы обязаны делать то, что делаете. Разумеется, вы выполняете свои обязанности неохотно, но при этом вполне естественно, что вы живете только наполовину, поскольку полноценная жизнь возможна лишь тогда, когда вы переполняетесь энергией, когда внутри горит огонь. Если ваш огонь подавлен формальностями, обязанностями и правилами, которые вы должны против своей воли выполнять, вы не живете, вы лишь влачите существование. Существование можно влачить с комфортом, жизнь может быть удобной, но она никогда не будет по-настоящему полной.

Настоящая жизнь в некотором отношении хаотична. Я говорю «в некотором отношении», потому что в хаосе есть своя собственная дисциплина. У него нет правил, так как они ему не нужны. Самое главное правило хаоса является частью его внутренней природы, и поэтому ему не нужны внешние правила.

А теперь дзенская история.

Однажды зимой в храм Эйсайя пришел самурай и обратился с просьбой:

– Я бедный больной человек, – сказал он, – моя семья умирает от голода. Мастер, помогите нам, пожалуйста.

Живя на деньги вдов, Эйсай вел очень аскетичный образ жизни, и ему нечего было дать просящему. Он уже собирался выпроводить самурая, как вдруг вспомнил про статую Якуши-Будды. Подойдя к ней, он сорвал нимб и отдал его самураю.

– Продай его, – сказал Эйсай. – Вырученные деньги помогут тебе перебиться.

Смутившийся, но отчаянно нуждающийся хоть в какой-нибудь помощи, самурай взял нимб и ушел.

– Мастер! – вскричал один из учеников Эйсайя. – Это кощунство! Как вы могли так поступить?

– Кощунство? Я просто нашел хорошее применение сознанию Будды, полному любви и милосердия. Если бы он сам услышал этого бедного самурая, он отрезал бы для него свою руку.

Это очень простая история, но в ней сокрыт глубокий смысл. Во-первых, даже если вам на первый взгляд нечего дать, посмотрите по сторонам. Вы всегда найдете, что дать. Даже если вам нечего дать, вы всегда сможете найти, что дать. Это вопрос отношения. Если вы ничего не можете дать, вы, по крайней мере, можете улыбнуться; если вы ничего не можете дать, вы, по крайней мере, можете сесть с человеком и взять его за руку. Дело не в том, чтобы дать какую-то вещь, дело в том, чтобы дать.

Эйсай был бедным монахом, как и все буддийские монахи. Он жил очень аскетично, и ему нечего было дать. Вообще снять нимб со статуи Будды и отдать его – это полное кощунство. Ни один так называемый религиозный человек не додумался бы до этого. Только тот, кто действительно религиозен, сделал бы это – поэтому я и говорю, что сострадание не знает правил, сострадание выше правил. Оно не подвластно контролю. Оно не соблюдает никакие формальности.

И тут вдруг Эйсай вспомнил о статуе Будды. В Японии и Китае голова статуи Будды увенчивается золотым нимбом, что символизирует ауру. Внезапно Эйсай вспомнил про это – он каждый день преклонялся перед этой статуей.

Подойдя к ней, он сорвал нимб и отдал его самураю.

– Продай его, – сказал Эйсай. – Вырученные деньги помогут тебе перебиться.