Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы

Но религиозный человек одинок, потому что взбирается на высочайшую вершину. Ему нельзя сливаться с толпой. Он должен многое вспомнить, ему нужно думать, больше сознавать и быть начеку. Он должен постичь одну истину: все на свете одиноко, нет никакого единства. Наше сознание – одинокая вершина. Но в этом и прелесть, так что не стоит пугаться. Представьте, что на вершине Эвереста собралась целая толпа – пропадет все очарование! Эверест так прекрасен и заманчив именно потому, что это одинокая вершина. Религиозный человек похож на Эверест: он – одинокая вершина, он один, он живет одиночеством и радуется ему. Это не значит, что он чурается общения, это не значит, что он никого не любит. Напротив, только тогда и можно любить по-настоящему! Только тогда и можно общаться свободно, ведь есть только ты. Когда ты в толпе, тебя нет – как же можно любить? Религиозный человек любит, но эта любовь – не наркотик, в ней не забудешься. Он делится любовью, он может отдать себя без остатка, и все же остаться собой. Религиозный человек отдает себя целиком, но не исчезает, ибо остается одинокой вершиной. Там, в этой сокровенной святыне, он всегда одинок. Никто другой туда не войдет. Никто другой и не может туда войти.

В потаенном уголке своей души мы всегда одиноки.

Одиночество незапятнанно, одиночество красиво…

Но вас оно пугает. Вы привыкли к обществу. В нем вы родились, оно вас вырастило, и теперь вы совсем забыли, что такое одиночество. Но остаться одному хотя бы на пару дней, просто чтобы ощутить себя одиноким, – это прекрасно. Потом можно вернуться на шумный базар, только не забудьте взять с собой одиночество! Не теряйтесь в толпе. Будьте начеку, сознавайте. Вернитесь в общество, войдите в толпу, но не забывайте себя. При желании одиноким можно быть даже в толпе. И даже наедине с собой можно чувствовать себя так, будто вокруг толпа. Ты можешь уйти в Гималаи, но стоит подумать о людном базаре – и ты опять в толпе.

Вот что было с Джунаидом. Он пришел к учителю, а тот сидел в храме. И когда Джунаид показался в дверях, учитель сказал: «Эй, входи один! Не нужно тащить за собой всю эту толпу!» Джунаид оглянулся: он пришел один и подумал, конечно, что за спиной есть кто-то еще. Но там никого не было. А учитель рассмеялся и сказал: «Ты не по сторонам гляди, а в свою душу!»

Джунаид закрыл глаза и понял, насколько прав учитель. Жена осталась дома, но Джунаид все время думал о ней. Дети были дома, но Джунаид постоянно видел их лица. В голове до сих пор звучали голоса друзей, с которыми он недавно простился.

«Давайте, выходите, и пусть зайдет один Джунаид, – потребовал учитель. – Я не могу говорить с целой толпой!»

И Джунаид вернулся в храм лишь через год. Только через год он освободился от этой «толпы». И спустя год он услышал голос учителя: «Джунаид, теперь ты готов, входи. Теперь ты один, и мы можем поговорить».

Можно тащить за собой целую толпу – но можно быть среди толпы и оставаться одиноким. Попробуйте вот что: в следующий раз, когда попадете на людный базар, постарайтесь ощутить свое одиночество – а вы и вправду одиноки, так что можете его почувствовать. И, ощутив себя одиноким, вы сразу поймете, что стали «единственным». Иисус говорит, что пришел сделать вас «единственным», одиноким:

Я дам вам то, чего не видел глаз,

и то, чего не слышало ухо,

и то, чего не коснулась рука,

и то, что не взошло в сердце человека.

Ваши глаза видят то, что снаружи, но внутрь не заглядывают – не умеют. Ваши уши слышат то, что доносится извне, но внутреннего не замечают – не умеют. Вы обращены наружу, все ваши органы чувств. Нет ни одного внутреннего органа чувств. Но когда они прекращают работу, ты вдруг оказываешься внутри себя – там, куда органы чувств не проникают.

Иисус сказал: «Я дам вам то, чего не видел глаз». Но сначала нужно стать «единственным». Вот что я понимаю под санньясой: одиночество. Сначала стань санньясином, пойми, что ты одинок, и научись мириться с этим. Не бойся. Лучше радуйся этому, сумей понять, насколько это прекрасно, сколько в одиночестве тишины, чистоты и невинности. Никакой грязи, ведь в эту святыню не войдет никто, кроме тебя. Она остается девственно чистой – никто тут не был и никого не будет.

В тебе скрыта непорочность. Стань санньясином, «единственным» – и тогда, как сказал Иисус, «я дам тебе то, чего не видел глаз».

Когда ты стал «единственным», совершенно одиноким, ты быстро постигнешь, чего не видел глаз, чего не слышало ухо, чего не коснулась рука. Разве можно коснуться себя? Можно дотронуться до своего тела – но это не ты. До истинного «Я» рука не дотянется, сознание не пощупаешь…

Но последняя строка – самые прекрасные слова из всех, что были когда-то сказаны на этой земле:

…и то, что не взошло в сердце человека.

Ведь душа еще глубже, чем сердце! Конечно, сердце очень глубоко внутри, но по сравнению с душой оно не внутри, а снаружи! Руки снаружи, глаза обращены вовне – и сердце снаружи, где-то на окраине. Сокровенная сущность – это даже не сердце. В теле пробуждается голод, в сердце – любовь, но молитва исходит не от сердца. Молитва еще глубже, она глубже сердца. Голод – потребность тела, любовь – потребность сердца, а Бог – потребность чего-то еще более глубокого, куда более глубокого, чем сердце. Нужно возвыситься не только над своим умом, но и над сердцем. Нужно превзойти все, что на краю, все внешнее, чтобы остался только центр.