Мотив для убийства

– Как тебе удается так хорошо выглядеть? – спросила она.

– Это все моя испанско-мексиканская кровь, – с гордостью пояснил он. – Я спокойно могу продержаться двадцать четыре, а то и сорок восемь часов, и при этом выглядеть просто отлично.

Он кинул быстрый брезгливый взгляд на Эйвери и простонал:

– Да, ты выглядишь дерьмово. Но ты сделала это, – добавил он с явным уважением в глазах.

В это время второй этаж был уже наполовину пуст. Большинство полицейских были либо дома, либо работали вне офиса. Свет в конференц-зале был включен. Дилан Коннелли, явно расстроенный, ходил по кругу. Увидев их, он распахнул дверь.

– Где, черт возьми, вы были? – грозно спросил он. – Я сказал, чтобы отчет был на моем столе к пяти часам. Сейчас почти семь. Вы выключили свои рации. Вы оба, – подчеркнул он. – Я ожидал что-то подобное от тебя, Блэк, но не от тебя, Рамирес. Никто даже не позвонил мне. Никто не отвечал на звонки. Капитан тоже очень зол, так что не вздумайте плакаться ему. Вы хоть представляете, что здесь творилось? О чем вы, черт возьми, думали?

Рамирес поднял руки:

– Мы звонили. Я оставил сообщение.

– Ты звонил двадцать минут назад, – почти кричал Дилан. – Я пытался дозвониться каждые полчаса с 16:30! Кто-то умер? Вы гонялись за убийцей? Может сам Иисус спустился с небес, чтобы помочь вам в этой ситуации? Других объяснений вашему наглому неповиновению я не вижу! Я отстраню вас обоих от этого расследования немедленно.

Он указал на конференц-зал:

– Зайдите.

Вся злость прошла мимо ушей Эйвери. Ярость Дилана скорее была для нее фоновым шумом, который она с легкостью могла отфильтровать. Она научилась этому еще много лет назад, когда жила в Огайо. Ей практически каждую ночь приходилось слышать, как отец неистово орет на мать. Тогда она затыкала уши, напевала разные песни и мечтала о том дне, когда, наконец, выберется отсюда. Сейчас же ее внимание привлекла куда более важная вещь.

На столе лежала свежая газета.

На обложке красовалась ее фотография. Она выглядела так, словно кто-то сунул камеру прямо ей в лицо. Заголовок гласил: «Убийство в парке Ледерман: над делом работает защитник серийных убийц!». Рядом располагалось небольшое фото улыбающегося Говарда Рэндалла, этого старого, осунувшегося маньяка из кошмаров Эйвери, в толстых очках, будто сделанных из стекла от бутылок Кока-Колы. Над его изображением была надпись: «Никому не верьте – ни полиции, ни адвокатам».

– Видели это? – прорычал Коннелли.

Он поднял газету и тут же швырнул ее обратно.

– Ты на главной странице! Первый день в убойном и ты снова на главной странице новостей. Ты понимаешь, насколько это непрофессионально? Нет, нет, – покосился он на пытающегося что-то сказать Рамиреса. – Даже не вздумай сейчас что-либо говорить. Вы оба облажались. Уж не знаю, с кем вы говорили сегодня утром, но вы подняли такую волну дерьма! Каким образом Гарвард прознал о смерти Синди Дженкинс? На сайте Каппа-Каппа-Гаммы выложен целый некролог.

– Может догадались? – предположила Эйвери.

– Да пошла ты, Блэк! Ты отстранена. Слышишь меня?

Капитан О’Мэлли вошел в комнату.

– Подожди, – влез Рамирес. – Ты не можешь это сделать. Ты еще не в курсе, что мы откопали.

– Меня не волнует, что вы нашли, – заорал Дилан. – Я еще не закончил. Ситуация становится все лучше и лучше. Час назад звонил мэр. Оказалось, он играет в гольф с отцом Дженкинс. И он очень хотел бы знать, почему бывший адвокат, который спас от тюрьмы серийного убийцу, работает над убийством дочери его близкого друга.

– Успокойся, – произнес О’Мэлли.

Дилан, с красным от гнева лицом и открытым ртом, резко развернулся. При виде его капитан, который был меньше ростом и спокойнее, хотя казался замотанным и готовым вот-вот взорваться, отступил назад.

– По какой-то причине, – спокойно сказал О’Мэлли, – этот случай разлетелся по всем новостям. Поэтому я бы все же хотел знать, чем вы занимались сегодня весь день. Если ты, конечно, не против, Дилан.

Коннелли пробормотал себе что-то под нос и отвернулся.

Капитан кивнул Эйвери:

– Объяснись.

– Я никому не называла имя жертвы, но я разговаривала с девушкой из Каппа-Каппа, точнее с лучшей подругой Синди Дженкинс – Рейчел Штраус. Должно быть, она просто смогла сложить дважды два. Я сожалею об этом, – сказала она с искренне извиняющимся взглядом, направленным на Дилана. – Переговоры – не мой конек. Я искала ответы на вопросы и я получила их.

– Скажи им, – настаивал Рамирес.

Эйвери обошла конференц-стол:

– У нас в руках серийный убийца.

– Да ладно! – проворчал Дилан. – Как она может предполагать такое? Она первый день работает с этим делом. У нас только одна мертвая девушка. Нет даже намека на это.

– Ты заткнешься сегодня? – заорал О’Мэлли.

Дилан прикусил губу.

– Это не обычное убийство, – продолжила Эйвери. – Вы рассказали мне то, что знали, капитан, а ты сам видел тело, – обратилась она к Дилану. – Убийца хотел, чтобы жертва выглядела живой. Он поклонялся ей. На теле нет ни единого синяка, никаких признаков насилия. Поэтому стоит исключить нападение банды или вероятность насилия в семье. Криминалисты подтвердили, что она была накачана мощным, естественным анестетиком, который убийца мог сделать сам. Вероятнее всего, это были какие-то цветочные экстракты, которые мгновенно парализуют тело, но убивают очень медленно. Можно предположить, что он разводит эти растения под землей. Тогда ему необходимы системы освещения, орошения и подпитки. Я сделала несколько звонков, чтобы выяснить, откуда импортируются подобные семена, где их можно купить и как получить на руки оборудование. Жертва ему нужна была живой, хотя бы на некоторое время. Я не была в этом уверена, пока не увидела его на камере видеонаблюдения.

– Что? – прошептал О’Мэлли.

– Мы нашли его, – сказал Рамирес. – Сильно не радуйтесь. Изображение очень зернистое и сложно разглядеть что-либо четко, но сам момент похищения можно увидеть с двух точек. Дженкинс ушла с вечеринки чуть позже 2:30 в ночь на воскресенье и направилась к своему парню. Он живет в пяти кварталах от Каппа-Каппа-Гаммы. Эйвери предположительно прошла по тому же пути, что и Дженкинс. Она заметила ту самую аллею. Кто знает, что подтолкнуло ее к этому, но, благодаря собственному предчувствию, она проверила камеры видеонаблюдения в соседнем табачном магазине.

– Для этого тебе нужен ордер, – влез Дилан.

– Только в том случае, если его потребуют, – ответила Эйвери. – А иногда бывает достаточно дружелюбной улыбки и приятного разговора. Этот магазинчик подвергался нападениям около десяти раз только в прошлом году. Недавно они решили установить камеру. Магазин находится на противоположной стороне и на пол квартала ниже аллеи, но мы четко смогли разглядеть девушку, прошедшую под деревьями. И я уверена, что это была Синди Дженкинс.

– И тогда она позвонила мне, – влез Рамирес. – Я решил, что она сошла с ума. Серьезно, я просмотрел это видео и даже глазом не повел бы. Блэк же заставила меня вызвать судмедэкспертов и вмешать в это дерьмо всю команду. Можете себе представить, насколько я был зол. Но она была права. На другом конце аллеи есть погрузочный док, где установлена еще одна камера. Мы попросили компанию, которая владеет ею, дать нам возможность просмотреть видеозаписи. Они согласились и тут «бум», – сказал он, разведя руки в стороны, – из аллеи выходит мужчина, держа нашу жертву. То же платье, та же обувь. Он не крупного телосложения, даже меньше самой Синди. Было ощущение, что они танцевали. На самом деле, пританцовывал он, а ее просто держал. Она явно была под воздействием каких-то наркотиков. Неустойчивая походка и другие моменты. Затем он подошел и посмотрел прямо в камеру. Этот козел дразнил нас. Он усадил ее на переднее сиденье минивэна и просто уехал, как ни в чем не бывало. Это был темно-синий Крайслер.

– Номерные знаки? – поинтересовался Дилан.

– Ненастоящие, я уже проверил. Скорее всего, была установлена еще одна табличка поверх настоящей. Я собираю список всех минивэнов этой марки в этом цвете, проданных за последние пять лет, в радиусе пяти округов. Это займет некоторое время, но, возможно, мы как-то сузим круг поиска, получив более подробную информацию. Кроме того, он, судя по всему, был замаскирован. Его лицо тяжело разглядеть. Он носит усы, явно парик и очки. Единственное, в чем мы можем быть уверены, это его рост, около 5,5 или 5,6 футов, и белый цвет кожи.

– Где записи? – спросил О’Мэлли.

– У Сары на первом этаже, – ответила Эйвери. – Она предупредила, что это займет время, но она постарается получить фоторобот убийцы на основании того, что увидит, к завтрашнему дню. Как только мы получим его, мы сможем попытаться сравнить фото со всеми подозреваемыми и провести его через базу данных. Кто знает, может что и всплывет.

– Где Джонс и Томпсон? – спросил Дилан.

– Надеюсь, все еще работают, – ответила Эйвери. – Томпсон отвечает за поиски записей из парка. Джонс пытается отследить машину из аллеи.

– К тому времени, как мы уехали, – добавил Рамирес, – Джонс нашел как минимум шесть разных камер в радиусе десяти кварталов от аллеи. Возможно, они помогут нам.

– Даже если мы потеряем машину, – продолжила Эйвери, – мы, по крайней мере, сможем сузить направление. Мы знаем, что из аллеи он выехал на север. Это, в сочетании с тем, что найдет Томпсон по камерам в парке, позволит нам выделить область и проверить дом за домом, если придется.

– А что насчет судмедэкспертов? – спросил О’Мэлли.