Идеальная жена

– То есть это не была курилка с бренди? – спросила Джесси, задаваясь вопросом, поймет ли муж, на что она намекает.

– Во всяком случае, не там, где я был. Хотя, я заметил бесцельно блуждающего по залу Леонардо ДиКаприо.

– Неплохо, муженек, – с облегчнием произнесла она, укладываясь в постель. – Ты все еще в норме.

– Спасибо, женушка, – ответил Кайл, скользнув под одеяло к ней. – На самом деле, я слышал, что там действительно есть некая курилка, но не ходил туда. Думаю, она скрыта в каком-нибудь укромном уголке, дабы не нарушать прав некурящих. А вот бокал бренди я запросто мог бы получить, если попросил бы.

– Познакомился с кем-нибудь интересным? – скептически спросила Джесси, выключая ночник.

– Не поверишь, но да, – кивнул он. – В общем, там все достаточно приятные люди. Была парочка ребят, которые ищут потенциальных инвесторов, что не может не заинтриговать. Думаю, этот клуб подкинет не одну сделку. А ты?

– Все были достаточно милы, – нерешительно произнесла Джесси, искренне надеясь, что темнота комнаты скрыла ее мимику. – Очень дружелюбны и готовы ответить на любые возникающие у меня вопросы.

– А почему мне кажется, что есть определенное «но»?

– Нет. Просто на протяжении всего этого времени ни одна женщина не подняла какую-либо иную тему, кроме детей, школы или семьи. Ни малейшего упоминания о работе или текущих событиях. Звучит так, словно мы находимся в какой-то деревне.

– Может они просто избегали спорных тем во время обеда с новой гостьей? – предположил Кайл.

– А с каких пор работа считается спорной темой?

– Не знаю, Джесси. Уверена, что не пытаешься найти подвох там, где его нет?

– Я же не говорю, что они Степфордские жены или что-то вроде этого, – ответила она. – Но, не считая Мел, все были какими-то чересчур высокомерными. Сомневаюсь, что кто-либо из них вообще видел что-либо, помимо улицы из собственного окна. Я к тому, что довольно быстро возникло ощущение… клаустрофобии что ли.

Кайл резко сел в кровати.

– Звучит довольно знакомо, – обеспокоенно произнес он. – Не злись на меня, но в последний раз ты заговорила об этом, когда…

– Я прекрасно помню последний раз, – перебила она раздраженно. – Это не тот случай.

– Ладно, – произнес он, пытаясь успокоить ее. – Просто надеюсь, что ты нормально отреагируешь, если я спрошу тебя, все ли хорошо с приемом лекарств. Дозировка тебе подходит? Может стоит назначить прием у доктора Леммон?

– Я в порядке, Кайл, – произнесла Джесси, вставая с кровати. – Далеко не вся жизнь крутится вокруг этого. Неужели мне нельзя высказать свое мнение так, чтобы ты сразу не поднял этот вопрос?

– Конечно, – произнес он. – Извини. И вернись в постель, пожалуйста.

– Я серьезно. Тебя там не было. Пока ты развлекался с парнями, мне пришлось натянуть на лицо улыбку и выслушивать всех этих куриц, обсуждающих своих посиделки в кофейнях. Это никак не касается моих лекарств. Проблема в том, что они действительно отвратительны.

– Прости, Джесс, – повторил Кайл. – Я не должен был поднимать тему терапии.

Джесси взглянула на него, разрываясь между желанием простить мужа и задать ему хорошую трепку, но поняла, что это не выход.

– Я вернусь через пару минут, – ответила она. – Мне просто нужно успокоиться. На случай, если ты отключишься к моменту моего возвращения, желаю тебе спокойной ночи.

– Хорошо, – неохотно проворчал он. – Спокойной ночи. Я люблю тебя.

– Сладких снов, – повторила она, поцеловав его, хоть и не планировала этого делать. – Я тоже люблю тебя.

Джесси вышла из спальни и принялась изучать дом, переходя из одной комнаты в другую и ожидая, пока разочарование не покинет ее. Она пыталась выкинуть из головы его пренебрежение, но оно все возвращалось, закрадываясь в дальние уголки ее сознания, несмотря на все старания.

Наконец успокоившись, она направилась обратно в постель, как вдруг снова услышала отдаленный скрип, настороживший ее прошлой ночью. Только сегодня он не был так уж далек. Джесси пошла на звук, пока не нашла то, что предположительно было его источником – чердак.

Она остановилась у лестницы в коридоре, ведущей к двери наверх. Немного поколебавшись, Хант взялась за ручку и дернула ее. Скрип явно стал громче.

Опустив складную лестницу, Джесси стала подниматься как можно тише, стараясь при этом не думать о том, чем обычно заканчиваются подобные решения в фильмах ужасов. Добравшись до самого верха, она достала телефон и включила фонарик, чтобы лучше разглядеть помещение. Но, не считая нескольких старых пустых картонных коробок, там ничего не было. Скрип прекратился.

Джесси осторожно спустилась, подняла наверх лестницу и, будучи слишком возбужденной для сна, снова продолжила свое бесцельное блуждание по дому. В конце концов, она очутилась в спальне, которую они планировали использовать при появлении ребенка в качестве детской.

Она пока была пуста, но Хант уже придумала, куда поставить кроватку. Она представила ее у дальней стены с висящей сверху крутящейся детской игрушкой. Опершись о стену, Джесси плавно спустилась на пол так, что колени оказались у лица. Крепко обхватив их руками, она принялась убеждать себя, что жизнь в этом новом месте будет намного лучше, чем ей сейчас кажется.

«Неужели я все воспринимаю не так?»

Она задумалась, не могли ли лекарства сыграть с ней злую шутку. Не выходило ли так, что она слишком жестко обошлась с Кайлом или принялась чрезмерно осуждать женщин из клуба «Дезо». Не был ли тот факт, что Кайл так легко воспринимал переезд, а она уж точно не могла приспособиться, хрупкостью Джесси? Казалось, он уже воспринимает это место как дом, словно жил здесь на протяжении многих лет. Даже интересно, придет ли она сама со временем к подобному.

Хант сомневалась, что вся ее нервозность обусловлена тем, что завтра начинается новый семестр и ей вновь придется погрузиться в мир насильников, похитителей детей и убийц. Она также уже засомневалась, что тот скрип был реальным, а не банальным плодом ее воображения. Она вообще не была сейчас ни в чем уверена. И это сильно пугало.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джесси едва могла дышать, а сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди. Она опоздала на занятия. Это был ее первый день в Калифорнийском университете в Ирвайне и найти аудиторию оказалось не самым простым заданием. Пробежав последнюю четверть мили через весь студенческий городок в такую жару, она вломилась в дверь. Ее лоб блестел от пота, а блузка была явно влажной.

Профессор Уоррен Хоста, высокий, худой мужчина лет пятидесяти с небольшим, с узкими, вечно подозрительными глазами и седеющими волосами, явно остановился на полу фразе, когда она распахнула дверь в 10:04. До Хант дошли слухи о его нетерпеливости и достаточно оскорбительном поведении и он ее не разочаровал. Он замер и стал дожидаться, пока она найдет свое место и усядется.

– Я могу продолжать? – спросил он с нескрываемым сарказмом.

«Отличный старт, Джесси. Прекрасно подходит для первого впечатления».

– Прошу прощения, профессор, – произнесла она. – Я никогда не бывала здесь ранее и слегка заблудилась.

– Остается надеяться, что ваша дедукция гораздо сильнее умения ориентироваться на местности, – высокомерно ответил он, продолжив лекцию. – Как я уже сказал, для многих из вас это будет заключительный курс, прежде чем получить степень магистра в области судебной психологии. Это не просто прогулка в парке.

Джесси попыталась расстегнуть свой рюкзак как можно тише, чтобы достать ручку и тетрадь, но звук каждого зубчика молнии эхом разносился по аудитории. Профессор взглянул на нее краем глаза, но не стал прерывать свою речь.

– Сейчас раздам вам расписание, – продолжил он. – В целом, в нем содержится список того, что от вас ожидается. В дополнение к стандартной курсовой работе и основанному на ней экзамену, вам предстоит написать диссертацию и защитить ее. Кроме того, каждый студент, вне зависимости от стадии, на которой находится работа, попадет на практику. Кого-то из вас отправят в колонию – либо Калифорнийское учреждение для мужчин в Чино, либо аналогичное для женщин в Короне, куда помещают жестоких преступников. Другие займутся группой высокого риска в клинике «Метрополитан», отделении государственного медицинского учреждения в Норуолке. Их пациентами являются признанные опасными для общества преступники, хотя администрация не дает разрешение на помещение туда пациентов, осужденных за убийства, сексуальные преступления или же склонных к побегам.

В классе возникло явное напряжение, сопровождаемое переглядыванием студентов. Именно этого все и ждали. Остальная часть занятия была довольно простой, где преподаватель выдал инструкции по поводу написания курсовой и дипломной работ.

К счастью, Джесси защитила диссертацию еще в Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе, поэтому не обращала особого внимания на идущую дискуссию. Вместо этого, она мысленно вернулась к странному обеду в яхт-клубе и тому, как неловко чувствовала себя там, несмотря на все дружелюбие и проявленную теплоту.

Она начала слушать лишь тогда, когда разговор вернулся к практике. Студенты стали интересоваться логистикой и методами обучения. У Джесси тоже была пара вопросов, но она решила дождаться окончания занятия. Ей не хотелось делиться своими умозаключениями с группой.

Большинство одногруппников явно стремилось пройти практику в колонии. Упоминание о том, что администрация Норуолка наложила запрет на размещение склонных к насилию преступников, казалось, резко снизило популярность учреждения среди собравшихся.

Наконец профессор Хоста подал сигнал об окончании занятия и студенты начали покидать класс. Джесси слегка потянула время, укладывая свои вещи в рюкзак, пока пара других сокурсников задавали дополнительные вопросы Хоста. Как только все разошлись и сам профессор собрался на выход, она подошла к нему.

– Еще раз прошу прощения за опоздание, профессор Хоста, – произнесла она, стараясь не показаться подлизой. Всего за один урок Джесси усвоила, что Хоста презирает бесхарактерность и пресмыкательство. Казалось, для него настолько важна любознательность, что он воспримет ее даже с грубостью.

– Кажется, вы не сильно раскаиваетесь, мисс…. – произнес он, приподняв бровь.