Гарпия в Академии. Драконы не сдаются
Обнять или придушить – вот в чем вопрос.
Вся правда о драконахЯ ненавижу драконов.
И плавать.
«Чего киснуть в номере, Марсия. Пошли позагораем!» – уговаривал Эрг Гай Кьяри, демонстративно красуясь в одних только плавках.
«Чего валяться под зонтиком? Идем окунемся!» – активно теребил морскую звезду, то есть меня, развалившуюся на пледе, коварный дракон.
«Чего ты там на мелководье плещешься! Марсия, иди ко мне, я тебя в волны побросаю!» – соблазнял легким экстримом расшалившийся на воле декан.
Я тебя в волны побросаю?
Ну-ну!
А как вам – утащить упирающуюся гарпию на самое дно, оттолкнуться, выскочить из воды, словно два сумасшедших дельфина, сделать элегантный кувырок в воздухе и подкинуть меня еще выше?
Да такие пируэты даже команде по синхронному плаванию и не снились, что уж говорить про водобоязливую гарпию!
«Драконище, если ты вдруг не в курсе, но ар-теро летающий, а не водоплавающий народ!» – отплевываясь от воды, зло просвещала я дремучего ящера.
«Ну так лети, Марсия!» – смеялся Эрг, хватая и вновь утаскивая на дно, аки тать подводный.
Хотя чего это я зазря на тварюшек подводных наговариваю. Они милые и гладкие, и с ними всегда можно договориться, на крайний случай уплыть… В отличие от Эрга Гая Кьяри, чтоб его понос пробрал от плохо вымытых фруктов.
«Ты готова?» – внезапно поинтересовался мой надзиратель, заходя на новый вираж.
«К чему?» – насторожилась я, ибо в прошлые разы меня о готовности не спрашивали.
«Как к чему? К похищению, конечно!» – улыбнулся этот гад чешуйчатый, кивком указал на небольшое судно в сотне метров, и мы снова нырнули под воду.
Короче.
Я ненавижу плавать.
И драконов!
Марсия Браун. «Сборник воспоминаний, сведений и справок на различные темы, предназначенный для широкого круга читателей»* * *– Сво-ло-чи! – горланила я, стуча кандалами о металлические прутья клетки. – Как у вас совести хватает так надо мной издеваться!
Надрывала связки до тех пор, пока ко мне не подошел капитан «Ретивой девочки». В черной рубашке из тончайшего шелка, начищенных ботинках и брючном костюме. Белом. Отглаженном. Но главное, белом!
Скрестив руки, я вперила в переносицу собеседника взгляд, полный жажды убийства. Просто мы так не договаривались. Мне обещали запертую каюту и веревки, но никак не кандалы и клетку!
– Птичка, я прекрасно понимаю, как трудно молчать, когда сказать нечего, но очень хочется, поэтому прибереги негатив для кого-то другого.
Господин Белый Костюмчик встал рядом и оперся рукой на прутья моей темницы, демонстрируя на кончиках пальцев черный лак с переливами разноцветных линий, складывающихся в замысловатые узоры.
– Не забывайте, что я женщина. Мы способны часами скандалить и орать без всякой причины. Просто так, по велению души.
– Не стану мешать, – ласково прошептал коварный похититель невинных преподавательниц, легко оттолкнулся от разогретых на жаре прутьев и ушел.
Но орать я не стала. Еще горло сорву, кто за меня лекции вести будет? Ректор, что ли?!
Нет, я решила забыть про гуманность и спеть.
Пела, точнее, немузыкально стенала я до того душевно, что у пожилого моряка заблестели глаза, один матрос так вообще с разбегу сиганул в море, а молоденький юнга взвыл, аки коты в марте, и быстрее упомянутых вскарабкался на мачту. В направленных на Костюмчика взглядах команды читалась просьба воспользоваться кляпом, но капитан «Ретивой девочки» делал вид, что все так и задумано. Мол, провожу экстремальную проверку вашей профпригодности и стрессоустойчивости, так что, команда, не роптать!
Через полчаса вокального истязания духа за бортом послышалось громкое бульканье. Прервав пение, я внимательно наблюдала за тем, как матросы втащили на палубу двух глубоководных ныряльщиков из магов воды, как господин Отглаженный Костюмчик вынул из мешка амфориск с надписью «НЕ ВСКРЫВАТЬ» на всех языках материка и одной наглядной картинкой для совсем уж идиотов.
– Господа, это великий день в истории! День начала моего правления! – заявил Костюмчик и потянул пробку.
А дальше, словно в плохом спектакле, с криком «ма-ма-а-а-а» на палубу лицом вниз шлепнулся Олаф, а секундой позже бесшумно соскользнули остальные мои ученики.
– Бросай! Бросай оружие!
– Сам бросай!
– Бросай, а не то я его прирежу!
– Оружие на пол!
И мое голодное:
– Кто-нибудь! Бросьте мне бутерброд!
И предательство Киры.
– Великодушно благодарю за помощь. – Капитан «Ретивой девочки» склонил голову в легком поклоне.
– Пустяки, – отмахнулась студентка, проводя обломком весла по прутьям моей клетки. – Шокированы, госпожа Браун?
Я едва заметно поморщилась от металлического грохота, откинула рыжий водопад волос за спину и снисходительно пояснила:
– Чтобы меня шокировать, кому-нибудь из вас придется сказать что-то умное. Вот ему, например. – Взглядом указала на постанывающего Олафа, которого пытались поднять с палубы. – Но вынуждена признать, мотив твоего предательства меня очень интригует.
Девушка покрутила в руках обломок весла (где хоть она его откопала?) и проговорила:
– Как? Разве вы забыли тот урок, госпожа Браун? Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств разумных существ. Не бывает добрых или злых, апатичных или энергичных, умных или глупых. Каждый из нас несет в себе и то, и другое.
И я действительно вспомнила тот урок.
«Часто мы бываем сами не похожи на себя, но при этом остаемся все той же рекой», – продолжила мысленно и незаметно кивнула.
Значит, все плывет по плану. Тьфу ты! Идет по плану. Точнее, ползет, потому что сидеть в клетке я уже устала до чертиков, а наш джинн так и не объявился.
И вот стоило этой мысли улететь во вселенную, как на горизонте появилась темная точка.
– Корабль! – подтвердил мои опасения юнга.
Глава 11
Теневые короли
Все сказки врут.
Врут в мелочах, но хранят истину в основе.
Никаких трех желаний, если потрешь бока волшебной лампы. Максимум – отполированный металл. Никаких джиннов, заключенных внутри. Максимум – выветрившийся запах масел.
Ни-че-го.
Забавно, но даже сказку о Герое придумал не народ, а воришка из низов.
Началось с того, что один подвыпивший купец неправильно прочел наименование товара и купил партию ламп для масел. Представляю шок мужика и его мигом протрезвевшую физиономию, когда в порт вошел корабль, чьи трюмы доверху были забиты лампами. Зарекшись более не пить перед крупными сделками, купец бросился к главе гильдии в надежде отменить сделку и вернуть партию, но тот отказал.
Не зная, что делать дальше, неудачливый торговец побрел домой и повстречал воришку, и тот очень кстати предложил выкупить груз за гроши. Понимая, что на лампы для масел, не пользующиеся спросом, покупателя не найдет, купец перепродал товар и, счастливый, отправился выпивать.
Воришка же спрятал партию на одном из складов, направился в театр, а после заглянул в библиотеку и оставил там некий старинный свиток.
Через месяц жители Феса впервые увидели постановку «Герой из Аграбы» и узнали о существовании волшебной лампы, в которой заточен могущественный Джинн, способный выполнить любые три желания своего хозяина. И тогда все захотели творить чудеса.
Всего за пару недель ажиотаж, подогреваемый актерами и специально нанятыми очевидцами («Да-да, сам видел, как он потер лампу, и появился сундук золота»), достиг своего апогея, и вот тогда-то на сцене появился наш воришка, который уверял, что нашел Пещеру Чудес и завладел той самой лампой.
Был проведен тайный аукцион для самых влиятельных и богатых людей. Каждый хотел лампу себе и был готов платить большие деньги. И воришка исполнил желание покупателей, удачно продав… все лампы из партии!
Одураченные и униженные богатеи стыдились признаться, что поверили в сказку, поэтому предпочли скрыть факт своего участия в аукционе, а воришка благополучно скрылся с полученными деньгами.
Постановку «Герой из Аграбы» еще долго крутили на местных подмостках, пока сказка, как грипп, не разлетелась по всему миру. Но мало кто знал, что воришка, придумавший сюжет, взял за основу исторический случай. Историю того, кого капитан «Ретивой девочки» выловил по моей подсказке со дна морского.
Историю Королевы Джиннов.
Нет, я, конечно же, догадывалась, что пиратский атташе будет передавать меня своему покупателю где-то на просторах моря. Более того, изнывала от любопытства, гадая, кто наш враг. Просто не ждала, что покупатель объявится так скоро!
– Сближаемся! – приказал господин Белоснежный Костюмчик, убирая амфориск с Королевой, и обернулся ко мне.
Команда дружно заметалась туда-сюда. Часть команды спустилась в трюм, чтобы защитить охламонов. Переодетые маги занимали места, выгодные для внезапной и сокрушительной атаки. Я сама плюхнулась на пол и попыталась принять позу «умирающий лебедь». Ну, чтоб достоверно!
Я как раз раздумывала о том, чтобы попросить кого-нибудь сбегать вниз и взять у кока чутка крови с кухни для того, чтобы вымазать висок, когда к клетке приблизилась Кира.
– Госпожа Браун, можно я спущусь вниз к ребятам?
Девушка не выглядела испуганной, скорее, подавленной отведенной для нее ролью. Предатель среди охламонов, безусловно, был. Он все это время отирался поблизости и сливал информацию. Кире я доверяла только потому, что девушка пришла в мой класс намного позже, а шпион сидел за партой с первого дня.
В других обстоятельствах я бы, может, даже села и поговорила с ней по душам, но в свете надвигающегося сражения долгие объяснения – непозволительная роскошь.
Поэтому начала работать по укороченной схеме влияния.
Шаг первый: пробудить.
– Кир, как думаешь, у картавых людей мысли тоже картавые?
У студентки глаза на лоб полезли.
Отлично. Разум застигнут врасплох и больше не варится в каше переживаний.
Шаг второй: успокоить.
– Кира, внизу пять студентов. С Жетон вы никогда особо не ладили, поэтому ее мнение для тебя не принципиально. Гамод – зверолюд из числа лисов, а те считаются самыми хитрыми и опасными противниками. Поверь, он громче всех посмеется, когда узнает правду. Камаль в принципе не ждет ничего хорошего от жизни, поэтому и к твоему поступку отнесется как к чему-то закономерному. Ронни, как истинный дракон, будет грызть свой хвост, терзаясь мыслью, что ты их предала, но в итоге и он все поймет.
– А… Олаф?
От неожиданности я прикусила язык.
Великие ветра, я-то наивно полагала, что Кира считает Олафа влюбленным дурачком. Грешным делом подозревала романчик с Кьяри-младшеньким, а тут вон оно как…
Вот так, мнишь из себя великую всезнайку, а на деле даже симпатию вычислить не в состоянии!
Чужой корабль стремительно приближался, вырастая из крохотной точки во внушительное судно, поэтому я постаралась сформулировать мысль как можно короче.
Попытаться-то попыталась, да не вышло, потому что Олаф, он такой… Олаф, он…
– Олаф уникален, – наконец сформулировала я, запнулась и махнула рукой. – Кир, вот он-то единственный, о ком можно не волноваться. Крыло даю на отсечение, что сейчас твой воздыхатель с пеной у рта выгораживает тебя перед остальными. А теперь кыш от клетки, мне надо настроиться!
Кира послушно отбежала, а я, плюнув на первоначальную идею притворяться бессознательным мешком мяса, села, скрестив ноги, и с любопытством уставилась на подплывающий корабль.
– Цепляй! – скомандовал капитан «Ретивой девочки», и пространство между кораблями разрезали веревки с привязанными к концам кошками.
Один из матросов чужого корабля перекинул доску, на которую решительно встали трое мужчин.
«Что-то не так», – закралась паническая мыслишка.
– Что-то не так, – поддержал мою паранойю господин Белоснежный Костюмчик, а через мгновение корабль сотрясся от удара, и все полетели на пол.
Надо отметить, подстава была грандиозна.
По той же нехитрой схеме работают карманники: толкают в правое плечо, и пока неудачник концентрирует внимание на боли, тащат из левого кармана наличку.
Мы ждали корабль. Один корабль. И нам подсунули то, что мы так хотели увидеть. Ловко отвлекли и обдурили одним судном, в то время как с другого борта к нам самостоятельно пришвартовался второй, до поры до времени скрытый пологом невидимости.
Я быстро поднялась, опираясь на прутья решетки, и оценила размеры корабля, и позавидовала чужой крутости. Это ж каким должен быть магический уровень их мага, чтобы скрыть такую махину. Да еще в движении!
Максимум, что я сама бы спрятала на этом корабле, так это мачту с поднятыми парусами, парочку конспектов и мечту, что все пойдет по плану.
– В атаку! – зычным голосом скомандовал кто-то, не поймешь, наш или чужой, и на палубу «Ретивой девочки» хлынули пираты. Этих, в отличие от нашего капитана, перепутать с кем-то еще было сложно. Высокие и не очень, мускулистые и откровенные доходяги; пиратов, как братьев, роднили кривые сабли.
Клинки звенели и вкушали кровь нашей команды, но самое досадное – они поглощали магию. Не знаю, кто у них маг и оружейник, но очень хочу познакомиться.
Звякнув о металл прутьев, в меня полетел нож. Хочется верить, пущенный по ошибке, потому что принадлежал кому-то из наших. А свои не слишком-то прониклись моим душераздирающим и мозговыносительным пением.
– Осторожнее! – рявкнула я, сверля взглядом мазилу, но в общем гвалте меня, естественно, никто не услышал.
Ненавижу, когда меня игнорируют.
Подняв ножичек, аккуратно поддела петли на решетке и собралась было ворваться в гущу событий, как…
Ладно, посижу еще немного, понаблюдаю за этим цирком. Благо, что места достались в первом ряду.
В прутья моей клетки врезался клубок из дерущихся тел, в центре которого отбивался от врагов капитан «Ретивой девочки».
– Джек, старый пройдоха! Сто лет тебя не видел, – радостно воскликнул он, скрещивая длинный узкий клинок с кривой саблей противника. – Как поживаешь?
Судя по чуть желтоватому лицу, напоминающему непропеченный оладушек, пират не поживал, а доживал оставшиеся денечки, но улыбнулся нахально.
– Спасибо, не жалуюсь. А сам как?
– Море любит мою улыбку.
Я тихонько фыркнула и закатила глаза.
Ага, улыбку. То-то он перед отплытием в море корабль три раза перепроверил.
– А поговаривают, ты отошел от дел, – заявил пиратский атташе, легко и грациозно вскакивая на ящик.
– На суше часто врут, – добродушно отмахнулся Джек. – Ты бы помнил об этом, если бы почаще вылезал из гавани.
С диким криком бешеного орангутанга на капитана «Ретивой девочки» прыгнул здоровенный детина. Природа не обделила его силушкой, а вот про интеллект явно позабыла. Легко уклонившись и проскочив под рукой противника, господин все еще Белоснежный Костюмчик чиркнул клинком по веревке. Сверху, угрожающе скрипя механизмом, полетел крюк, благополучно сломанный командой лебедки. Полетел и опустился точнехонько в центр макушки детины. Тот удивленно замер, поднял руки и потрогал ушибленное место.
Я вам клянусь, даже мох растет шустрее, чем соображает этот парень!
Пользуясь моментом глубочайшей задумчивости, пиратский атташе сделал подсечку, спихнул детину с ящика и перепрыгнул на другую сторону от клетки, вновь сойдясь клинками с Джеком.
– Кстати, про Роба Безумного что слышно? – тотчас полюбопытствовал тот.
– Ты про нудного старика с «Меткого плевка»? – парируя серию ударов, уточнил собеседник.
– Точняк.
Противники затеяли еще одну серию быстрых ударов и разошлись. У Джека на скуле кровоточил длинный порез, капитан «Ретивой девочки» держался за правое плечо, где на белоснежной ткани стремительно разрасталась алая роза.
– Роб помер неделю назад, – ответил последний.
Джек опустил голову.
– Нет почести больше, чем жить свободно, – торжественно изрек он, и клинки вновь сошлись в смертельной схватке.
Я ушам не верила.
Стояла, очумело смотрела по сторонам и охреневала, слыша:
– А вот тетя Люся прихворнула.
– Да ну! Я-то думал, эту старую ведьму ни одна зараза не возьмет…
Или:
– Эй, сухопутный, посоветуй, в какой кабак наведаться?
– Будешь в пятой бухте, топай в «Императорский дом». Еда отвратная, но девочки и пиво – выше всех похвал!
Двое драчунов слева спорили о преимуществах и недостатках стали из Дамоса, а пятерка, дерущаяся у правого борта, так вообще взахлеб обсуждала книгу скандально известного автора.
Не драка, а кружок по интересам какой-то!
Не знаю, сколь долго длилось бы это искрометное общение, но на борт «Ретивой девочки» вскочил невысокий парнишка лет семнадцати.
Ветер трепал его светлые волосы и ткань просторной рубашки, подвязанной широким поясом, за который был заткнут кривой нож. Выцветшие бриджи не скрывали босых, широко расставленных для баланса ног. Ему хватило беглого взгляда внимательных глаз для оценки ситуации, после чего подросток поднял руки, концентрируя на кончиках пальцев серебристо-голубоватые сгустки силы.
О! А вот и маг пожаловал.
Налетевший шквальный ветер загудел в парусах, гулко запел в снастях, так и норовя сдуть всех, кто не додумался схватиться за что-то тяжелое и, желательно, прикрученное к палубе. Теперь всем стало не до драки с великосветскими беседами.
Парочку пиратов все-таки сдуло за борт, туда же улетели моток канатов и неприкрепленные ящики, зловеще заскрипела центральная мачта. Шестеренки невидимого механизма отчетливо щелкнули, переводя ситуацию из «высокое напряжение» в «нам всем кранты».
– Тони, нет! Мне нужен этот корабль! – предостерегающе выкрикнул Джек, отчаянно хватаясь за прутья моей камеры.
Мальчишка моментально опустил руки, пожал плечами, мол, как скажете, и откинул упавшие на лицо волосы.
– Энтони! – поразилась я. – Ты-то что тут делаешь?!
– Вас спасаю.
Да что ж такое. И этот в спасатели подался.
Как-то подозрительно много спешащих на выручку героев развелось. Не то чтобы я ворчала, но, согласитесь, настораживает.
– Агр-р-р-р! – прорычали сверху, и все три корабля накрыла огромная тень недовольного мельтешением внизу дракона.
А этот-то куда лезет! Договаривались же: летаешь и не отсвечиваешь, пока не запахнет жареным. Кто-то чувствует дымок свежего шашлычка из проблем и непрухи? Нет. Так чего его ветра принесли?
– Дракон! – совершенно не по-мужски взвизгнул кто-то из пиратов, и все похватались за выпущенные клинки.
Стоящий неподалеку капитан «Ретивой девочки» небрежным жестом поправил некогда белый пиджак. Ага, ему-то волноваться незачем, он с Эргом Гаем Кьяри знаком не понаслышке. От резкого движения ткань перекосило. Подпрыгнул и выпал спрятанный во внутреннем кармане амфориск. Выпал, покатился под ноги здоровенного детины, который пялился на брюхо кружащего Эрга.
– Стой! – рявкнул слаженный хор голосов Тони, Джека и пиратского атташе.
Не знаю, где была в этот момент фортуна, но точно не с нами.
Детина недоуменно обернулся в сторону голосящих (естественно!), огромный сапог встал на горлышко амфориска (нет, ну а как иначе-то!!!), и глиняные бока покрылись трещинами.
Закрыв лицо одной рукой, я тяжко вздохнула:
– Идиоты.
Глава 12
Королева Джиннов
Детина обвел недоуменным взглядом толпу, затаившую дыхание, и медленно отступил, давая возможность публике оценить нанесенные «лампе джинна» повреждения.
В принципе… ну… Могло быть значительно хуже!
На первый взгляд трещина на боку амфориска выглядела незначительной. В самом деле, лежала же эта посудина на дне морском вон сколько веков, что с ней станется.
– А может, того… клеем облить? – предложил какой-то умник из числа нападавших.
– Лаком надежнее, – заметил кто-то.
– И лучше смешать с серебряным порошком. Нечисть же, – встрял некто третий.
Нет, вы только послушайте их. Не корабль, а сборище знатоков.
Пока пираты обсуждали технологии искусства «золотого ремонта»[2], к моей клетке протиснулся взволнованный и чуток раскрасневшийся Энтони.
– Почему ты в компании этих отбросов? Куда только эрешкиль смотрит! – рычу я.
– Почему Память в пленницах у этих отбросов? И куда только эрешкиль смотрит! – парирует подросток, доставая из кармана отмычки.
Он ухмылялся с характерным для юности нахальством, я хмурилась с характерным для взрослых неодобрением. Под мерное хлопанье кожистых крыльев на палубу спустился полуголый Кьяри с полотенцем вокруг бедер.
Вы бы ЭТО видели…
Клянусь, махровое чудо Эрга Гая Кьяри переплюнуло все, что я видела до этого. А видела я аж пять креативных полотнищ: розовое в цветочек, желтое с уточками, нежно-голубое с улыбающимися облачками, бледно-зеленое с подмигивающими пирожными, ярко-оранжевое с черными летучими мышами. Причем видела не на показе мод, а на делегации драконов, вломившихся в замок ледяного демона. Но они не шли ни в какое сравнение с боевым полотенцем декана кафедры Темных искусств.
Белое. Ласкающе-мягкое даже на вид. С пушистыми серыми котятами, имитирующими позы из йоги. Мило и сексуально.
У Энтони при виде такой красы упала челюсть и отмычки. Я же расплылась в широкой улыбке и ехидно протянула:
– О-о да…
– Потом поглумишься, – решительно оборвал Эрг, одним небрежным движением руки выламывая заднюю часть моей тюрьмы.
Глухой звук, будто кто-то хлопнул в ладони, подтвердил, что сделано это было очень вовремя.
– Господа, это великий день в истории! – У пиратского атташе, по всей видимости, заела эта фраза. – День начала моего э-э-э… – пауза и вопль на грани истерики: – Марсия!
Позвать-то меня позвали, а вот расступиться не удосужились. Махнула красна гарпия крылом, махнула другим, а дальше, как в сказке, народ разошелся в стороны, как воды перед пророком.
– Что тут у вас? – с этими словами я подошла и уставилась на кучу черепков со змейкой в самой гуще.
Не знаю, чего переполошились окружающие. Джинны могли принимать любые формы, поэтому нахождение в лампе змеи сенсацией для меня не стало. Змейка оказалась крохотной, не толще мизинца и не больше ладони. Черные чешуйки играли на солнце загадочными бликами, маленькая головка сонно оглядывалась, быстрый язычок исследовал пространство.
– А это так и должно быть? – уточнил Эрг, подходя и вставая рядом.
Змейка вполне себе натурально поперхнулась, резко дернулась и с укором глянула на нас.
– Дорогуша, не обижайся на его слова. Он же… дракон! – миролюбиво улыбнулась я.
Вероятно, в голове декана это прозвучало как «он же придурок, и тут ничего не попишешь».
– Ну спасибо, – обиженно проворчал тот, скрещивая на груди руки, а я присела на корточки и протянула руку.
– Пойдем, тебе надо восстановиться и принять человеческий облик.
Змейка окинула меня благосклонным взглядом, медленно, с явным трудом выбралась из горы черепков и забралась на ладонь. Я прижала руку к груди и оглянулась на Кьяри.
Давай, организатор. Действуй.
Драконище улыбнулся и развил бурную активность.
Меньше чем за две минуты напавшие на нас смельчаки оказались с пристрастием допрошены, раненые унесены в трюмы кораблей, выпавшие за борт люди и вещи выловлены. Установив, что напавшие нам не враги, а морские сорвиголовы, решившие спасти ар-теро из лап работорговцев, Эрг носился по палубам трех пришвартованных друг к другу кораблей, совал нос во все щели и пугал окружающих маниакальным блеском глаз. На беднягу Энтони, прислонившегося к мачте и фальшиво насвистывающего песенку, Кьяри косился дольше всего и даже мой довод «он нам не враг» близко к сердцу не принял.
Пришлось переключить внимание подозрительного дракона на куда более важные вещи – на заказчика моего похищения с целью перепродажи.
После этого Эрг Гай Кьяри вообще словно с цепи сорвался.
Корабли расцепили, после чего меня со змейкой на руках и Киру переправили на палубу «Звездного странника», вновь скрывшегося под пологом невидимости.
– Ох и грозный он у вас, – прошептал Джек, воровато оглядываясь и опасливо втягивая голову в плечи.
Я оглянулась на исполинскую фигуру дракона с забавным полотенцем вокруг бедер и с трудом сдержала улыбку.
– О да. Очень.
Джек проводил нас к себе в каюту и удалился, оставив в качестве охраны и помощника детину, что наступил на амфориск. Даже не знаю, для кого это стало большим наказанием: для него, исполнявшего роль мальчика «принеси-подай», или для нас, по сто раз объяснявших очевидные просьбы.
«Звездный странник» отплыл на расстояние, которое Эрг в ипостаси дракона покрывал за три взмаха крыла, и бросил якоря. Оклемавшаяся после долгих лет заточения джинна начала потихоньку пробовать превращаться, но сказывалось долгое отсутствие практики. Нам удалось полюбоваться обезьяной с хвостом акулы, пчелой с лицом грустного бухгалтера и щенком с щупальцами осьминога.