НЛП. Большая книга эффективных техник

• Чем объясняются эти различия?

• Может быть, способами кодирования этих состояний с точки зрения используемых репрезентативных систем или языка?

• Относятся ли эти различия к первичному уровню или к метауровню?

Якорение состояний

Якорение состояния в НЛП – это простое обозначение павловского, или классического, обусловливания. Это означает, что мы можем задать некий триггер, благодаря которому нам будет легче вызывать данное состояние или входить в него. Павлов делал это, воздействуя на состояние автономной нервной системы. С помощью пищи он стимулировал у собак реакции слюноотделения, а когда они находились в этом состоянии, звонил в колокольчик. Всего после двух-трех повторений звук колокольчика стимулировал реакцию слюноотделения, то есть вводил собаку в соответствующее состояние. Казалось, будто исследователь прицеплял якорем состояние к звону колокольчика, отсюда и возник этот термин.

Из этого можно вывести несколько следствий. Во-первых, для якорения состояния вовсе не требуется его осознание. Мы можем заякорить даже неосознаваемые состояния и сделать это так, чтобы человек не осознавал самого факта якорения. Во-вторых, заякорив состояние, мы можем (в определенных пределах) «включать» и «выключать» его с помощью якоря. В НЛП мы говорим, что якорь позволяет нам переносить нейро-лингвистические состояния во времени, пространстве, между контекстами и формами поведения. Именно в этом и заключается польза и «магия» якорей.

Триггер, или якорь, можно задать с помощью любой сенсорной системы (зрительных образов, звуков, прикосновений, движений, жестов, слов). При этом мы всего лишь связываем новый стимул с любым естественным или внутренним триггером, вызывающим данное состояние. Сделав это, мы получаем возможность переносить это состояние во времени и пространстве для того, чтобы создавать на его основе более ресурсные состояния.

Таким образом, поскольку якоря представляют собой инструменты павловского обусловливания, используемые в искусстве менеджмента состояний, мы можем овладеть искусством задавания и использования якорей. Поскольку сам механизм их воздействия прост, все мастерство заключается в понимании их работы и в практическом опыте их использования. Дело в том, что секреты эффективного якорения заключаются в выборе уникального стимула, в интенсивности эмоционального состояния, в выборе момента установки якоря, когда человек достигает пика интенсивности чувства, а также в чистоте связи между конкретным стимулом и конкретным состоянием. Неудачный выбор любого из этих четырех компонентов якорения приведет к тому, что «якорь» окажется слабым и неэффективным. Вот почему так важно произвести калибровку состояния человека, подождать, пока он достигнет пика интенсивности переживания, а затем привязать к нему уникальный триггер.

После того как триггер задан, мы можем убедиться в том, что он работает. Происходит ли вхождение в состояние, когда вы «запускаете» триггер? Если да, значит, якорь поставлен, и теперь можно использовать его, чтобы переносить состояние (как правило, ресурсное) в другой момент времени, в новое место, на новую ситуацию или форму поведения.

Якоря – это не кнопки управления. Они функционируют символически. Прикосновение, тон или громкость голоса, взгляд или жест сами по себе ничего не означают. Они обладают смыслом для данного человека только потому, что данный стимул был связан с некоторой нейрофизиологической реакцией или чувством. Когда мы производим якорение сразу в нескольких системах, избыточность работает на установление более прочной и надежной связи. Поэтому мы не только касаемся человека, но и используем специфические слова, произнесенные уникальным тоном голоса, а возможно и сопровождаемые взглядами и жестами, которые также выделяют эти слова как обладающие особым смыслом.

Утилизация состояний

Неэффективность – зачастую лишь следствие того, что человек находится не в том состоянии. Например, нам есть что сказать, но вдруг мы обнаруживаем, что не можем заставить себя выступить. Возможно, мы слишком боимся. Именно в таких случаях использование другого, ресурсного состояния может оказаться весьма полезным. При утилизации состояний мы входим в более ресурсное состояние мысле-чувств, чем то, в котором мы находились, и используем его.

• Где я хотел бы использовать это состояние?

• Как я буду выглядеть, разговаривать, чувствовать себя, если окажусь в этом состоянии в той или иной ситуации?

Стратегия состояний

Под «стратегией» состояния мы понимаем сенсорную информацию, содержащуюся в наших ментальных фильмах, неврологии, физиологии и т. д. и позволяющую нам осуществить пошаговое составление того или иного состояния. При работе со стратегиями мы фиксируем последовательность репрезентации взаимосвязанных шагов, вводящих нас в состояние. А поскольку любое состояние имеет структуру – формат стратегии, – то, моделируя элементы стратегии, мы получаем как бы «рецепт» приготовления этого состояния. Аналогично, всякий раз, когда мы входим или вводим кого-то в состояние, мы применяем стратегию. Именно стратегия инициирует состояние.

Состояния и эмоции

Наши состояния являются эмоциональными состояниями. А поскольку они включают мысли и репрезентации, проигрываемые в кинотеатре нашего сознания, они также представляют собой эмоции. Итак, что же такое «эмоция»? Эмоция – это нечто большее, чем просто кинестетическое ощущение. Это не просто мысль. Скорее, это сочетание и кинестетического и ментального состояний. Эмоция – это наши чувства в системе сознания-тела, представляющие собой комбинацию ощущений и оценок, которые мы выражаем в словах по поводу нашей кинестетики.

Как метауровневый феномен, «эмоции» представляют собой оценочные суждения, смыслы, ценности и убеждения, которые проявляются в теле (сома) в виде чувств. Являясь нейро-лингвистическими состояниями, они составляют значительную часть передаваемых нами сообщений, с помощью которых мы формируем оценки нашего опыта. Иными словами, наши эмоции регистрируют различия (оценочные различия) между двумя вещами:

1) нашей моделью мира (нашими желаниями, ожиданиями, намерениями, представлениями, личностной историей, надеждами, фантазиями);

2) нашим опытом взаимодействия с этим миром (нашим актуальным ощущением того, что мы от него получаем).

«Эмоции», испытываемые нами в теле как кинестетические ощущения, представляют собой очень богатый феномен, порождаемый нами автоматически. Оценка порождает эмоцию. Причем речь идет не только об оценке нашей модели мира (всех многочисленных нюансах наших ментальных карт), но и об оценке этих оценок в свете нашего текущего опыта (опыта взаимодействия с миром). Таким образом, «эмоция» возникает, когда «встречаются» карта и территория.

Для того чтобы ответить на вопрос: «Какую эмоцию вы испытываете?», нам нужно задать себе два набора вопросов.

1. Каковы ваши мысли? Как вы интерпретируете явления? Чего вы ожидаете? Чего вы хотите? Какие воспоминания вы используете? Каким образом вы картировали свое окружение?

2. Как вы воспринимаете мир? Что вы видите, слышите или иным образом ощущаете?

Различие между вашей картой и вашим опытом восприятия территории регистрируется в вашем теле как эмоция.

Испытывая эмоции, мы производим сигналы и импульсы в нашем теле для того, чтобы действовать, чтобы сделать нечто. Поэтому чем сильнее эмоция, тем сильнее импульс к действию и тем более вероятно, что мы отреагируем на события. Сам термин «эмоция» также говорит об этом. В слове «эмоция» (emotion) присутствует слово «движение» (motiori). Когда мы испытываем эмоцию, низшие отделы мозга, в частности таламус, лимбическая система и гипофиз, активизируют в нашей нервной системе моторные программы, побуждающие нас совершить действие. Иногда этот механизм служит нам во благо, иногда – нет. Эмоция не говорит нам, что мы должны сделать: она просто дает нам переживание и энергию к действию.

С технической точки зрения мы даже можем описать первичные эмоции как метауровневый феномен. В НЛП эмоции (включая первичные) с самого начала описывались с помощью термина «кинестетика-мета» (или К

). Этот термин подчеркивает тот факт, что даже в случае первичных эмоций мы можем обнаружить когнитивную оценку фактического ощущения. В случае первичных эмоций уровень интегрировался в само состояние и слился с ним, так что когнитивная оценочная составляющая, или суждение, стала неотъемлемой частью кинестетического ощущения.

Рис. 4.4. Эмоциональная шкала

При работе с состояниями и метасостояниями это различение не принесло каких-либо практических результатов, а потому мы его не проводили. Вместо этого мы полагались на более фундаментальное различение между первичными состояниями и метасостояниями. Однако полезно знать о том, что даже в первичных эмоциях присутствуют метауровневые когнитивные оценки, уже интегрированные в первичное состояние. Это знание полезно, потому что оно является для нас иллюстрацией того, как метауровни могут слиться с первичными состояниями до такой степени, что становится практически невозможным выделить различные уровни.

Кинематография и эмоции

Все сказанное выше подчеркивает следующий факт: мы чувствуем то, что мы чувствуем, благодаря фильмам, «прокручиваемым» в кинотеатре нашего сознания. Как мы наносим на свои карты различные сценарии и сюжеты фильмов, так мы их и репрезентируем. Каким образом мы создаем аудиовизуальные дорожки наших фильмов, наряду со звуковыми дорожками слов, рассказывающих нам о смысле этих фильмов, таким образом мы и входим в состояние.

Это придает гармонию и смысл всем состояниям. И все же мы почти не осознаем наши фильмы. Что же мы осознаем? Эмоции, соматические (телесные) ощущения, чувства, реакции, а также действия, которые наши моторные программы побуждают нас совершать. Сознание обращено на результаты наших внутренних вычислений, картирования, фрейминга и порождения смыслов, а не на процессы. Наше внимание обращено на то, что испытывает тело в момент, когда мы регистрируем результат столкновения внутренних фильмов с ощущением внешней реальности.

Вот почему на эмоциях, эмоциональных побуждениях (влечениях, потребностях) и формах поведения нам значительно легче обратить и сконцентрировать внимание, чем на порождающих эти реакции внутренних процессах. Тем не менее эмоции – это не более чем результаты и симптомы внутренних процессов. Именно поэтому попытки изменить свои эмоции непосредственно, как правило, ни к чему не приводят. Именно поэтому попытка управления эмоциями не является эффективной формой вмешательства.

Для того чтобы изменить эмоции и все телесные процессы, вовлеченные в эмоциональное состояние, мы должны подняться выше. Мы должны вернуться назад к своим ментальным фильмам, в которых закодированы способы картирования и фрейминга этих фильмов. Трансформация нашего состояния произойдет тогда, когда мы изменим фильм, – изменим его сценарий, сюжет, стиль редактирования, способы фрейминга. Проиграйте другой фильм, и состояние изменится.

Использование магии ментальных фильмов

Рассмотрим пример человека, страдающего фобией. Как этот человек создал или встроил в себя фобию, так что от одной лишь мысли о триггере (например, змее, лифте, самолетах, публичном выступлении или выяснении отношений с шефом) у него душа уходит в пятки от страха? Как это работает?

Все, что делает этот человек для того, чтобы начать дрожать от страха, сводится лишь к «прокручиванию» в кинотеатре своего сознания – в настоящей «сенсораме», снабженной всеми соответствующими образами, звуками и ощущениями, – жуткого фильма ужасов. Мы обнаруживали этот феномен у всех без исключения лиц, страдающих фобиями, на протяжении двадцати лет наших исследований. Эти люди выработали изумительную стратегию, приводящую их в состояние панического страха. Если вы хотите смоделировать эту стратегию, нужно лишь задать им побольше вопросов, касающихся их ментальных фильмов.

Что вы видите? Крупное ли изображение или мелкое? Насколько близко к вам расположен экран? Вы видите цветной фильм или черно-белый? Это отдельные снимки, обычный плоский экран или стереофильм? Есть ли в фильме звук? Какова тональность, громкость, темп и высота этого звука? Есть ли в фильме музыка и слова? Присутствуют ли в нем ощущения запаха и вкуса? Находитесь ли вы внутри фильма и являетесь ли участником событий или вы сидите и смотрите со стороны как сторонний наблюдатель? Как далеко вы сидите в кинотеатре своего сознания?

Эти вопросы позволяют нам понять, что внутренне репрезентирует этот человек и как. Выявив кинематографическую структуру его опыта, мы также можем помочь человеку идентифицировать фреймы и конструкции, управляющие его эмоциями. В эмоциях нет ничего таинственного. Они не появляются ни с того ни с сего или неизвестно откуда. Они совершенно осмысленны, учитывая характер фильма. Наши вопросы также побуждают людей разобраться в том, как они сами могут стать режиссерами собственных фильмов.

Магия кино, используемая в НЛП, состоит в принятии на себя роли редактора, режиссера и продюсера. Лишь когда мы поднимаемся на эти уровни, у нас появляется реальный выбор средств кодирования наших аудиовизуальных дорожек. А если отодвинуть экран подальше и поставить между вами и фильмом еще десять рядов кресел? Что, если перевести фильм в форму чернобелого снимка?

Дело не в том, что мы отказываемся смотреть такие фильмы. Дело в том, что мы учимся смотреть их, оставаясь в ресурсных и эффективных состояниях. Подобно телевизионным программам и документальным фильмам, раскрывающим нам секреты мастерства режиссеров, которые создают «магию кино» с помощью различных визуальных эффектов, мы тоже можем раскрыть для себя секреты внутренних визуальных, аудиальных и других сенсорных эффектов, придающих нашим ментальным фильмам магические качества.

Это важно. Когда наш внутренний мир становится богатым и захватывающим, он начинает управлять и внешним миром нашего поведения, речи, эмоций, отношений и других проявлений, которые мы экстериоризуем. В реальности наш внешний мир просто не может быть ярче, интереснее, здоровее, радостнее, чем фильмы, проигрываемые в кинотеатре нашего сознания.

Вперед, в мир нейросемантики!

Но это еще не все. Мы не только репрезентируем вещи в своем сознании, но также фреймируем наши фильмы определенными смыслами. Мы можем исследовать жуткие фильмы людей, страдающих фобиями, и узнать не только об их репрезентациях, но также и об их смыслах и референтах.

Хорошо, допустим, я составил представление о тех ужасных фильмах и жутких сценах, которые выступают для вас в качестве референтов, но что они значат для вас? Какие фреймы референции вы используете, просматривая эти фильмы? Что вы думаете об этих фильмах? Что вы чувствуете по поводу этих фильмов?

За пределами сознания-тела мы наделяем вещи смыслом и формируем свою внутреннюю установку или дух. В конце концов, некоторые люди любят триллеры; они покупают новый роман Стивена Кинга, чтобы насладиться ощущением страха и ужаса. Другие люди играют со страхом, зная о том, что «это всего лишь фильм». Это позволяет им наблюдать жуткие сцены, которые не несут для них лично никакой угрозы. То, как эти люди фреймируют свои фильмы, определяет их реакции. Реален этот фильм или нереален? Серьезный он или развлекательный? Представляет он собой лишь захватывающее зрелище или реальную угрозу?

Наши фреймы сознания управляют смыслами (или семантикой, отсюда термин «нейро-семантика»), которые мы придаем вещам. Каковы ваши фреймы сознания, касающиеся здоровья, счастья, собственного «я», успеха, взаимоотношений, работы, карьеры, спорта или физических упражнений? Ваши фреймы сознания определяют те игры, в которые вы можете играть. Если вы хотите перестать играть в фобию, вызываемую неким триггером, нам сначала нужно изменить фильм, которой вы прокручиваете в своей голове, но можно и просто подняться на уровень выше и изменить фреймы вашего сознания (смыслы), связанные с этим фильмом. Именно на этом уровне мы изменяем убеждения, представления, ожидания, решения и другие фреймы, относящиеся к высшему уровню сознания.

Магия трансформации фильмов