Французский поход

– Даже так, спасти?! От кого именно, позволь узнать?

– Какая разница: от турка, от рыжего шотландца, от самой маркизы… Там узнаем. Главное – не терять времени, если только не хотим опоздать.

Сержант говорил все это столь решительно, что д'Артаньян не отважился ни подвергнуть его слова сомнению, ни терзать расспросами.

Как выяснилось, слуга все продумал. Преодолев ограду, они незаметно выбрались из усадьбы и подошли к стене, опоясывающей пансион. Там, в одном месте, к самой стене подступал большой валун. Серж быстро положил на камень и стену валявшийся неподалеку сухой ствол дерева, и через несколько минут они уже были на территории пансиона «Мария Магдалина» со стороны?черного входа.

– Основной вход охраняет шотландец, – вполголоса объяснял Серж. – Если Гафиза служанке Иллирии навязывают, то в этого варвара-северянина она сама немножко влюблена. Вот и сейчас эллинка усиленно отвлекает его.

Замок поддался с трудом, видно было, что им давно никто не пользовался. Войдя в здание, Серж вновь закрыл дверь, а ключ положил в карман.

– Оставь дверь открытой, – посоветовал д'Артаньян.

– Пусть ее откроет тот, кто пожелает войти сюда.

– Не закричала бы Лили.

– Она предупреждена. А кроме того, она – саксонка.

– Разве что, – усомнился во всех этих предосторожностях д'Артаньян. Он твердо знал, что никакие предупреждения не помешают девицам поднять шум и даже впасть в истерику, поскольку это у них в крови.

Как и было условлено, Серж остался внизу, спрятавшись под лестницей, а д’Артаньян медленно, стараясь ступать так, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, поднялся наверх.

«Пансионесс», как обычно называла воспитанниц сама владелица пансиона, еще не спали. Из нескольких комнат доносились приглушенные голоса. В комнатке, соседствующей с той, в которую нужно было проникнуть, две девушки негромко напевали песенку о рыцаре в красном плаще, который постучит в их окно, чтобы похитить и увезти в далекое королевство.

«Он уже здесь, этот рыцарь, – ухмыльнулся в усы д'Артаньян. – Не заржала бы только лошадь под окном».

Дверь легко поддалась, но тут же предательски заскрипела. Хорошо еще, что д'Артаньян сумел проскользнуть внутрь, прежде чем какая-либо дверь успела приотвориться.

– Вы, граф?! Все-таки вы пришли, решились? Это мужественно. – Лили стояла посреди комнаты. Рядом, на столе, горели две свечи. Девушка была вся в белом: платье, туфли, белая прозрачная накидка на голове. Она казалась совершенно спокойной и улыбалась безмятежно, как ребенок, увидевший сказочного принца.

– Я ждала вас с самого утра. Даже потребовала у маман Эжен, чтобы она позволила увидеться с вами. Но она, конечно, не позволила.

– Вы похожи на невесту, Лили.

– Мне и хотелось быть похожей на нее.

«Что это ты нафантазировала себе, милая моя?!» – изумился про себя д'Артаньян. Он ожидал чего угодно, только не безмятежной улыбки этой девушки, очевидно, всерьез уверовавшей, что он явился, чтобы похитить ее.

– Как там мой брат? – Граф поднял одну из свечей и, прежде чем погасить ее, осветил лицо девушки. Хотя и так видно было, что оно озарено какой-то необычной, холодной красотой. Словно освещенный полярным солнцем айсберг.

– Свечи нам придется погасить.

– Да, конечно, – почти прошептала Лили, все еще не сводя с мушкетера восхищенных глаз.

– Но из этого ничего не следует, – предупредил граф, погасив сначала одну, затем другую свечу.

– Естественно, – так же невозмутимо согласилась Лили.

Несколько минут они стояли рядом. Д'Артаньяну чудилось, что он ощущает, как то поднимается, то опускается прекрасная, четко очерченная грудь девушки.

Идя сюда, лейтенант поклялся, что не притронется к девушке, во всяком случае, этой ночью. Он перестал бы уважать себя, если бы воспользовался сложным положением, в котором оказалась Лили.

Другое дело, что мушкетер совершенно по-иному представлял себе саму их встречу. Он ожидал увидеть испуганную, затравленную девчушку, ждущее спасения существо, к которому и притронуться-то грешно. Увидел же… Вот именно, увидел…

– Вам придется лечь в постель, баронесса.

– Да, конечно.

– Но из этого ничего не следует.

– Естественно.

– Так ложитесь же. Я отвернусь.

– Да, конечно.

– И буду стараться не смотреть на вас, лежащую.

– Естественно, – продолжала баронесса поражать мушкетера своим спокойствием и лаконизмом.

Д'Артаньян не мог разглядеть ее лица, но ему казалось, что девушка все еще продолжает так же мило, невинно улыбаться, как улыбалась, впервые увидев его в комнате.

Лили сняла туфли и, не раздеваясь, легла, набросив на себя легкое покрывало.

– Что бы ни случилось, вы не должны пугаться, Лили. И помните: я с вами.

– Да, конечно. Вы так и не сказали, как там мой брат, барон фон Вайнцгардт.

– Сражается, как истинный саксонец.

– Естественно, – тем же ровным, невозмутимым голосом согласилась Лили. – Он настоящий саксонец. Надеюсь, когда-нибудь станет королем Саксонии. Или же ее маршалом.

– Тогда уж позвольте и мне задать еще один вопрос, баронесса, после чего нам придется молчать до тех пор, пока здесь кто-нибудь не появится.

– Вопрос касается Амелии?

– Вы проницательны.

– Ее убили, – и вновь д'Артаньян был поражен тем, с каким спокойствием – не безразличием, а именно спокойствием – сообщила об этом Лили. Каким мужеством нужно было обладать, чтобы говорить так о гибели подруги, которая еще недавно спала на соседней кровати.

– И вы знаете, кто это сделал?

– Естественно. Турок Гафиз. Думаю, он придет и этой ночью. Если только вообще кто-нибудь придет.

– Тогда, возможно, вы знаете, почему ее убили? И сможете назвать причину?

– Естественно. Маркиза Дельпомас-заядлая лесбиянка. Вы знаете, что это такое?