Времена

– Бар – это долго. Меня потеряют. А вот выйти после моста, взять по бутылочке пива и прогуляться – это можно. Благо, потеплело.

– Как скажешь.

– И коленку свою убери! Ты меня провоцируешь… тьфу!.. компрометируешь!

– Кое-кто заработался, или это была оговорка по Фрейду? – смотрел многозначительно, ждал ответа.

Мотнула головой, рассыпав волосы по плечам.

– Понимай, как знаешь!

Решил считать оговоркой по Фрейду. Колено не убрал. В ответ на укоризненный взгляд молча пожал плечами. Когда вышли из автобуса, спросил:

– В «Март» пойдём?

– Нет, тут через дорогу алкашка есть…

Рассмеялся.

– Ты все алкомаркеты в окрестностях знаешь?

– И не только! Есть многое на свете, друг Горацио… Пойдём, пока зелёный!

На углу седьмого дома, где раньше была мясная лавка, действительно открылся алкомаркет. Купили две бутылки тёмного пива, откупорили и пошли вниз по улице.

Был пьян, поэтому с лёгкостью травил какие-то смешные байки, парировал ворчливые фразы и всячески развлекал. Для большего довольства происходящим не хватало, чтобы повисла привычно на локте и прижалась, но и так, в принципе, было неплохо.

Не доходя метров двадцать до его остановки, вдруг взяла за руку и потянула влево.

– Здесь лавочки, – сказала, будто оправдываясь.

Улыбнулся.

– Собственно, без разницы. Можешь вести куда угодно, я пойду.

– Откуда ты знаешь, может быть, я хочу принести кровавую жертву Ушедшим Богам?! – расхохоталась.

– Неважно. Зато, пока ты держишь меня за руку, я вполне доволен.

Руку тут же отпустила.

– Вот же чёрт! Ещё мне не хватало, чтобы говорили, что я с каким-то парнем за ручку гуляю! Тут так просто не отмажешься!

– Конспирация эта твоя дурацкая…

– За тобой бы так палили, тоже бы стал прятаться!

Пожал плечами.

Остановились у лавочки, поставили бутылки. Порылась в карманах, закурила, махнула сигаретой в сторону скамейки.

– Садись!

– Спасибо, я пешком постою, лавка холодная.

– Вот именно! А я посидеть хочу!

Охуел так, что уселся на скамейку, дождался, пока устроится на коленях, в процессе не единожды окутав вонючим дымом, и только потом поинтересовался:

– То есть идти со мной за руку – компромат, а на коленях сидеть – можно?!

Расхохоталась, тут же закашлялась, и чуть не упала. Внутренне ликуя и радуясь её неуклюжести, обнял одной рукой за талию, притянул к себе. Хлебнула пива, прочистила горло.

– Во-первых, лавочка в таких кустах, что здесь даже летом исключительно граждане без определённых занятий и места жительства бродят. Во-вторых, я устала, а лавка холодная, можно сделать глупые глаза и отмазаться заботой о здоровье.

Покачал головой.

– Как у тебя всё сложно!

– Жизненный опыт подсказывает, что я умею усложнять себе жизнь! – заявила гордо.

– И тебе это нравится?

– Ещё не разобралась!

– Не хватает экспериментальных данных?

– Будем считать, что так! Ты внезапно хорошо формулируешь для пьяного!

– А то ты не заметила, что я только датый и общаюсь нормально?

– Н-ну… Было подозрение, что ты просто меня стесняешься, потому что мало знакомы и всё такое…

Прижал крепче к себе. Знала бы ты, какой близкой и знакомой кажешься после месяцев этих взглядов исподтишка, подумал. И всё равно поражаешь. Не всегда в хорошем смысле. Ткнулся носом в плечо. Вдохнул парфюмерный букет, смешанный с табачной вонью. Вспомнил, о чём говорили.

– Нет, я всегда такой.

– В смысле, пьяный? – расхохоталась и сунула в руку позабытую бутылку с остатками пива. – На, выпей, займись делом! Нести чушь и загадочно молчать – это моя прерогатива!

Сидели, пили молча. Пытался снова обрести то чудесное состояние пьяной лёгкости, которое потерял ошарашенный, когда уселась на колени.

– Не дуйся!

– Я не дуюсь.

– Правда?

– Честно.