Деньги, как ржавчина души разъели,
Совесть и честность давно уж презрели,
Мы же взываем к правам человека.
Только какого? Которого съели?
265
– Да буде все ж каждого глупость видна —
Говаривал Петр, смеясь иногда,
Смеемся и мы от души без конца,
И этому смеху не видно конца.
266
Всегда народ стремился к одному,
Как было в древнем Риме —
Быть сытым, зрелища, но только наяву.
Так помоги, Господь, хоть ты ему.
267
Богаты мы и силой и умом и всех своим трудом обогащаем,
Но доброй и доверчивой душой себя на рабство
вечно обрекаем,
Так было раньше и сейчас – все для кого-то, не для нас.
А мы на родине бескрайней всегда лишь
только выживаем.
268
Думай глубже, пиши ширше,
Если можешь, пиши вирши,
Глас поэта – глас народа.
Этот дар дается свыше.
269
Не обращай на то, что люди говорят,
У них всегда одно – без зависти не спят,
Язык свой почесать они всегда готовы.
Бог мало дал мозгов, как жбан пустой звенят.
270
Мне трудно оторвать свой взгляд
От женского прекрасного лица —
Столь редкий дар Великого Творца,
Нам давший образец из своего дворца.
271
Дверь жизни вся распахнута всегда,
И вход, и выход в ней – случайная стезя,
Но коль вошел в нее, остановись надолго,
Ведь выход в ней – он в вечность, в никуда.
272
В каждой натуре подлянка все ж есть,
Ее отражением является месть,
А если мстить не умеешь?
Значит, подлянке не чужда и честь.
273
Точка опоры, что может нам дать?
И мир повернуть и тост свой сказать,
Точкой опорой во все времена
Женщина свыше была нам дана.
274
Там где деньги отмывают, там культуру вымывают,
Дикой делая страну – всю в отстойник загоняют,
Так деньгами без войны нас бескровно подавляют,
В сырьевую базу мира постепенно превращают.
275
Как сквозь пальцы вода, утекает душа,
Когда к ней прилипает валюта,
Эту жизнь покидает душа навсегда,
Где уж нет ни тепла, ни уюта.
276
За жизнь, за удачу, за счастье, любовь,
Мы платим страданьем, в котором есть кровь,
За ценности жизни платить мы должны,
Но пусть же в страданьях не будет крови.
277
О прошлом и не стоит вспоминать,
Когда уж в книге жизни нечего листать,
Душа ведь не стареет, это знаем,
Но многих нет, уже их не догнать.
278