Парнасские цветы. Часть вторая

В нем лучи желаний всех слились,
Эти дни душевного покоя
Вдруг кометой в бездну сорвались…
Не взойдешь уже на небосклоне
Ты звездой единственной моей
И улыбкой нежной, добротою
Не украсишь будни новых дней.
Для другой я снова не воскресну
Ни душой, ни сердцем, ни умом,
Видно крест судьбы моей безвестной,
Скован одиночеством и льдом.

«Без тебя, уже без тебя…»

Без тебя, уже без тебя,
Расцветают цветы и поля,
И молчат музы песен и грез
От тоски и от горестных слез.
За чертой этой грозной беды,
Лишь безмолвье немой пустоты.
Только память любимых всегда
Верит в вечность души и добра.

«Кресты, кресты, могилы, тишина…»

Кресты, кресты, могилы, тишина,
Звенящая покоем душ нетленных,
И солнце яркое, и лес, и синева —
Все дышит бесконечностью мгновенья,
Той вечности холодной и немой,
В которой нет дорог и нет возврата,
Ни к этой тишине, ни к радости земной,
Ни к жизни и любви, и ни к страстям и злату.
Так в чем смысл жизни, бытия,
Когда вас ждет знакомая стезя,
Когда все сущее не вечно, лишь мгновение,
Когда начало – путь уже конца,
А смысл в одном, он только в обновлении,
В рождении нового, прекрасного собой,
Мгновения, и только лишь мгновения,
В котором жизнь и вечность и покой.

«Одинокий причал обнимает вода…»

Одинокий причал обнимает вода
И ласкает, вздыхая волной,
Он всегда провожал и с улыбкой встречал
Корабли, уносивших покой.
Много слез и надежд, и тоски и любви
Он за годы, как губка впитал,
Он грустил и стонал и слезу омывал,
Когда кто-то вдали погибал.
Годы шли чередой, все менялось кругом,
И причал уж давно обветшал,
И ушли корабли навсегда от того,
Кто их, молча, безропотно ждал.

«Уже не вспыхнет та зарница…»

Уже не вспыхнет та зарница
Далеких и прекрасных дней,
Когда лучи ее будили
Желанья, полные страстей,
Когда вокруг все так играло
Цветами радуги небесной,
Когда любил, и был любим,
И жизнь казалась мне прелестной.

«Жизнь угасает, в немощи телесной…»

Жизнь угасает, в немощи телесной
Подводит всех она к черте иной,
Была ли темной вся, или небесной,
Иль промелькнула бледной полосой.
Так в чем же соль вся нашего общения?
В добре, любви, иль зависти крутой,
В злодействе ближнего, иль в глупом упоении,
Что ты чуть выше выдвинут судьбой?
Ни в этом, видно, наше назначение,
Сгорим мы все, как тонкая свеча,
Жизнь – это вздох, жизнь – это вдохновение
И вечный зов в глазах, застывших навсегда.

«Хожу среди камней могильных…»

Хожу среди камней могильных
И думаю о бренности земной,
Мы жили, потому что мы любили,
Или так просто выбраны судьбой?
И почему судьба так благосклонна,
Лишь только к тем, кто любит меньше всех,
В ком больше жажды власти и порока,
В ком злость – больной души предел?
Ответ был прост, и понял я тогда,
Что счастлив тот, кому любовь дана,
Как высший дар божественного чувства,
Как свет души, не гаснущий всегда.

«Лес осенний вокруг и пустые поля…»