Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

До сих пор, хотя он и слышал о пионерских отрядах и даже видел, как с барабанами и горнами по улицам Владивостока иногда проходили отряды ребят в красных галстуках, но как-то не вдавался в сущность работы этих ребятишек. Себя он считал уже взрослым, и эта игра с детьми ему казалась недостойной настоящего комсомольца. А тут вдруг такая комсомолка – Мила Пашкевич, перед которой он, как и большинство шкотовских комсомольцев, почти благоговел, занимается этим «детским» делом. Надо было посмотреть!

– Хорошо, хорошо, Люся, поздороваюсь по-пионерски!

Наконец они подошли к школе. В этом деревянном одноэтажном здании когда-то помещалось начальное сельское училище, затем школа I ступени, а сейчас, когда большая часть классов её была переведена в новую школу в гарнизон и занятыми оставались только две комнаты, где занимались ещё не успевшие переехать третий и четвёртый классы, большая часть здания пустовала, и в ней разрешалось собираться пионерам. Вечерами здесь же собирались на свои собрания комсомольская и партийная ячейки, и даже иногда проводились сельские сходы.

Сейчас большая комната, служившая в своё время рекреационным залом школы, служила местом сбора пионерского отряда. Вдоль стен были расставлены скамейки, на которых сидело человек пятьдесят ребят в красных галстуках. У одной из стен, под портретом Владимира Ильича Ленина, стоял стол, покрытый красной материей, за ним сидели Нюська Цион, Мила Пашкевич и какой-то незнакомый мальчишка.

Увидев, что все уже собрались, Люся недовольно бросила:

– Ну вот, из-за тебя опоздали! – и бегом бросилась к столу, где и уселась. Как потом узнал Боря, она была членом совета отряда.

Переступив порог комнаты и оглянувшись, Борис к своему удивлению и радости увидел, что кроме тех, кто сидел за столом, и ребят на скамейках, в уголке зала находились девушки постарше, и среди них Катя Пашкевич. Сколько было там девчат, он не рассмотрел – видел только одну.

Борису, конечно, сразу же захотелось привлечь к себе внимание и, войдя в зал, он громко произнёс:

– Будьте готовы! – встав так, как его только что научила сестра, и подняв руку тоже так, как она его научила.

Голос у него был громкий, звонкий. При его возгласе все невольно повернулись к нему, встали и, подняв в приветствии руки, довольно дружно ответили:

– Всегда готовы!

Нюська, увидев Бориса и ответив вместе со всеми пионерами на его приветствие, так же, как, впрочем, и Милка Пашкевич, подбежала к нему и громко сказала:

– Вот, ребята, какой сегодня интересный сбор получится! У нас присутствуют два старых комсомольца, мы их попросим потом рассказать нам о своей работе, это будет интересно! – говоря это, Нюся подвела Бориса к столу, где сидела Милка Пашкевич.

Та поднялась из-за стола, поздоровалась с Борисом за руку и, так и не отпуская её, потянула его в сторону того угла, где сидела Катя.

– Пойдём, Борис, сядем в сторонке, не будем им мешать, – сказала она.

А между тем Нюся повернулась к Люсе и мальчишке, сидевшим за столом, и предложила им:

– Ну, ребята, открывайте сбор!

Борис не слышал, что говорил сидевший за столом мальчик, который в это время оглашал повестку сбора, он слушал только Милку и видел только Катю, к которой они направлялись.

– Да, Борис, кстати, я тебя сейчас со своей сестрой познакомлю. Будущая комсомолка, уже твёрдо решила. Не знаю, как только она с родителями справится.

Они подошли к тому месту, где сидела Катя и её подруги – Аня Сачёк и Нюра Гамаюнова, которые уже около года были комсомолками, и которых Борис хорошо знал.

– Знакомьтесь, – сказала Мила, усаживаясь на свободное место около Кати, – это комсомолец Борис Алёшкин, а это моя сестра Катя.

Борис увидел блеснувшие глаза Кати, мелькнувшие перед ним как молния. После этого он уже не мог отвести от неё взгляда и как-то машинально ответил:

– Да мы уже знакомы. Здравствуй, Катя! – и он протянул девушке руку.

Та, вспыхнув до корней волос, несколько мгновений колебалась, затем всё же прикоснулась к протянутой ей руке и сейчас же с каким-то испугом её отдёрнула. Это прикосновение доставило Борису такое блаженство, какое не давали ему даже самые горячие поцелуи, получаемые им ранее от прежних знакомых девушек, в том числе и от сидевшей тут же Нюрки Гамаюновой, которую он просто не заметил.

Он втиснулся между Милкой и Катей и, повернувшись к последней, спросил:

– Куда ты вчера пропала? – он и не заметил, что, если вчера он обращался к Кате на «вы», теперь почему-то сразу перешёл на «ты».

Ответа он, конечно, не удостоился, зато получил толчок в бок от Милки, удивлённо наблюдавшей за обоими:

– Слушай! Сбор начался! Я и не знала, что вы уже успели познакомиться, ну и ловок же ты! Да и она тоже хороша, с таким парнем знакомство свела, а мне ни слова. Ну я уж этой скромнице пропишу!

– Пожалуйста, Мила, не надо! Она не при чём, это всё я. Да мы почти и не знакомы даже, вчера только в первый раз увиделись! – быстро прошептал Боря и снова умолк от второго толчка Милы.

– Ладно, мы это потом выясним, а сейчас молчи! Видишь, уже Нюська на нас косится.

А та на самом деле бросала недовольные взгляды на «недисциплинированных» комсомольцев.

Между тем сбор шёл своим чередом, и Борис наконец-таки обрёл способность слушать и понимать всё происходящее, хотя его бок, прикасавшийся к Кате, горел как в огне.

Ребята с большой важностью вели сбор, точь-в-точь как ведут собрание взрослые. Сперва обсуждался план работы отряда на месяц. Люся, как член совета отряда, зачитала этот план. 3атем некоторые пионеры поднимали руку и выступали, внося в план поправки, причём в своих повадках и выступлениях они явно подражали взрослым. Это было похоже на игру и в то же время отдавало какой-то нарочитой серьёзностью. Борису это не понравилась. Он заметил – многим ребятам такое собрание казалось скучным. Он уже понимал, что здесь что-то не так. Но пока ещё не мог определить, что именно не так.

Затем Нюся прочитала передовую статью из газеты «Пионерская правда», её тоже слушали без особого оживления. Когда она стала читать заметки из жизни отдельных отрядов и пионеров, ребята немного оживились, но это всё же было не то.

Наконец, председатель дал слово Милке Пашкевич. Тут Борис услышал, как проводятся сборы в пионерском отряде села Угловка. И не только услышал, но и увидел: Милка тут же подняла засидевшихся ребят, собрала их в кружок и стала разучивать с ними новые песни, организовывать различные игры, задавать загадки, головоломки. Все оживились, в зале поднялся шум, хохот. Он как бы наполнился совершенно другими, живыми и весёлыми ребятами. Борис тоже решил блеснуть, он рассказал ребятам о некоторых своих приключениях во время борьбы с хунхузами, рассказал о разных случаях во время ловли брёвен. Рассказы его слушали с большим вниманием и удовольствием. Затем он показал несколько подвижных игр, которых знал очень много.

Сбор, превратившийся из скучного официального собрания в весёлый детский праздник, затянулся до темноты, и никто не думал расходиться, все были довольны и веселы. Единственным недовольным лицом была уборщица, уже несколько раз заглядывавшая в дверь зала. При прощании все спели только что выученную песню про картошку и стали расходиться.

Совершенно естественно, что во всех играх, песнях и головоломках принимали участие и присутствовавшие на сборе девушки, в том числе и Катя Пашкевич.

Борис заметил, что некоторые пионеры перед уходом снимали свои красные галстуки и, аккуратно свернув их, прятали в свои школьные сумки. Борис спросил Нюсю, почему они так делают. Она рассказала ему, что некоторые ребята стали пионерами без согласия своих родителей, а иногда и вопреки их прямому запрещению, вот и таятся.

– Нам, комсомольцам и партийцам, теперь предстоит новая задача – вести разъяснительную работу среди родителей, чтобы они не мешали своим детям вступать в пионеры. А это работа нелёгкая, я сама знаю.

Алёшкин, Цион, Катя и Мила Пашкевичи вышли из школы последними. Борис, всё время старавшийся держаться поближе к Кате, и сейчас намеревался отправиться с ней, чтобы проводить её до дома, но, когда они весёлой гурьбой подошли к переезду, Мила остановила его:

– Борис, проводи-ка меня до станции. Девочки и сами дойдут до нашего дома, тут близко, а Нюся к Кате собиралась. А мне одной страшновато, да и скучно будет поезда ждать.

Она возвращалась в Угловку на свою работу, в Шкотово приезжала по заданию укома РЛКСМ, чтобы помочь ещё неопытной вожатой Цион и показать, как надо проводить пионерские сборы. Задание она выполнила и теперь, рассчитывая на то, что Алёшкин будет служить в Шкотове, решила и его немного просветить в этой работе.

Надо помнить, что в то время никаких письменных методических руководств для вожатых пионерских отрядов практически не существовало. То немногое, чем пользовались вожатые центральной России, сюда, на далёкую окраину доходило с большим опозданием, а то и вовсе не попадало. Большинство вожатых и в сельских районах, и в городах Дальнего Востока организовывали свою работу, как вздумается, а так как среди вожатых учителей было очень мало, то и работа в отрядах у людей, не имеющих никакого педагогического опыта, не умеющих зачастую общаться с детьми, иногда назначаемых на эту работу ячейками комсомола против их желания, шла неважно. Поэтому количество отрядов и пионеров почти не увеличивалось.

Всё это Мила рассказала Борису, пока они шли до станции. Она прибавила, что таких комсомольцев, как он, немного, и что поэтому ему от этого дела открещиваться нельзя.

Он, конечно, не возражал, так как понимал справедливость доводов Пашкевич, но всё же невольно подумал: «Нет, видно мне от ребят так и не отделаться, опять меня к ним подсовывают. Учителем не захотел стать – так вот, пожалуйста, пионерские отряды выдумали».

Конечно, эти мысли не были серьёзным протестом, скорее, какой-то душевной воркотнёй по привычке. Сегодняшний сбор ему очень понравился, и он был готов ещё не раз вот так собраться с пионерами.

Поезд в сторону Владивостока, а, следовательно, и в Угловую, куда предстояло ехать Миле, проходил через Шкотово поздно вечером, и, как показывали станционные часы, им предстояло его ждать ещё около часа. Стояла довольно тёплая осенняя ясная погода, и они стали бродить по слабо освещённому перрону, продолжая начатый в дороге разговор.

Мила с большим увлечением рассказывала про свой пионерский отряд, про замечательных её пионеров, приглашала Алёшкина приехать к ней в Угловку, посмотреть на отряд, на то, как они работают, учатся и проводят сборы.

Она сказала также, что по тому, как Борис вёл себя сегодня на сборе, она определила, что из него может получиться очень хороший вожатый и что она так об этом в укоме и доложит. Она советовала ему, не раздумывая, взять эту комсомольскую нагрузку.

Затем Мила внезапно переменила разговор: