Кровь на золоте

– Надо полагать, – неопределенно ответил Бобров, – он говорит с собеседниками на понятном им языке. В глазах Белого во время нашей беседы с Марковым я видел удивление.

– Ладно, – отмахнулась она, – это не столь важно. Мне вот что непонятно: ты хочешь, чтобы с ними поехал Стае. Но если, как ты только что сказал, сам Марков узнавал о тебе прежде, чем прийти, то он знает, что Стае – киллер. И наверняка поймет…

– Извини, дочка, – не дал закончить ей отец, – если Марков узнавал обо мне, то наверняка знает, что У Стаса сейчас большие неприятности. А значит, его желание исчезнуть на некоторое время объяснимо. И, согласись, лучшего наблюдателя, чем мой брат, я проcто не нашел бы.

– Но Марков может спросить, почему ты не доверил всю операцию с золотом Стасу, – сказала Елена.

– Хотя бы потому, что Стаc – киллер и у него нет опыта в налетах. Тогда как Марков засветился благодаря налету на людей Трофимова. Да, – вспомнил он, – вот еще с кем надо что-то решать. Потому что, если Федор узнает о совершенном ограблении, он вполне может подумать, что это дело моих рук.

– Так в чем дело? – Елена пожала плечами. – Пусть Стаc, в конце концов, покажет свое искусство.

– Я об этом думал, – согласился Бобров, – и, наверное, сделаю так. А тебя попросил бы проконтролировать действия наших уголовников. Необходимо знать, что они оба будут делать.

– То есть мне послать человека за Марковым в Магадан?

– Ну зачем? – Он покачал головой. – Вполне хватит того, что тебе доложат, уехал ли он. Не знаю, почему, но мне вдруг показалось, что он поступит не так, как говорил.

«Сказать Яшке о Кощее или нет? – спросил себя Трофимов. – Да ему все равно, – вспомнил он свой, разговор с Бобровым. – Впрочем, как я понял, он хотел найти организатора. А зачем? С чего это я вдруг подумал об этом? – спросил он себя. – Яшка последнее время повел себя как-то иначе. Это, конечно, можно объяснить канителью со Стасом. Но, с другой стороны, почему он прячет Стаса? О братских чувствах говорить не приходится. Яшка – делец. Стае – убийца. И он заявился к брату только потому, что на некоторое время может оттянуть свою кончину. Но Яшка никогда не пошел бы на конфликт, тем более с Вишневской. Черт возьми! – разозлился он. – Почему я раньше об этом не думал? Но тогда получается, что Бобров отойдет от дел. А как же быть мне? Ведь на Яшкиных поставках я делал себе хорошие деньги. Так, – задумался Трофимов, – надо как-то узнать, чем сейчас занят Бобров. А как? Впрочем, ладно, еще ничего не ясно с Вишневской. Она, наверное, думает, что мои люди убили Конева. Ведь, даже узнав правду, эта баба будет искать виновных. Подожди, – вспомнил он реакцию Боброва на его слова о гибели Конева, – вот на этом я и собью спесь с Яшки».

– Можно?

В приоткрытую дверь заглянул Грач.

– Ну и что? – уставился на него Трофимов.

– О Кощее по-прежнему никаких известий. С парнями Жигуна о'кей, – на манер киношных героев бросил Юрий. – Я перетер кое с кем. Они…

– Вот что, – задумчиво перебил его Трофимов, – свяжись с Козловым, и пусть он встретится со мной.

– Я думала, ты в Орле, – сказала Софья вошедшему Константину.

– Я всегда говорил, – спокойно отозвался тот, – что нужно знать, где можно строить из себя супермена, а где нельзя. Санька думал иначе, за что и поплатился головой. Обзывать петухом в камере, – развел руками Константин, – просто идиотизм или желание сдохнуть.

– Ты уверен, что это так? – пытливо всмотревшись в его глаза, спросила Вишневская.

– Нет никаких сомнений, – кивнул Константин, – это факт. Кроме того, партнеры Боброва из Москвы явно недовольны твоими претензиями к нему, потому что он отошел от дел. Я, правда, постарался сгладить недовольство, потому что…

– Мне плевать, – закричала Вишневская, – кто и чем недоволен! Я убью Стаса! Я…

– Пока, – прикуривая, щелкнул он зажигалкой, – ты приговорила себя. Ты упустила момент.

Сейчас Бобров, прекратив поставки, дал понять, что с его смертью многие почувствуют весьма ощутимую потерю в доходах…

– Но я приговорила Стаса, – перебила его Софья, – почему же…

– Бобров не отдал Стаса сразу, – резко бросил Константин. – Кроме того, он уничтожил посланных тобой молоденьких суперменов, – насмешливо напомнил он. – Нет надобности говорить, что они сами напросились. Конев в своей смерти виновен сам, это точно. Так что, – развел он руками, – прими добрый совет: свяжись с Бобровым, дай ему понять, что ты просто убитая горем мать, и не более. А главное, – увидев протест в ее глазах, сказал Константин, – твой звонок убедит его в том, что ты не питаешь к нему ненависти. Ведь Стаc все-таки его брат.

– Я не прощу Стасу смерти сына! – истерично закричала Вишневская. – Мне плевать на капиталы других! Сначала все меня поняли! Ведь…

– Сначала ты искала Стаса! – не сдержался Константин. – А он засветился милиции. Три человека были арестованы, поэтому тебе и дали «добро» на Стаса. Никто не думал, что в Боброве проснется родственник. Или… – Нахмурившись, Константин замолчал.

– Что? – нетерпеливо спросила она. «Мне это неожиданно пришло в голову, – думал Константин. – Если Бобров неожиданно для многих так дорожит своим братцем, на которого ему всегда, в общем-то, было плевать, значит, Стаc зачем-то ему нужен. Он хочет его использовать. Интересно, в чем? Врагов у Боброва нет. Конечно, если не считать Софьи. Но на это Бобров не пойдет. Смерть Софьи для него равнозначна приставленному к виску пистолету. И он, конечно, понимает это. В другом случае давно бы разделался с ней. Так зачем же ему нужен Стаc?»

– Ты почему замолчал? – нервно спросила Вишневская.

– Пытаюсь найти правильный ответ на вопрос, зачем Стаc понадобился Боброву. Что ты думаешь по этому поводу? Только не говори о родственных чувствах. Все прекрасно знают, что они братья только по документам. Стасу, например, как только он узнал о твоем желании отомстить, ничего не оставалось делать, как ехать к Боброву в надежде, что он защитит. У Якова хорошие связи по всей России, но он…

– Мне плевать на всех! – закричала Софья. – Я убью Стаса! Убью всех, кто мне захочет помешать! – С яростью в мокрых глазах она шагнула к двери.

– Дура! – плюнул ей вслед Константин. – Я же говорю тебе – обратись к Боброву с…

– Костя! – Она гневно обернулась. – Ведь Стаc убил нашего сына.

– А вот это для меня новость, – засмеялся он. – Я думал, ты его заработала на Колыме, когда ездила с папулей…

– Как ты смеешь?!

Взвизгнув, Софья схватила с письменного столика тяжелую вазу с цветами и бросила в него. Отскочив, Константин рассмеялся, чем еще больше разозлил ее.

– Гад!

Вытянув пальцы с длинными острыми ногтями, она кинулась к нему. Константин поймал ее за руки и легким движением свалил на пол.

– Хватит, – с усмешкой бросил он. – Я не забыл еще выходок, которые ты себе позволяла, когда мы были женаты. Но сейчас все не так. – Отступив на шаг, он закурил. – У тебя нет всемогущего папы. И то, что выбор сделан в пользу Боброва, предвещает твой скорый конец. Разумеется, если ты не опомнишься.

Он выдохнул дым в сторону лежащей на полу и с ненавистью смотрящей на него женщины и вышел.

– Чтобы разделаться с тобой, – прошипела Софья, – многого не надо. Подонок.

«А не он ли убил Сашку?» – внезапно пришла ей в голову мысль.

«Похоже, он меня за дурака держит, – стоя у окна, думал Белый. – То говорил, что я к парням покачу, то вдруг сам тронулся. А я должен узнать, где Стае. Нашел Шерлока Холмса, – усмехнулся он. Выщелкнув окурок в открытое окно, проследил взглядом за его падением. – Злато, конечно, хапнуть ништяк. Потом всю жизнь, если не повяжут, кайфовать можно. На Канарах хибару взял, и ништяк. – Криво улыбнувшись, покачал головой. – Мечтать даже гребню не западло. Хотя, – возразил себе Белый, – Бобр все как по нотам расписал. Только вот уход с металлом хреновый. Но Маршал, похоже, что-то придумал».

С Артемом Алексей работал уже год с лишним. После той драки они как-то сразу поняли друг друга. Правда, сначала Белый, узнав, что Маршал не сидел, относился к нему пренебрежительно. Но после налета на одного коммерсанта зауважал. И, главное, они не повторялись. Если филиал одного коммерческого банка брали с налета, было много стрельбы, отрыв от милиции, почти сутки они просидели на чердаке старого дома совсем рядом с отделением милиции, то с людьми Трофимова работали совсем по-другому.

«Где же Стаса пасти?» – вспомнив о порученном ему деле, нахмурился Белый.

Покрутив головой, Стаc неожиданно для сидевшего напротив Боброва весело рассмеялся.

– Ну ты даешь. Я вот все удивляюсь: почему ты меня Софке не отдал? – Он испытующе уставился в глаза Боброва.

– Все-таки ты мне брат, – пожал плечами Бобров, – так что…

– А вот этого не надо, – усмехнулся Стаc. – Нас с тобой в детстве разъединили. Когда меня к бабушкам-дедушкам отвозили, ты из родителей кровь пил. Все – тебе. А мне – наслаждение деревенскими прелестями. Правда, за одно благодарен… – Он пошевелил сильными плечами. – На козьем молоке рос, поэтому и здоровье есть. Ты мне прямо скажи, что тебе от меня надо. Может, я пошлю тебя к едрене фене и, чтоб не отдал меня Софке, сдерну наскоряк. Россия большая. Где-нибудь да отыщу местечко. Впрочем, не такая уж она и крутая, – плюнул он себе под ноги, – если меня от тебя выцепить не может. И все-таки на кой я тебе нужен? Если для того, о чем ты сейчас сказал… – махнув рукой, снова рассмеялся.

– Всему свое время, – подождав, пока брат перестанет смеяться, проговорил Бобров. – Насчет того, что мы с тобой не братья, я имею в виду отношения, ты прав. А насчет Софьи… – Яков Павлович усмехнулся. – Просто не люблю, когда меня в моем доме пугают, вышел я из того возраста, да и положение обязывает. На косой взгляд порой ударом отвечать приходится.

– Благо самому бить не надо, – поддел его Стаc и снова спросил: – Так что за дело? Может, это просто плод твоей фантазии? Ты же всегда в небе…