Кровь на золоте

– У меня просто нет выхода! – бросил он. – Зарплату постоянно задерживают. Да и платят не очень. Я люблю Нику и хочу, чтобы она стала моей женой. Но она даже говорить об этом не хочет. Не потому, что не любит меня, просто думает о будущем. Ведь не всегда это будет продолжаться, но годы уйдут. Три миллиона – согласитесь, сейчас для кого-то так, мелочь. А для нас с Никой большие деньги, и они могут решить многое. Вот только поэтому я еду. К тому же, как вы говорите, опасности практически нет. Тем более от Хабаровска я поеду поездом. Знаете что, Зинаида Степановна, – умоляюще проговорил Анатолий, – я ведь мог и не соглашаться. Просто я все обдумал и сделаю это. Только, пожалуйста, – повторил он, – давайте больше об этом не говорить. То есть о том, что, может, лучше не ехать.

– Мама! – раздался голос Ники. – Как ты?

– Она ни о чем знать не должна, – торопливо прошептал Толик.

– Как устроился?

Бобров, приветливо улыбаясь, вошел в бильярдную. Шестеро крепких парней охраняли огороженный высоким бетонным забором коттедж. У двоих были небрежно засунуты за ремни пистолеты.

– Отлично!

Стае сильным ударом отправил шар в лузу и повернулся.

Удивленно округлив глаза, Яков Павлович не смог произнести ни слова: Стае был без бороды. Его чисто выбритое лицо как бы говорило о богатырском здоровье.

– Надоела, – правильно понял он родственника, провел ладонью по квадратному подбородку и усмехнулся. – Что это на тебя столбняк напал? – Повернувшись к столу, предложил: – Может, партийку сгоняем?

– Да я вообще-то поставил бильярд для гостей, – улыбнулся Бобров. – Сам даже от скуки кия в руки не беру. А ты, вижу, не забыл, – отметив резкий удар и влетевший в лузу шар, сказал он.

– Да так, – пожал плечами Стае, – балуюсь иногда. Ты что явился-то? Конечно, вопрос звучит глупо, ты все-таки хозяин. Но, зная тебя, нахожу его уместным. За просто так и муху с плеча не смахнешь.

– А если я изменился, – захохотал Яков, – и решил навестить тебя просто так? Вспомнить наши детство, юность. Все-таки жили мы вместе когда-то.

– Это было так давно, – снова наклонившись над столом, ухмыльнулся Стае, – что порой кажется, этого и не было. – Загнав шар в лузу, выпрямился. – Иногда думаю: почему так вышло? Ведь многие в детстве жили хуже, чем мы, то есть не видели шоколада столько, сколько мы, не отдыхали у моря каждый год. Ведь наш папуля, – усмехнулся он, – был на хорошем счету у партийной элиты. Он умело лизал им задницы. И точно знал, когда на эту задницу поставить клеймо. Снимали одних, некоторых даже сажали. А папуля процветал. Правда, сдох в одночасье. И с этого началась моя одиссея как киллера. Тогда этого слова и не знали. В книгах, если встречалось, внизу объяснение давали. А сейчас навтыка-ли разных словечек, порой и не выговоришь. Неужели мы действительно жили все годы развитого социализма, как дикари? Ведь даже этих хреновин, игровых приставок не знали. Видики, конечно, были, но опять-таки у процветающих партийных. А скоро выборы. И коммуняки имеют все шансы выиграть. Представляешь? – усмехнулся он. – Президентом будет коммунист. А им одной России мало. Союз подавай. Ох, и начнется буча, – скривился он.

– Знаешь, Стае, – недовольно заметил Бобров, – давай об этом говорить не будем. Я живу тем, что есть. Придут коммунисты к власти, заляжем. Осмотримся и поймем, чем можем заняться. К тому же сейчас уже рыночных отношений не отменишь. Попытаться это сделать силой – гражданская война. А она никому на хрен не нужна. В июне и от нас будет зависеть, кто придет к власти. Так что на выборы всех своих метлой погоню. Надеюсь, ты тоже?

– Разумеется, – согласился Стае. Достал сигареты, закурил. – Может, пояснишь наконец причину своего визита? – вернулся он к началу разговора.

– Я же сказал, – укоризненно покачал головой Яков, – только ради того, чтобы поговорить. Ведь мы братья.

– Занимались каждый своим, – хохотнул Стае. – Ты деньги делал, я из таких, как ты, тоже за деньги дух вышибал. Знаешь, – вдруг признался он, – иногда спасибо говорю дяде Вите. Это же он во мне убивца увидел. И подготовил соответственно. А бывает, ненавижу. Ведь ни жены, ни детей нет. Когда молодой был и работал, даже не задумывался. Я всех на один аршин мерил. Сейчас, когда набрал себе кодлу, меня даже боссом зовут… – Он криво усмехнулся. – Скоро полета стукнет, но все равно можно бабу путевую найти. Которая за меня, а не за деньги мои пойдет. Все-таки на черный день у меня есть капитал, но страшно. – Он поморщился. – Ведь сейчас у меня врагов больше, чем у любого из ментов. Вот и боюсь кого-то к себе вплотную допустить. Расслабишься и получишь перо под лопатку.

«Значит, он действительно от кого-то скрывается», – утвердился в своей первоначальной мысли Яков Павлович.

– Что-то у нас разговор грустный получается, – улыбнулся он. – Может, давай куда-нибудь съездим? Здесь недалеко ресторанчик есть. Кухня приличная, обслуживание на высоте. Там вполне можно дам, приятных во всех отношениях, снять. Ну так как? Поедем?

– Можно, конечно, – немного подумав, проговорил Стае, – но чуток попозже. Мне отдохнуть надо. Да и в себя прийти, – признался он. – Неприятности у меня довольно крупные были. Собственно, они еще не закончились. А кроме этого… – Он провел рукой по выделявшемуся белизной подбородку и скулам. – Надо хоть немного солнцем обжечь.

– И то верно, – легко согласился Яков. – Но праздник можно и здесь устроить. У меня знакомая банд ерша есть, – улыбнулся он, – она нам любых, каких пожелаем, пришлет.

– Нет, – категорически отказался Стаc. – Сюда никого не привози. Даже из своих.

– Может, давай откровенно, – вздохнув, предложил Бобров. – Постарайся понять меня правильно. Как я понял, тебя кто-то ищет. Учитывая специфику твоих занятий, догадываюсь, зачем. Ты просто обязан сказать мне правду. Ведь вполне возможно, что они выйдут на меня. Ни для кого не секрет, что мы близкие родственники.

– Все просто, – нехотя начал Стаc. – Ко мне вроде как на обучение из Краснодара прислали двух парней. Способные ребятишки. Через полгода они работали. Заказ был на одного из питерских. Исполнили они заказ отлично. Но питерские каким-то образом узнали, что работали мои. Родственники убитого потребовали головы исполнителей. Я, конечно, мог послать их, и особой волокиты бы не было. Но питерские прислали ко мне знакомого. В общем, отдал я парнишек. Краснодарские узнали об этом. И в меня уже два раза стреляли. Раз мой «горилла» успел закрыть, пуля ему в плечо вошла, другой раз случайность спасла. – Он вздохнул. – Я из машины вышел и поскользнулся. И пуля парню, который передо мной был, в лоб вошла. Я пытался выяснить, кто ко мне так неравнодушен. И узнал, что одна мать, довольно крутой бабец, уступила настойчивой просьбе любимого чада дать пройти ему курс киллера. Как ты понял, один из двоих, которых я отдал питерским, и есть ее чадо. Она говорила со мной только раз, по сотовому. И сказала, что убьет меня. Я хотел с ней разобраться наскоряк, но московские не дали. Вот и приходится, как школяру от классной, прятаться. Сюда она не пошлет молодчиков. Хотя хрен ее знает. – Он пожал плечами. – Софка, говорят, непредсказуема. И сынка своего любила до умопомрачения.

«Так вот почему ты приехал, – догадался Бобров. – Если эта Софья начнет войну здесь, уже я с пей разбираться буду. Надо срочно узнать, кто за ней стоит. Если никого нет, то придется помочь братцу».

– О чем думаешь? – настороженно посмотрел на него Стаc.

– О том, как гостей встречать, – засмеялся Яков. – Не могу же я брата на растерзание шалаве отдать.

Угрюмые глаза Стаса на мгновение согрела благодарная улыбка.

– Только ты мне объясни, – попросил Бобров, – кто именно из московских тебе запретил, как ты говоришь, нанести опережающий удар.

– Есть такие, – криво улыбнулся Стаc. – О моей конторе, так сказать, школе телохранителей, знают все. Вот мне и намекнули: мол, можешь плохо кончить. Кто-то из больших чинов за этой Софкой стоит. А тут еще эти выборы гребаные! Друг на друге, суки, хотят себе славу заработать. Я и решил на время исчезнуть. Вот и приехал.

– Эти парни – твоя личная гвардия? – имея в виду шестерых во дворе, спросил Яков.

– Телохранители, – кивнул Стаc. – Тертые ребята. Двое из них в Чечне были. Остальные не хуже. На ночь еще шестеро заступают. Пока бабки есть, вроде готовы своей шкурой рисковать. Но если дело до серьезного дойдет, – криво улыбнулся он, – не знаю, на кого действительно рассчитывать можно.

– Ну, если они из-за денег тебя берегут, – снисходительно пояснил Яков, – то таких и перекупить могут.

– Не всех, – возразил Стаc. – Двое того краснодарского в Питер отвозили. Эта сучка как-то узнала. Она им грозится яйца отрезать. Убивать, говорит, не буду.

– Ну, тогда тебе есть, на кого рассчитывать, – засмеялся Бобров. – Яйца они свои беречь заодно с тобой станут.

– Может, ты мне еще парнишек подкинешь? – немного помолчав, попросил Стае. – Все-таки, как говорится, они здесь все и всех знают.

«Вот почему ты так неожиданно разоткровенничался, – понял Бобров. – Хочешь меня в войну с этой дамой втянуть. Умно», – мысленно согласился он, вслух с сожалением сказал:

– Да у меня все заняты. Сейчас на дорогах неспокойно. Вот парни и сопровождают машины с товаром. Но как только кто-то освободится, сразу пришлю. – Посмотрев на часы, развел руками. – Ну что же. Думал, в ресторан с тобой съездить, а заодно кое-какие дела с покупателем обсудить. Но ты пра – вильно, конечно, решил, сейчас тебе высовываться рано. Я заеду потом. – Шагнув к двери, остановился. – Успокойся, справимся мы с этой сучкой.

«Где же он? – усаживаясь на заднее сиденье „вольно“, подумала Елена. Никто, когда она задавала этот вопрос людям отца, ответить не мог. Он уехал вместе с четырьмя телохранителями на недавно приобретенном „мерседесе“. – Странно. Обычно он говорит, где его можно найти в случае необходимости».

– Поехали, – буркнула она. – На дачу.

Толчком закрыв дверь, высокий плотный мужчина зло взглянул на курившего перед включенным видеомагнитофоном Маршала.

– Так можно и пулю слопать, – бросил он. – Сколько раз говорил – не входи ко мне без меня! Если ты мне лишний раз напоминаешь, что открываешь любую дверь, то…

– Мы же не мальчишки, играющие в «казаков-разбойников», – усмехнулся Маршал. – Просто торчать на улице перед домом, по-моему, глупо, если можно подождать в доме.

– Я не могу понять, чего ты хочешь, – успокоившись и поставив сумку с продуктами на стол, бро-л плотный. – Я думал, ты уже по крайней мере километрах в ста от Орла…

– Даже больше, – засмеялся Маршал. – От Орла до Курска, – насмешливо добавил он, – сто шестьдесят.

– Зачем ты явился? – спросил плотный.

– Хотя бы затем… – Взяв стоявший у ног дипломат, пальцами выбил по крышке дробь. – Чтобы отдать тебе твою долю, Валентин. Правда, взяли гораздо меньше, чем ожидали. Так, – усмехнулся он, – для поддержки штанов. Тебе пятнадцать.

– Я же говорил, – зло бросил Валентин. – Деньги мне не нужны. Но сюда ты явился зря. Бобров вплотную занялся этим делом. В Орле работает быв…

– Птицын, – закончил за него Артем. – Знаю. Что же касается того, почему я появился, объясню: я дал им след. Не знаю, сможет ли ваш Птица-Холмс воспользоваться этим. Похоже, Белый засвечен. Так получилось, – недовольно добавил он. – Сейчас его достать, даже если захотят, они не могут. Но это, сам понимаешь, вопрос времени. Предупреждаю, – опередил он открывшего рот Валентина, – убирать Белого не буду. Почему – дело мое. И, – жестко закончил Маршал, – тебе тоже не советую.

– Вот это да, – пробормотал явно удивленный Валентин. – Чего не ждал, того не ждал. Но ты сам прикинь – если выйдут на него, то засветишься и ты. А значит, все к черту! И прощай, мечта…