Судьба в желтом платье. Проза. Фантастика. Трагедийная драма

В общежитие они возвратились поздно. Но, когда Валерия вошла в свою комнату, девушки, её соседки по комнате, еще не спали, и едва она вошла, засыпали ее вопросами.

– Ты где так долго пропадаешь? Опять с Игорем гуляла? – первой спросила белокурая Лида.

– Нет, она, наверное, ходила на свидание с тем поэтом, который стихи ей присылает, – высказала своё мнение Жанна.

– С Игорем, конечно, – ответила за нее всезнающая Людмила, – тот ей давно уже не пишет,

Счастливая Валерия улыбалась, отшучивалась от подруг, а в ушах её еще шумело море, и пылали на губах горячие поцелуи Игоря. Она раскрыла свою раскладную кровать, неизвестно почему называемую в общежитии «мустангом», и, усевшись на нее, извлекла из портфеля двойной листик со стихами Игоря. На нем были следы, ещё не высохших морских брызг, и ей снова послышался запах моря. Она развернула его и увидела такой знакомый ей почерк. Валерия вглядывалась в неровные строчки и уже не сомневалась в том, кто писал ей столько дней нежные, иногда грустные, но полные любви, письма в стихах. Всего восемь строк было на этом листке из конспекта. Она читала их, замерев от счастья, не слыша ни реплик подруг, не видя их завистливых улыбок:

Я сознанье терял от твоих поцелуев
И кружилась в объятьях твоих голова!
Ты – хмельная от счастья – шептала: «Люблю я»,
Я хотел на весь мир прокричать те слова.
Пил любовь я из губ твоих жгучих и нежных
И хотел, чтобы не было счастью конца,
Чтобы вечно пылал в нас огонь безмятежный,
Чтоб слились в одно целое наши сердца…

Абсолютное оружие

Фантастический рассказ

Безмерный хаос объял планету

В столицах, городах и поселках день и ночь толпы народа проводили митинги, сходы, конгрессы, великие собрания, съезды. Человечество бурлило, как взорвавшийся вулкан, который дремал несколько веков, накапливая энергию. Оратор за оратором поднимались на трибуну. Слова: «Долой диктатора!», «Долой правительство!», «Да здравствует президентское правление!», срывались с уст выступавших на одном конце планеты, а на другом раздавалось противоположное: «Президента и правительство – в отставку!», «Диктатура или смерть!»…

Так длились дни, недели, месяцы. С каждым днем Планета все больше погружалась во мрак. Сначала остановились заводы и фабрики, потом прервалось воздушное сообщение внутри и между странами, замерли электропоезда. Оставшись без горючего, мертвыми стояли на улице автомобили. На полях фермеров осыпалась пшеница, гибли фрукты и ягоды в садах. Постепенно перестали выходить газеты, еще работали телекомпании и радиостанции, но и в их работе появились признаки разлада и хаоса. Голод, холод и смерть угрожали всему живому. Кто бы мог подумать, что рядовое событие XXI века – правительственный переворот в небольшом государстве, занимавшим несколько островов в Тихом океане, может стать роковым в истории земной цивилизации? Однако это было началом страшного конца, грозившего уничтожить все достижения цивилизации и весь человеческий род. В последующие за переворотом несколько недель, все информационные агентства мира сообщали о политическом кризисе, охватившем это островное государство. За ним пошли сообщения, что экономику охватил хаос. Люди бросали свои рабочие места, останавливали станки, выходили на площади и с утра до ночи произносили речи. Они не замечали, как скудеют полки их магазинов, не видели, как пропадает в поле выращенный урожай. «Всеобщий подъем» царил несколько месяцев.

Затем похожие события прокатились по другим странам мира. Будто какой-то неведомый вирус поразил сознание людей. На островах и континентах начался всеобщий хаос. С каждым днем из жизни и сознания людей исчезало очередное понятие, как: долг, обязанность, дисциплина, сознательность, работа, труд… Они перестали быть производителями и превратились в потребителей. Смыслом существования каждого из них стало добывание пищи, одежды, топлива. Группы людей из пяти – десяти человек, объединившиеся по принципу никому не известному, рыскали по городам и селам, шарили по складом, опустошенным магазинам. Наиболее разъяренные нападали на жилища, и, если силы нападающих превышали силы защитников, уходили с победой, унося с собой все, что нужно было голодному и полураздетому.

Правительства совсем потеряли контроль над своими народами. Армий больше не существовало. Солдаты, побросав оружие и военную технику, разбрелись по городам и весям. Врагов не было видно, но то, что грозило человеческой цивилизации, было страшнее всех известных доныне врагов.

Вечером на улицах жгли костры из книг, газет и журналов, которые теперь мало кого интересовали. Отблески пламени высвечивали угрюмые, отрешенные лица. Разговоры велись большей частью о том, что, где и как удалось добыть сегодня тому или другому участнику. Изредка у кого-то проявлялись признаки памяти, и он рассказывал о том, как жили они совсем недавно, как много всякого добра было в магазинах и на рынках, как они любили во время работы собираться в курилке и рассказывать анекдоты…

Правительства некоторых государств, хотя и потеряли власть над своими народами, но сохранили способность анализировать ситуацию. Дни и ночи они проводили в поисках причин создавшегося положения и путей выхода из него. Ученые, которые продолжали что-то открывать и изобретать в своих лабораториях, привлеченные правительством к решению проблемы, выдвинули гипотезу, что всему виной неведомый вирус, принесенный летающими тарелками с космической сверх цивилизации, чтобы уничтожить человечество на Земле.

В небольшом европейском государстве правительство обязало ученых оставить все научные поиски и заняться разработкой средства, которое сможет побороть новый вирус и уберечь людей от внеземной цивилизации.

По городам и селам были разосланы гонцы с указом правительства: того, кто найдет способ или оружие для защиты от инопланетян, ожидает высокая награда – почетный титул Спаситель Нации и поездка на Галапагосские острова, единственное место на Земле, где жизнь протекала в нормальном русле.

Указ правительства немного оживил людей. Но это привело лишь к новому всплеску митингов и собраний, на которых уже не искали виновных в нынешнем положении, а говорили, что нужно что-то делать, иначе всем настанет конец. Спасение пришло совсем неожиданно. Среди беспомощной неуправляемой массы людей была небольшая часть, сохранившая трудоспособность. Правда, они тоже ничего не производили, а целыми днями занимались тем, что рылись в библиотеках и, напрягая свой ум, читали старые книги и журналы, пытаясь найти в них путь к спасению человечества. К ним принадлежал и тринадцатилетний мальчуган.

В прохладный сентябрьский вечер, когда на улицах города привычно запылали костры, Джонни сидел возле одного из них в окружении взрослых людей, над чем-то глубоко задумавшись. Дядя Артур, сосед, предавался воспоминаниям.

– То ли дело раньше было: придешь на завод, врубишь станок, стружка, как змея, ползет из-под раскаленного резца. А в конце месяца пошел в кассу, получил свои законные, зашел в магазин, отоварился и никаких проблем. А сейчас…

Никто не поддержал его разговор, и он взял из груды книг толстый том в плотном переплете, презрительно оглядел его и, бросив в огонь, сказал: «А во всем эти писатели да ученые виноваты. Дописались».

Джонни смотрел, как огонь красными языками набросился на свою жертву, как яростно сопротивлялся синий коленкор. Но огонь оказался сильнее и хитрее. Не сумев овладеть жертвой с фронта, он подкрался к ней с тыла и начал пожирать страницы. Джонни встрепенулся, выхватил книгу из огня, сбил пламя и, взглянув на титульный лист, начал жадно читать. Лицо его при чтении то тускнело, выражая печаль, то внезапно озарялось светом радости, и он почти улыбался. Вдруг он вскочил на ноги и, потрясая книгой над головою, во весь голос, как одержимый, закричал:

– Эврика! Вот что пишет господин Энгельс: труд создал человека! У них все было потому, что они – работали!

Мужчины и женщины тоже вскочили, на их отрешенных лицах промелькнула тень надежды: одержимость и ясность ума, которыми светились глаза Джонни, передались им, и они хором закричали: «Ра – бо – та! Ра – бо – та!».

Джонни повернулся к дяде Артуру:

– Дорогу на завод помните?

Дядя Артур смотрел на него глупо и удивленно, как на привидение. Он никак не мог понять, что хочет от него этот соседский мальчишка. Внезапная догадка осенила его, и остроумное лицо озарила давно сошедшая с него улыбка. Он воскликнул:

– Ай, да Джонни, ай, да молодец!

Вокруг них уже выросла толпа человек в двадцать пять. Они с интересом и с надеждой смотрели на безусого подростка с горящим взглядом и небритого мужчину с тяжелыми рабочими руками.

Дядя Артур повернулся к ним и сказал: «Женщины – по домам, мужчины – за мной!». Толпа, превратившись в стройную колонну, двинулась по улице, скандируя, как заклинание: «Ра-бо-та! Ра-бо-та! Ра-бо-та!». По мере их движения, колонна все росла, пока не превратилась в людскую реку, которая, разделившись на ручейки, потекла к проходным фабрик и заводов.

Через несколько дней жизнь вошла в нормальное русло. А еще через две недели по всей Планете кипела ритмичная трудовая жизнь.

Так было спасено человечество.

    1991

Формула пси-гравитации

Фантастический рассказ

Историю, которую я хочу здесь рассказать, я услышал случайно от своего спутника в электричке почти год назад. Все это время я не знал, что с ней делать, верить в нее или нет, рассказывать ее знакомым или лучше молчать.

Это было летом 1988 года. Я проводил свой отпуск в небезызвестном Комарово, на Карельском перешейке под Ленинградом. Помню, был дождливый день в первой декаде июня. Он запомнился мне с утра до вечера, потому что весь день меня сопровождали какие-то приключения. В жизни иногда бывают такие дни, когда тебя на каждом шагу поджидают разные неожиданности. Первая из них случилась, когда я ехал в экскурсионном автобусе по дороге из Ленинграда в Павловск. Сидя на последнем кресле и слушая рассказ экскурсовода, я на какое-то время отключился и вздремнул. Очнувшись, я сразу обнаружил, что куда-то исчез мой фотоаппарат, который, как обычно, висел у меня на груди. Я обшарил все вокруг себя, но его нигде не было. Я уже засомневался в своей внимательности и готов был подумать, что оставил его где-то до посадки в автобус, как вдруг увидел, что он висит у окна на крючке рядом со мною. Я обрадовался и, зная, что у меня и мысли не было туда его повесить, решил, что он упал, когда я дремал, и его поместил туда мой сосед, также время от времени клевавший носом рядом со мною.

Об этом случае не стоило бы упоминать, если бы спустя несколько дней, проявив пленку, я не обнаружил на ней два кадра, заснятые в совсем незнакомом мне месте Ленинграда, в котором я ни разу не был. Оба кадра занимали на пленке место, соответствующее времени исчезновения фотоаппарата. Все остальные кадры располагались в знакомой мне последовательности.

Второе приключение того дня ожидало меня при возвращении в Комарово.

Едва я вошел в электричку на Финляндском вокзале, как она тут же поехала. Я сел у окна, достал из кармана плаща газету «Вечерний Ленинград» и стал читать. Знакомые названия станций: Удельная, Озерки, Парголово, Шувалово мелькали за окном. Отложив газету, я вглядывался через окно в уже знакомый, но редкий для меня по красоте пейзаж. В электричке было немного пассажиров, места возле меня были свободные, и я, засмотревшись в окно, не заметил, как напротив меня оказался подросток лет двенадцати-тринадцати, светловолосый, с голубыми глазами и стрижкой «шведский мальчик». Он сидел и увлеченно читал какую-то книгу. Уловив момент, я прочитал название: «Красная звезда». Неужели это та самая книга, о которой я вчера услышал на экскурсии от нашего гида, библиотекаря дома отдыха? Я решил спросить у мальчика, кто автор книги. Он посмотрел на переплет и сказал: «Богданов». Мне показалось что-то необычное в таком совпадении. Я не выдержал и спросил мальчишку:

– А ты знаешь, что мы сейчас будем проезжать то самое место, где когда-то была написана эта книга?

Мальчик отрицательно покачал головой, и я рассказал ему, что в нынешнем поселке Репино, почти у самой железной дороги, стоял когда-то домик одного финна. В этом доме, известном как дача Ваза, на первом этаже, скрываясь от царской охранки, в 1906 – 1907 годах проживал Владимир Ильич Ленин, а на втором – его соратник по партии, Александр Александрович Богданов, написавший тот самый фантастический роман «Красная звезда», который он держал в своих руках. Моего спутника, очевидно, не очень заинтересовало то, что я ему рассказал, потому что он задал, как мне показалось, совсем отвлеченный вопрос: «А вы кто – писатель или историк?» Я ответил ему, что по профессии – я инженер. По лицу мальчика пробежала тень радости, как будто он нашел то, что давно искал, и он, достав из кармана своей черной нейлоновой куртки спортивного покроя какой-то клочок бумаги, развернул его, потом сложил вдвое и, протянув мне, спросил:

– Как понять эту формулу?

На протянутом клочке бумаги я увидел фразу, написанную от руки неровными печатными буквами: «УСЛОВИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ПСИ-ГРАВИТАЦИИ». Ниже было уравнение, выраженное целой частью и сложной дробью, в котором мне была известна лишь целая часть, выражающая энергию движущегося тела. Дробная часть формулы напоминала мне уравнение квантовой механики, содержащее постоянную Планка. В том, что в нем была постоянная Планка, сомнения не было, так как значение этой величины приводилось ниже.

Я сказал своему спутнику, что не могу объяснить все уравнение, но оно, судя по всему, имеет отношение к энергии движущегося тела, и кратко объяснил ему все, что мне было известно из теории относительности Эйнштейна. Из моего рассказа его больше всего заинтересовало то, что продольные размеры быстро движущегося тела, согласно этой теории, уменьшаются по определенной зависимости. Я спросил его: «А откуда у тебя эта формула?». Он, улыбнувшись, сказал: «Это мне инопланетяне оставили». И тут пришла очередь улыбнуться мне, и я попросил: «Ну, расскажи, если не секрет». «Теперь уже не секрет», – сказал мой юный собеседник и начал свой рассказ.

Витя Хомутов (назовем так моего попутчика) второй час бился над задачей по математике, но полученный результат никак не сходился с ответом в учебнике. Он хотел уже встать из-за своего письменного стола и позвонить кому-нибудь из друзей, чтобы узнать решение изрядно надоевшей ему задачи, как вдруг услышал позади себя тихий писклявый голос: «Хочешь, я тебе помогу?» Витя, удивленный, обернулся и прислушался. Кроме него и попугая Гоши в комнате никого не было. Но маленький волнистый попугайчик не умел говорить. Витя все собирался обучить его хотя бы нескольким словам, но до сих пор ему это не удалось сделать. «Показалось, наверное», – подумал он. «Нет, не показалось», – услышал он тот же голос.