Ступени

Какие непередаваемые чувства он испытывал: в поезде, под стук колёс, в уютном купе…

Проснувшись в семь утра, Иван не увидел рядом Маши. «Какая она расчудесная девушка! – с распиравшей от счастья грудью, подумал он. – Какая ласковая! Но красивые вообще-то все расчудесные. Если к тому же они ласковые, обходительные – цены им нет».

С таким ликующим чувством в душе Иван споро натянул хэбэшные галифе, гимнастёрку, обулся. И тут в купе вошла Маша. Она смотрела на Ивана, а в её глазах сияли искорки любви.

– Ты куда так рано вскочил? Полежал бы. Давай вместе минут пять полежим. – Она шагнула к нему, обняла – и нежно поцеловала в губы. Он взял её на руки и бережно опустил на полку, сам лёг рядом. Она перевернулась набок, лицом в его сторону и, приподнявшись, стала гладить своей мягкой ладошкой по его лицу, волосам. – Какие у тебя жёсткие волосы, – прошептала. – А сам не жёсткий, ласковый. – Прикоснулась своими губками к его губам, потом чмокнула в нос, в переносицу. Иван чувствовал, какое наслаждение она получает от своих действий, он и сам испытывал то же самое. Ему казалось, что даже его уши светились от удовольствия.

– Машенька, – тихо, с чувством произнёс он, – моя чистая девочка. – Он прижал её голову к своему лицу и стал вдыхать аромат её волос, кожи. – Машенька, как же я соскучился по женской ласке, по загадочному женскому телу. Если сказать тебе спасибо, значит, ничего не сказать. Я готов носить тебя на руках целый день, но, к сожалению, это невозможно. Но я так счастлив, так счастлив!

– Вань, ты сказал что-то про загадочное женское тело. Почему загадочное?

– Потому что нас, мужчин, всегда к нему тянет. Оно манит, притягивает, как что-то колдовское, необъяснимое. И мы это женское тело никогда не разгадаем, не узнаем, чем оно нас, мужчин, так сильно притягивает. По-моему, ничего лучшего на земле не существует.

– Ванюша, – тихим, восхищённым голосом произнесла Мария, – я тебя заслушалась.

– А я бы целыми днями ласкал тебя. Мне так хорошо с тобой, что я бы ехал с тобой, ехал… Но тебе надо работать, а мне своё купэ навестить, посмотреть, как там мой подозрительный сосед поживает.

Иван вышел из купе, унося с собой запах чистого девичьего тела. Казалось, и кожа, и все его органы, пропитались её телесным ароматом, её нежным дыханием. И он был чист и искренен перед нею – сказал о себе правду. Поэтому и шёл по вагону, где большинство пассажиров ещё спали, с доброй улыбкой на лице и открытым, доверчивым взглядом.

Почистив зубы и умывшись, Иван вернулся в своё купе и, положив туалетные принадлежности в небольшой вещевой мешок, сел у окна. Григорий, его сосед, спал. Два места в купе были свободны. После появления Григория их почему-то никто не занимал. Это наводило Ивана на определённые размышления. Впрочем, в вагоне ещё кое-где были свободные места. Видимо, не сезон.

Вскоре Ивана потянуло в сон. Не раздумывая, он снял сапоги и лёг на вторую полку. Проснулся часа через три.

– Ну и спать ты, Вано, – услышал он голос Григория.

Иван спрыгнул на пол, обулся.

– Хоть в поезде поспать, – протирая глаза, сказал он, – а то дома встречи начнутся, разговоры допоздна. А здесь так хорошо спится под стук колёс.

Поговорив о том, о сём, Григорий вдруг спрашивает:

– У тебя далеко военный билет?

Иван удивился:

– В гимнастёрке.

– Можно посмотреть, чем отличаются ваши от стройбатовских?

– Причём тут «ваши» – «наши». И потом, Гриша, ты же знаешь, что военный билет не положено в чужие руки отдавать.

– Да ну-у, не положено, где ты такое читал?

– Гриша, извини, но ты меня удивляешь.

– Ладно, не кипятись, – миролюбиво сказал тот. – Давай лучше выпьем винца за дружбу. – Он потянулся рукой к рюкзаку.

– Я не пью ни пиво, ни вино, – категорично заявил Иван. – И не курю вдобавок. Так что мы с тобой, как говорят в таких случаях, по разные стороны баррикад.

Григорий странно усмехнулся:

– Похвально, такие бойцы – наша сила. Все такими были бы в нашей доблестной армии. Ну, раз не хочешь вина, я тоже не буду. Один я не пью. Может, в ресторан сходим? Перекусим, поболтаем за чашечкой кофе. – Он вопросительно посмотрел на Молодцова.

– Я утром плотно позавтракал, – слукавил Иван.

Григорий снова усмехнулся:

– А ты, оказывается, парень не промах.

– В каком смысле?

– В таком: какую красотку заарканил.

– Ты проводницу имеешь в виду?

– Её, красавицу.

– А что тут такого? – Иван сделал наивное лицо. – Это называется, как пишут обычно, любовь с первого взгляда.

– Ты что, всерьёз влюбился в неё?

– Надеюсь, всерьёз.

– Это хорошо.

– Гриш, а ты сам-то женат или холост? – по-простецки спросил Иван.

Тот вздохнул:

– Всё как-то некогда семью завести. Но невеста есть, правда, ей не восемнадцать, зато надёжная, верная. Думаю, в ближайшее время жениться на ней, пора.

– А у тебя какая специальность, ты кем работал до армии? – с самым простодушным видом спросил Иван.

– У меня много разных специальностей.

– А в строительную часть как попал. Ты строитель?

– В строительную часть я случайно попал, по ошибке военкомата.

– Это бывает, – как бы задумавшись, сказал Иван.

– Ещё как бывает. А в твои края, в строительную часть, я еду крановщиком башенного крана. Хороший крановщик – штучный товар.

– Это я знаю, каменщиком работал до армии.

Григорий воскликнул:

– Так мы коллеги почти с тобой! Может, выпьем всё же по этому поводу?